Страница 130 из 144
Невольно обернувшись, увидел, как уже в коридоре стоит Маклейн, подняв над полом за шею истошно кричавшего в диком предсмертном ужасе Эндрю, который замешкался и не успел отбежать достаточно далеко. Пациент дергался и вырывался изо всех сил, но освободиться из стального захвата двухметрового громилы было невозможно.
Понял, он сейчас просто оторвет несчастному Эндрю голову, как отрывал ее до того всем своим предыдущим жертвам…
«Каждый за себя», — сказал мне пациент, освободивший меня из кресла в подземной лаборатории.
Каждый за себя? Нет, не «каждый за себя»! На то мы и люди, что помимо животных инстинктов нам даны еще и разум, и душа!
Ни секунды не раздумывая, подобрал с пола какую-то деревянную доску, подбежал вплотную к Маклейну, уже обхватившему лоб истошно вопившего Эндрю, замахнулся, взявшись обеими руками за свое оружие, и с разъяренным криком ударил монстра по затылку, вложив в этот удар всю оставшуюся силу и злость.
Любой другой человек от такого удара в любом случае потерял бы сознание, но Маклейн даже не пошатнулся. Недовольно зарычав, он разжал хватку, отчего Эндрю упал на пол и сразу же помчался куда-то в сторону. Потеряв к нему всякий интерес, Маклейн обернулся ко мне, и только тут до меня наконец дошло, что я натворил. Напал на него.
Напал на чертового Маклейна…
— Я те… бя… раз… дав… лю, крыс… еныш, — сипло протянул он, и снова закричал, но уже от захлестнувшего меня ужаса.
Мне оставалось бежать только вперед, поскольку поворот на лестничную клетку уже пробежал, но впереди не было ничего, кроме тупика. Уже почти не чувствовал своих ног: иногда боль редкой иглой впивалась в мои стопы, но мощный выброс гормонов приглушал ее.
Добежав до стены, вжался в нее, повернувшись к надвигавшейся на меня грузной фигуре Маклейна.
«Вот оно… Я погибну… Погибну… Умру… Сейчас он схватит меня, и за пару секунд все закончится», — пронеслось у меня в голове.
Жалел ли о своем поступке? Нет. Бросить человека на неминуемую гибель в такой ситуации — означало самому потерять человеческое лицо. Потому что он был слабее меня. Потому что на его долю выпало в разы больше немыслимых в своей жестокости испытаний. Потому что был врачом, а он — одним из моих пациентов, и должен был заботиться о нем. Даже ценой своей собственной жизни.
Но когда Маклейну оставалось добежать до меня всего ничего, доски под его весом проломились, и он рухнул вместе с ними на первый этаж, погрузившись в облако пыли. Удержался лишь каким-то чудом, с трудом сохранив равновесие, балансируя на краю разлома. Встав на ноги и разбросав в ярости старые прогнившие доски, Маклейн поднял голову, посмотрев на меня, и зарычал от злобы и бессилия. Но поделать он уже ничего не мог — был слишком высоко. Тяжело дыша, он медленно поплелся прочь по первому этажу женского отделения.
«Я выжил? Выжил?» — не веря в свое невероятное везение, подумал и закрыл воспаленные глаза, чтобы хоть как-то перевести дух.
Мне не верилось, что избежал смерти и на этот раз. Уже вообще ничего не мог воспринимать адекватно.
Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем заставил себя открыть глаза и вернуться в ужасающую реальность. Все звуки вокруг стихли. Повисла полная тишина, даже звуков ударов собственного сердца уже не слышал. Все исчезло. Остался только один в этом безмолвном мире непроглядной темноты.
Осторожно двинувшись по краю доски, обошел провал и тихо, боясь даже вдохнуть воздух поглубже, пошел вперед по коридору. Под моими шагами пол угрожающе скрипел, отчего затаивал дыхание каждый раз, когда приходилось переносить вес с одной ноги на другую. Не знал, куда и зачем шел. Просто стоять на месте дальше было невыносимо.
Пройдя еще какое-то расстояние и старательно огибая опасные участки, где пол мог провалиться у меня под ногами, добрался до темного зала, который чуть было не стал местом моей страшной смерти. Теперь это помещение изменилось почти до неузнаваемости.
Старые доски местами были сломаны, образовывая огромные провалы, — теперь добраться до той двери, которую выбил Маклейн, было невозможно, так как пол перед проходом полностью обрушился на первый этаж. До второй двери, ведущей уже в мужское отделение, можно было попытаться допрыгнуть, но риск упасть вниз был слишком велик. Часть балконов также обвалилась. Все пациенты, включая отца Мартина, разбежались, и теперь уже ничего не выдавало то безумное мракобесие, что они намеревались устроить в этом месте, но повисшая тишина пугала меня ничуть не меньше, чем их оглушительные звериные крики, от которых у меня закладывало уши. О том, что они собирались сжечь меня тут уже во второй раз, теперь напоминала только жгучая боль в израненных стопах, которые теперь еще и вымокли в бензине.
Складывалось впечатление, что попал в заброшенный замок, где давно уже не появлялось ни единой живой души…
Стоя перед огромным провалом, измученно выдохнул.
«Где Эндрю?» — промелькнуло у меня в голове.
Точно видел, что он убежал куда-то в сторону, но теперь, оглядевшись, его не замечал.
— Эндрю, — шепотом позвал его, но никто мне не ответил, хотя в звенящей тишине мой тихий голос усиливался в разы.
«Где же он?» — подумал, снова оглядываясь.
— Эндрю! — уже громче произнес, но ответа снова не последовало.
Сделал шаг вперед, но доски передо мной опасливо затрещали и прогнулись, и вынужден был отступить назад.
«Может быть, он упал вниз? Или спрыгнул специально?» — продолжил строить догадки, смотря по сторонам.
— Эндрю! — выкрикнул. — Эндрю! Где ты? — никто мне не отвечал.
Почувствовал, как стремительно начинает ускоряться ритм сердца: перед моими глазами снова возник образ умирающего Кэссиди. Видел здесь столько чудовищных, отвратительных смертей, что потерять еще одного пациента был просто не готов.
Чувствуя, как нарастает отчаяние и страх снова остаться в одиночестве, судорожно огляделся по сторонам и совершенно неожиданно для себя заметил чей-то силуэт: кто-то сидел возле стены, поджав колени к груди. Напрягая глаза, чтобы можно было разобрать в темноте хоть что-то, разглядел лицо этого человека.
— Эндрю? — снова воскликнул уже с неподдельной радостью, и тот поднялся с пола, медленно подойдя ко мне. — Господи! Почему ты не отзывался? Я же звал тебя!
Но посмотрев на него, сам понял, почему: он все еще пребывал в шоковом состоянии от осознания близости своей смерти. Подняв дикий взгляд на меня, он почти шепотом произнес:
— Ты спас мне жизнь. Не заслужил этого.
— Ты же сам говорил, что я твой друг. А друзья для того и существуют, чтобы помогать друг другу в трудные моменты, — ответил.
— Ты мог погибнуть… — все тем же полным ужаса шепотом протянул Эндрю.