Страница 53 из 80
— Я знала, что это произойдет, с первой нашей встречи, — пробормотала я. — Представь себе: невеста, ЗАГС, брат жениха, который тебе даже не нравится. И карты, которые не оставляют фантазии при трактовке.
— Так вот что это за мордовская традиция, по которой невеста должна поплакать в кустах, иначе не видать ей семейного счастья. Неудивительно, что ты была так взвинчена — только-только вышла замуж за красавчика Леху, как получила его зануду-брата в нагрузку.
Мне послышалась застарелая уязвленность в его словах, и я поспешно села, придерживая шаль на груди, склонилась над Антоном. Выбившиеся из косы пряди упали ему на лицо. Он слабо улыбнулся мне, но эта улыбка так и не коснулась его глаз.
— Ты всегда такой чопорный, такой спокойный, — сказала я, — прячешь очень много за этим фасадом. Двойственный, — вот что я подумала, как только увидела тебя. Фальшивый, — вот что я поняла, когда узнала тебя чуть ближе. Так интересно разглядывать все эти маски. Это может увлечь меня еще надолго, поэтому не называй себя больше занудой. И уж тем более не после того, что испытал этот стол.
Антон притянул меня ниже, к себе, целовал так долго, что я снова поплыла, оплавилась свечой, обернулась теплым воском.
Долгая вышла ночь, бесконечная, безраздельная. Но проснувшись утром в одиночестве, я запоздало задалась вопросом: а что же дальше?
На пятницу у Алеши и Риммы Викторовны была назначена премьера их спектакля для двух актеров. Я собиралась в театр с тяжелым сердцем, не зная, как теперь вообще смотреть в глаза мужу.
Казалось, по мне сразу всем будет понятно: перед вами — женщина, которая спит со своим деверем. Хуже обычной измены может быть только измена с членом семьи.
Прежде, чем выйти из дома, я долго сидела, опустив руки, перед зеркалом и разглядывала себя. В отражении была все та же Мирослава, и кто, кроме меня, мог заметить шальной, дурной блеск в самой глубине черных глаз?
Как бы то ни было, я ни о чем не жалела и не собиралась останавливаться.
Алеша был так увлечен постановкой, что заманил на нее всю семью. В маленьком зале мы были похожи на табор, разбивший кибитки в центре тесной улицы.
Интеллектуалка Саша пришла сразу после работы, уставшая и сонная. Бледная Лиза с дочерью Ариной снова находились в ссоре, и девочка висла на Антоне, сердито зыркая на мать. Олег со своей девушкой все время шушукались и хихикали.
Без своей новой подружки Риммы Викторовны я чувствовала себя неуверенно, а когда я чувствовала себя неуверенно, то становилась особенно непредсказуемой.
К счастью, у меня под рукой оказался моложавый любовник нашей богини, которого при первом знакомстве я приняла за жиголо. С огромным букетом в руках, он явно чувствовал себя не в своей тарелке и моей компании обрадовался.
Я же всего лишь старалась держаться как можно дальше и от Алешиных бывших жен, и от его детей, да и от Антона тоже. Слишком свежи и горячи были разные бесстыжие воспоминания. Не спрашивайте, я все равно не в силах доверить бумаге все узоры, которые его язык начертал на моей коже.
Моего спутника на этот вечер звали Вадимом, и он оказался — тут я обомлела — директором детского сада. С этим бритым затылком и мускулами, и мощной челюстью он скорее походил на нарцисса-физкультурника.
— Батюшки, — воскликнула я, потрясенная таким откровением, — вам же поди воспиталки прохода не дают!
На нас оглядывались — уж очень громко у меня получилось.
Вадим застенчиво кивнул, чем сразу расположил меня к себе. Обожаю людей, которые чутко реагируют на заслуженные комплименты.
— А вы, Мирослава?
— Потомственная ведунья, — произнесла я с достоинством.
— А?
Я расхохоталась — так простодушно он на меня вытаращился.
Внешность обманчива.
Надо полагать, что в Римме Викторовне этот мужчина души не чаял. Интересно, а она-то как заинтересовалась человеком столь невысоких доходов? Я вспомнила роскошный автомобиль, на котором меня в образе бродяжки подобрали с трассы. Может, он сын миллионера?
— Мы с вами в одной лодке, Вадим, — доверительно проговорила я, понизив голос. — Сегодня наши вторые половины будут блистать на сцене, а потом ждать от нас восхвалений. Вы уже придумали цветистые эпитеты, которыми одарите богическую Римму?
— Богическую Римму? — он по-детски улыбнулся. — Да она же чистая сатана! — заверил меня Вадим восторженно, совсем не обидно.
Болтая, мы расположились с краю зрительного ряда. Высокой и широкой горой он прикрывал меня от остальной родни, что меня полностью устраивало.
Сегодня я не хотела привлекать к себе внимания — посмотрите только на это серое трикотажное платье с высоким горлом. Никаких украшений, ничего яркого.
Прозвенел третий звонок, свет в зале погас.
Я поудобнее устроилась в кресле, готовясь насладиться нашими талантливыми и великолепными артистами.
Ничто не предвещало в то мгновение, что этот вечер завершится грандиозным скандалом.