Страница 76 из 91
«Близнецам одиноко» прозвучало настолько фальшиво, что на брата с укоризной посмотрели все: и я, и Лёва, и Иришка, и мама… Ир’саны же не поняли, о чём идёт речь, и лишь переглянулись. Я невольно поймала себя на мысли, что Ивес очень похож на отца.
— Гхм-м-м… ладно, не одиноко. Но за ними нужен присмотр… спалят ещё квартиру ко всем швархам.
Вот это было ближе к истине, но в последний прилёт на Захран у меня сложилось впечатление, что Толик с Жориком очень повзрослели…
— Нет, нам пора домой, — упрямо повторил Руслан и сжал правой рукой мои рёбра так, что стало больно.
Ивес хоть и стоял вполоборота, но тут же дёрнулся в нашу сторону с убийственным выражением лица, а я спохватилась, что даже не попыталась обуздать эмоции. Не знаю, что произошло бы дальше, но Ивон вновь вмешался:
— Лёва, отведи, пожалуйста, Иру в столовую. Мне кажется, она проголодалась.
— Что? Я не… — начала младшая сестра, но взглянула на цварга и тут же вдруг засеменила к брату-шахматисту. Оба за несколько секунд безропотно скрылись за дверью палаты.
— А Ангелина наверняка соскучилась по Кристине. Красивым женщинам всегда есть что обсудить друг с другом, — продолжил Ир’сан-старший и посмотрел на меня выцветшими светло-карими глазами так выразительно, что теперь-то я сразу поняла, откуда у Ивеса настолько поразительные способности командовать совершенно неуправляемой восьмой группой. Да уж, с таким отцом не забалуешь.
Я мысленно усмехнулась, привычно подняла два пальца к виску, салютуя, кивнула и вышла в коридор. Мама бесшумно отправилась следом, затем обошла и взяла за руку, утягивая влево от палаты. Я махнула рукой Луи и Антуану, показывая, что у нас всё в порядке, и пошла за Ангелиной.
Мы молча дошли до очень уютного атриума с тёмно-бирюзовыми диванчиками, огромными напольными горшками с оливковыми деревьями, кофемашиной и проекцией фонтанчика на стене. Я даже не сразу поняла, что фонтанчик не настоящий, так как журчал он вполне громко — как выяснилось, музыка проигрывалась из спрятанных колонок под потолком.
— Тут небольшая зона отдыха для родственников больных, — прокомментировала мама очевидное и направилась к кофемашине. — Тебе что-то сделать?
— Да, давай какао.
Я бросила взгляд в сторону палаты Ир’сана-старшего. Несмотря на многочисленные гигантские прозрачные окна в пол, происходящее было видно лишь с определённого угла и ракурса. Мужчины — Руслан, Ивес и Ивон — разговаривали. Ивес спокойно сложил руки на груди, а вот брат то и дело сжимал и разжимал кулаки, выдвигал челюсть вперёд и указывал пальцем на Ива. Судя по всему, беседа у них складывалась напряжённой… Ох, не на такую встречу с отцом Ив рассчитывал.
Я со вздохом покачала головой, но мама сунула горячий бумажный стаканчик в ладони.
— Попробуй, я с ванилью взяла. О-о-очень вкусно, давно таких потрясающих напитков не пробовала. Настоящий шоколад! — Она, закрыв глаза, понюхала свой стаканчик и шумно втянула аромат напитка.
Мне пришлось сесть на диван и попробовать. Вкусно.
— Строго говоря, ты вообще натурального какао не пробовала. На Захране такого нет, — пробурчала я, делая ещё один глоток.
После криков наступившая тишина и журчание фонтанчика нервировали. За каких-то полчаса мозг успел адаптироваться к повышенным интонациям родных, и теперь я тщетно пыталась убедить его, что вот сейчас — норма, а то, что только что было, — нет. Мы помолчали какое-то время, каждая думала о своём, а затем Ангелина внезапно тряхнула рыжей гривой и внимательно на меня посмотрела:
— Он так много для тебя значит, да?
Я, крутившая в голове различные фразы, с которых думала начать диалог о Космофлоте, так и зависла. Мне хотелось объяснить, что Академия — это отличное образование и шанс на хорошее будущее, а ещё друзья и возможности… Но всё осталось позади, потому что мама внезапно узрела самое важное — Ивеса Ир’сана.
Серые глаза смотрели неожиданно спокойно. Не было ни намёка на «он же фиолетовый мутант» и прочего. Я повела плечами.
— Когда он улыбается, мне становится теплее, чем под лучами солнца. В его глазах я вижу всю безграничную Вселенную, а когда ему плохо, мне кажется, что из моей груди заживо вырывают сердце.
Мама кивнула, принимая такой ответ, задумчиво отпила какао.
— Значит, ты останешься в Космофлоте.
Это был не вопрос, а утверждение.
— А он тебя любит? — спустя несколько секунд спросила Ангелина.
— Не знаю, — честно призналась я.
Думать о том, что я могу значить для Ивеса то же, что, скажем, Хэл или Дени, не хотелось. Физически было больно представить, что я признаюсь ему в чувствах, а он мило улыбнётся и скажет, что да, у него привязка на уровне организма, но ведь это ничего не значит, он относится ко мне просто как к лучшему другу.
По коридору прошли пять высоких цваргов в форме — не Космического Флота, а в каких-то чёрных одеждах с платиновыми застёжками и кожаных перчатках. В сочетании с лиловой кожей и обсидиановыми рогами выглядело очень эффектно.
Мы проводили мужчин взглядами, и я внезапно очнулась от размышлений:
— Мам, а что это было за предложение Ивона? О чём шла речь?
— А-а-ах, это… — Теперь пришла очередь Ангелины смущаться. Она потеребила прядь волос и залпом допила какао. — Тут такое дело… В общем, когда нам объявили, что ты пропала без вести на корабле, которым управлял Ир’сан, мы же уже здесь были, на Цварге. Я не выдержала, расплакалась, ходила по этажам… Забрела в закуток для доков, там табло с номерами палат и фамилиями. Смотрю — Ивон Ир’сан. Мне это показалось знамением свыше, и, не думая ни секунды, я рванула к нему в палату. Он спал, разумеется…
Я поперхнулась на слове «спал», но промолчала. Мама же не заметила моей реакции и продолжила рассказывать:
— Мне тогда даже в голову не пришло, что этот мужчина может быть однофамильцем или дальним родственником. Понимаешь, меня такая злость охватила, такая безысходность…
Она с силой смяла стаканчик, и на этом моменте я почувствовала острый укол совести. Я-то думала, что семья вообще ничего не узнает про моё путешествие, а тут, оказывается, вон что было…
— …Я кричала и орала на Ивона, поносила его сына и воспитание, раз уж Ивес не смог тебя уберечь в самом Космофлоте. Он всё спал и спал, и так нахально улыбался во сне, что я не выдержала, схватила его за плечи и затрясла, пока на табло рядом вдруг не забегали сине-зелёные огонечки. Прибежали санитары, оттянули меня за руки, стали проверять пульс у Ивона, будто я ему навредила! Бескрайний космос их задери! Подумаешь, потрогала его драгоценную фиолетовую тушу…
Я уткнулась в какао и с трудом сдерживала улыбку. Если Ангелина считала, что Ир’сан-старший болен чем-то несущественным, — это нечто. Весьма вероятно, что она несчастному цваргу ещё пощёчин на клокочущей ярости надавала, чтобы оклемался побыстрее и не смел спать, когда с ним разговаривают.
— Чуть позднее Ивон попросил санитаров оставить меня в палате, — как ни в чём не бывало продолжила Ангелина. — Так мы и познакомились… Очень галантный и воспитанный мужчина оказался, я не ожидала, если честно. Он как узнал, что мы с Русланом и Ирой ночуем на диване и полу, тут же с кем-то связался, заказал нам такси, и водитель доставил нас в очень красивый дом на горе.
Я прикрыла глаза, искренне желая надрать уши одному шахматисту, который обожает выдавать всю информацию порционно.
— Так, получается, вы сейчас живёте не в клинике? — переводя дыхание, уточнила.
— Нет, в огромном доме, говорю же. Я не поняла, из чего он сделан, ощущение, будто из стекла и металла, но тепло в нём как в бревенчатом, а на первом этаже настоящий камин, представляешь? Топится странными брикетами, правда… Зато вид с горы открывается шикарный! Водитель каждое утро приезжает за нами и доставляет сюда, а вечером мы уезжаем. И по магазинам он нас покатал, когда Ира порвала своё платьице… Я думала, придётся последние деньги на одежду тратить, но шофёр всё оплатил со словами, что господин Ир’сан велел обо всём позаботиться.