Невеста фараона

– Ты не обязана это делать.

Она дернулась, повернулась ко мне, глаза ее горели лихорадкой:

– А ты? Ты бы спокойно оставила тут человека, который совсем недавно спасал твою жизнь?

– И все же ты должна кое-что знать, прежде чем…

Я и не заметила, что во внезапно наступившей тишине наш разговор стал общим достоянием. Похоже, коварный Джахути еще и усилил мой шепот, так что теперь он долетал до самых отдаленных уголков.

– Как интересно, – Осар, вернулся к человеческим размерам. Выглядел он не эпично, но все равно устрашающе, – Кажется, тебя не будут сегодня спасать.

Тот пожал плечами, опасливо покосился на него. Наверное, все никак не мог привыкнуть, что кое у кого кожа ненормально зеленая. И это потрясение никак не позволяло ему двигаться дальше. Он все поглядывал на необычного Осара и часто дышал через рот. Инпу, добряк, ободряюще похлопал его по плечу и шепнул что-то на ухо. Романов сглотнул, но не успокоился.

– Так что же должна узнать Даша, прежде чем решит рискнуть собой ради этого молодого воина? – поинтересовался за всех Джахути.

– Это личная информация, – я бросила невольный взгляд на тень бога. Она тянулась к моей тени устрашающе длинным клювом, словно желая вытащить из меня всю правду, как лягушку из-под коряги.

– Такое уж тут место, милая. Все личное перестает быть тайным, – усмехнулся Осар.

Я и до того была не совсем уверена, стоит ли заводить с Дашей этот разговор. А сейчас, когда на меня смотрят 42 бога всех Септов моей родины, да еще с сотню храмовых и городских покровителей, мне и вовсе затея показалась безобразной. Но все ждали от меня откровений. Даже Сашка перестал пялиться на Осара и перевел на меня свой ошалелый взгляд. Понимал ли он, что я собираюсь его убить?

– Не надо ничего говорить, – вдруг громко заявил Ахмес, – Этот воин упал в реку по моей вине. Значит, мне и исправлять. Я снова готов пройти суд, чтобы вернуть его в мир живых.

– Э?! – похоже Романову никто не объяснил, в чем суть происходящего. Он хлопал глазами, открывал и закрывал рот. И походил сейчас на рыбину, вытащенную рыбаками из сетей.

Осар же отрицательно покачал головой, а потом пояснил:

– Ты уже прошел суд и оправдан. Какой смысл проходить его еще раз.

– Тогда это могу сделать я, – у меня были на то свои причины.

– Увы, но и это невозможно, – ответил Джахути, – Формально вы с Ахмесом только что оправданы на суде Осара.

– Перестаньте! – хрипло выкрикнул Саша, – Не надо меня спасать. Дашка, даже не думай ради меня рисковать своей жизнью. Что случилось, уже не вернешь. Значит так тому и быть!

– Я бы не стал заявлять столь категорично, – Джахути склонил голову на бок, – Спасти тебя, воин, еще можно. Не стоит отчаиваться.

Кажется, ему понравился суд над Ахмесом. У него на лице написано, как ему хочется продолжения. Понять его можно, это же первое заседание в полном составе богов за последние несколько тысяч лет. В этот момент Амат подняла голову, утробно рыкнула и сладко зевнула, продемонстрировав собравшимся ужасающее безобразие своих клыков. Сашка, видимо, только что обративший на демоницу внимание, побледнел еще больше и невольно попятился. Инпу что-то зашептал ему на ухо. Наверное, взял на себя труд пояснить парню куда он попал и зачем. И Романова его объяснение совсем не успокоило. Он пробубнил что-то типа «нафиг» и попытался развернуться на пятках, чтобы решительно уйти. Но Инпу и навалившийся с другой стороны Хонсу его удержали. И теперь принялись вдвоем ему что-то доказывать эмоциональным шепотом.

– Хотелось бы все-таки услышать, Танеферт, что ты собиралась поведать Даше про Романова, прежде чем она решится поместить свое сердце на весы Маат.

– Я… – говорить не хотелось. Она хлопнула большими, доверчивыми глазами и ободряюще улыбнулась. А я почувствовала горечь на языке.

– Ты ведь про Романова собиралась рассказать, – подбодрил коварный Осар.

Разумеется, и он, и Джахути все знают. Скрывать от них бесполезно. А от Даши? В конце концов…

– Я думаю… ты должна знать все, прежде чем рискнешь собой ради него. Вряд ли это повлияет на твое решение. И все же… Он решил встречаться с тобой только чтобы выставить в глупом свете.

– Он со мной? Встречался?!

Н-да… с этого момента начались сложности. Я ведь совершенно выпустила из виду, что встречался Романов не с Дашей. И обманывал, собственно, не ее.

– Он думал, что я это ты, предложил отношения. А сам… снимал фильм и хотел выставить тебя, то есть меня, дурой.

– Пфф, – она усмехнулась, – То же мне новость. Выставить меня дурой – это и есть суть наших с ним отношений.

– Нет! Даша! – так же хрипло крикнул Сашка и в голосе его было что-то такое, от чего у меня мурашки по спине пробежали. Сила отчаяния, заставляющая прислушаться даже глухого. Чтобы по губам считывал вместе с эмоциями на лице, – Тогда первого сентября ты была в джинсах и голубой блузке. Дурацкой такой шелковой блузке с бантом. В такой нормальные люди не ходят. А я залип на тебе, я даже время точное помню: десять двенадцать. Тогда начался мой личный ад. Ведь ты меня даже не замечала.

– Саш, ты бредишь? Тебя же все первокурсницы готовы были разорвать на сувениры. Я даже подумать не могла, чтобы встать в очередь. Какие у меня были шансы?

– Все сто, Даша. Ты смотрела на меня как на слизняка. А меня крыло от тебя все сильнее. Два долбанных года я с ума сходил. Чего только не делал, чтобы доказать тебе… чтобы ты поняла…

– Но… это так глупо! – она усмехнулась.

И он. Быстро, резко растянул губы в болезненном оскале. Удивительно. Как будто между ними не было двадцати локтей и дыхания сотен богов, и людей, и демоницы.

– Да, ты права. Я понял это только когда шутка зашла слишком далеко. Когда ты упала на сцене, я так за тебя испугался. А потом вдруг чудо, я смог подойти, смог быть рядом, как хотел уже два года. Я же не знал, что тебя в твоем теле уже нет. Для меня ты осталась все той же Дашей. И меня сорвало. Ты не помнишь… не можешь помнить, но эти наши несколько недель лучшие в моей жизни. Только… ну, ты же знаешь, мои привыкли что мы над тобой издеваемся. А я не хотел, чтобы они нам мешали. Только не тогда, когда у нас все так хорошо началось. Я стал врать и изворачиваться, старался держать их подальше любыми способами. Знаю, дурак, но я сказал и парням, и главное, Олесе, что я затеваю новый розыгрыш. Хотел потом все объяснить. А Олеся подкараулила, схватила телефон, нашла наши видео. Мне пришлось выкручиваться, говорить, что все это у нас с тобой несерьезно. Потому что я ее знаю. Она же может психануть, натворить глупостей. В общем, Танеферт услышала, как я врал ей. Говорил, что играю с тобой, что хочу снять кино. Я понимаю, это плохо сейчас звучит, но я испугался за тебя. Подумал, что Олеся может навредить тебе. У нее в руках был мой телефон с нашими видео и отослать их в общий чат института можно одним кликом. Так что… ты должна знать. Танеферт права. А еще… – он сглотнул и выпалил, - Я тебя люблю. Сильно. До белых точек перед глазами. И умоляю, не рискуй ради меня. Пожалуйста, оставь меня здесь. Обещаю, я тебя дождусь. Буду сидеть тут как пес, тем более, компания у нас хорошая.

Он панибратски хлопнул Инпу по плечу. Тот оскалился вполне добродушно.

Повисла мучительная пауза. Я знала, Романов не соврал. Он действительно любил Дашу. Дашу, а не меня. Странное крутилось внутри чувство. Разочарование? Обида? Облегчение? Все вместе?

– Романов, ты дебил? – проговорила Даша, когда все уже подумали, что мы так и утонем в этой мертвой тишине, – Что тебе стоило подойти и пригласить в кино, а? Парню с твоей-то внешностью, с твоим талантом, да еще на крутой тачке. Это ведь куда проще, чем надевать девушке ведро со снегом на голову! Ты заставил меня себя ненавидеть. А ведь ты мне тогда тоже сразу понравился.

– Вот черт! – Романов вздохнул, – Прости!

– Проехали, – она тоже вздохнула, а потом улыбнулась ему, – Я вытащу тебя отсюда, чтобы ты вернулся и удалил все эти кошмарные видео. Понял?