Нет места лучше

Думала, после моих слов, он в мою сторону даже не посмотрит, а тут прям какая-то странная решимость во взгляде появилась.

Я растерянно уставилась на него, а он пристально смотрел на меня.

Все еще не могла понять, как к нему относиться. Знала только, что вчера бы я от таких слов просто растаяла. А сегодня? Сегодня слишком тяжелый день получился! И, тем не менее, равнодушной к нему оставаться не получалось.

— Уверен, что стоило? — с сомнением уточнила я.

— Уверен! — улыбнулся он.

Я снова смутилась и отвела взгляд.

А собеседник отвлекся на одну из коробок, с которой рядом оказался. Ну, одну из тех, куда рабочие бумаги собирали.

— О! А вот это уже интересно! — обрадовался он и достал сверху две толстых папки, в которой подшили очень знакомые мне рисунки.

Мне выдавали бумагу папками листов по двадцать, а тут их собрали в две толстые подшивки. Я даже не думала, что их настолько много. Да, я за год раньше столько не рисовала!

— Это я ударно потрудилась! — ухмыльнулась я, окончательно прогоняя от себя хмурые мысли. Ну, хотя бы временно!

Затем вернула на место Надино фото в коробку к другим вещам, и тоже подошла, чтобы оценить собственное творчество.

Алексей взял подшивки и подошел к окну, где хоть что-то рассмотреть возможность имелась.

На внешней обложке подшивок даже подписи прицепили, а внутри еще и даты аккуратно на каждом листе проставили. Ну, надо же! Прямо каталог!

— Ты явно не ту сферу деятельности выбрала! — заявил Алексей, листая первую подшивку с надписью «Люди и Существа».

Там в основном собрали портреты, но с среди них порой действительно интересные рисунки попадались.

— Мне вот эта нравится! — указал он на одно занимательное изображение.

Там нашлась та самая хниида, которая изогнулась словно кошка при подготовке к прыжку. При этом у нее еще и одно из ротовых отверстий растянуто было, словно она угрожающе рычит. И это при том, что этих отверстий у них имелось несколько. Реально мерзкая гадость! Хотя рисунок очень динамичный получился, не спорю.

— На самом деле не совсем правильное изображение, у них нет эмоций и языка тела в привычном нам виде. Наверно, где-то в ин-новелле подобное видела. Там любят приукрашивать для эффекта. Вот и нарисовалось! — усмехнулась я.

— А что здесь написано? — прищурился он, явно пытаясь использовать свои новые языковые знания, чтобы перевести мое экспрессивное послание на неродном языке. Да, то самое, где я пожелала, чтобы их всех сожрали.

— У меня тогда было очень-очень плохое настроение! — лишь отмахнулась я, немного смутившись.

В этот момент вдалеке послышался тарахтящий гул от крутящихся лопастей, так что мы оба прислушались. Сквозь закрытые окна его было едва-едва слышно, но в царящей тишине этот звук очень хорошо выделялся.

Вообще, так рано мы его не ожили, но, разумеется, воодушевились. Алексей сразу подобрался, вернул на пояс оружие, и уже подходя к двери, обратился ко мне.

— Побудь здесь, я заберусь наверх, и посмотрю, что там творится.

— Аккуратнее там! — вздохнула я.

Он улыбнулся, глядя на участливую меня.

— Ты тоже не высовывайся!

Алексей включил маскировку, затем дверь как будто сама по себе открылась, а потом тихо прикрылась.

Я снова тяжело вздохнула. Мне вовсе не нравилось сидеть и ждать. Но сегодня меня не только снаряжения лишили, но даже обуви. Так что я не рыпалась и даже не возмущалась.

И меня тут уже не первый раз сегодня вечером оставляли. Периодически выглядывали на разведку, чтобы более подробно обстановку оценить.

Но в этот раз даже скучать не пришлось. Я взяла две тяжелые подшивки и уселась на кресло у окна, где до этого дежурил он.

Там не только проще рассматривать было, так как единственный источник свет шел снаружи, но и место само по себе оказалось удобное. Если кто-то посторонний войдет, то я у него за спиной окажусь, и увидят меня не сразу. А шокер у меня рядом лежал наготове.

Я раскрыла папку с подписью «Места и техника», уж очень мне интересно стало, что я там наизображала.

На первом же листе обнаружился «Тар-и-накти». Судя по дате, эту работу я создала одной из последних. Видимо, подшивали их по мере поступления.

Вспомнилось, как я его тогда его рисовала, и улыбнулась. Кажется, я тогда пыталась ловить хоть какой-то позитив. Правда, в тот момент мною двигало почти злорадство. Ну, в том, что пусть челнока меня лишили, но мой корабль остался для них недоступен.

Хотя на тот момент я тоже считала, что без своего транспорта и сама не смогу до него добраться, потому не стеснялась погружаться в депрессию.

Впрочем, совсем без челнока я и сейчас не смогу. Нужны детали от него!

На других листах обнаружились в основном урбанистические пейзажи. В основном Синелла с ее громадными башнями, подвесными платформами и бешеным потоком летающего транспорта. А еще улей Нижнего города, точнее различные его внутренние локации, замысловатые неправильного вида улочки, где я часто гуляла.

Нашелся тут и тот самый подвесной сад комплекса, в котором я проживала. На этих воздушных дорожках я частенько зависала в самом начале, пока испытательный срок не прошел, и не появилась возможность выходить в город.

Я помню, хотела с красками там тоже пленэр устроить, но подумала, что это будет слишком странно для спеца-учетчика. Сейчас, глядя на удачный эскиз, подумала, что все еще могу потом это как-нибудь по памяти воплотить.

И все же чаще всего в подшивке встречалась мастерская Кирика с «Тар-и-накти» в качестве главного действующего лица в разных ракурсах.

Но что меня поразило сильнее всего, я не помнила, как рисовала и половины из находящихся тут рисунков. Хотя места, понятное дело, для меня очень узнаваемыми оказались. Из работ я помнила, в основном, те, что появились в самом начале, или уже в конце. Честно, меня данное открытие заставило себя очень-очень неуютно почувствовать.

В каком состоянии я реально тогда находилась? Что за дрянь в меня закачивали столько времени? Да, там изначально упрямство и апатия с моей стороны роль сыграли. Но видимо химия мое депрессивное состояние реально усугубила!

Сейчас меня, правда, мучил другой вопрос. Будут ли для меня от этой дряни какие-то последствия? Хоть доктор и говорил, что он старался минимизировать ущерб. Но в том, что их не будет совсем, у меня вновь появились сомнения.

Ломки не было, что уже радовало. Но все же, как только доберусь до Мзиги-18, нужно будет пройти обследование в нормальной клинике.

Я вздохнула и закрыла подшивку, убрав ее на подоконник, затем перешла ко второй, что лежала до этого на моих коленях под первой папкой.

Здесь на внешней твердой обложке красовалась надпись «Люди и существа». Сверху на меня смотрел Кай. Это был последний рисунок из данной серии, так что меня это не удивило.

Я тяжко вздохнула, вспомнив, о чем именно тогда думала, когда его рисовала, но, по крайней мере, это я помнила, что меня уже порадовало. Затем перелистнула лист, чтобы посмотреть остальное.

Тут разнообразия получилось больше. И моя семья присутствовала в нескольких вариантах, и семья Ларигоссе, и друзья с обеих планет, и Милош мелькал, и Юрген, и даже Маркус с Лидией, и еще куча народу, что встречалась мне на пути, и на Земле, и на Синелле.

Я даже порадовалась, что не подписывала никого из них. Как-то неудобно получилось, учитывая, кто именно эти портреты забрал!

Люди у меня хоть и получались далеко не идеально, и свежим взглядом сразу свои косяки видела, все-таки я не профи. Но все равно они выглядели очень узнаваемо. Я листала, пока с удивлением не наткнулась на изображение Алексея.

Пробелы в памяти в большом количестве обнаружились и здесь. Я не помнила процесс рисования очень многих портретов.

А вот с ним вообще получилось странно. Я очень удивилась, вообще обнаружив его в данной подшивке. И нет, как рисовала, тоже не помнила.

Вот реально мне тогда фигово было! И я, кажется, даже не осознавала до текущего момента насколько. Более того, до сих пор я старалась не думать об этом. Не вспоминать о плохом!