Если ты осмелишься

Его язык медленно облизывает меня от колена до края трусиков. Я хочу оттолкнуть его, пнуть, но не осмеливаюсь, когда у него в кармане нож.

Когда его нос касается вершины моих бедер, он громко фыркает. Я съеживаюсь.

— Ммм. — Его горячее дыхание касается моих трусиков, и мне хочется съежиться. — Надеюсь, на вкус ты так же хороша, как и пахнешь.

Я почти умираю, когда он повторяет движение на другой моей ноге, оставляя за собой след слюны. Отмечая меня.

Его большой палец скользит вверх между моих ног, потираясь о чувствительный бугорок, и я вскрикиваю, когда его рот прикасается к моему бедру. Сосет так, словно намеревается оставить синяки на всем моем теле.

— Трей, остановись! — Я кричу.

— Нет, пока я не узнаю, насколько ты влажна для меня.

В этот момент дверь позади меня распахивается.

Уэс

Трей засунул голову под юбку Вайолет.

Он ощупывает ее, заводит. И она позволяет ему.

— Видишь? — Бормочет Люк. — Она просто морочит тебе голову.

Люк прав. Трей был прав. Все это было просто игрой ее разума. Она залезла мне в штаны, проложила себе путь к моему сердцу, и все для того, чтобы я отменил план мести.

Она резко поворачивает голову, ее глаза расширяются, когда она замечает меня. Прямо как Бритт, все сначала.

— Уэс…

Я стаскиваю Трея с нее на пол, прежде чем кто-либо из них успевает сказать еще хоть слово.

Ярость ослепляет меня, посылая мои кулаки в голову Трея и пол под ним, прежде чем, наконец, попасть ему в нос. Кость хрустит под моим кулаком, и, черт возьми, это так приятно. Нет приятнее ощущения, чем треск костей и хрящей твоего врага. Он ревет от боли, как маленькая сучка, которой он и является.

— Я же говорил тебе, блядь, держаться от нее подальше! — Моя слюна брызжет ему в лицо.

Люк дергает меня за плечи.

— Уэс! Давай, чувак! Остановись!

Мои кулаки соприкасаются с грудью Трея, с его глазом. Маниакальный смех разгорается при виде Трея с синяком под глазом в тон его разбитому носу, и, может быть, я подарю ему еще и хромоту.

— Подумай о команде, Новак!

Верно. Трей нужен нам живым для команды.

Я позволил Люку оттащить меня от себя.

Это все, что сейчас имеет значение. Все, что должно было иметь значение для меня после того, как Вайолет убила мою сестру.

В этой неразберихе мои приоритеты пошли прахом. Что мне нужно, так это сосредоточиться на хоккее, попасть на драфт и сбежать из этой адской дыры. Убегать как можно дальше от Вайолет, мать ее, Харрис.

Она топчется возле двери, дрожа и широко раскрыв глаза, как будто я не видел ее несколько недель. Ее руки крепко прижаты к груди, юбка все еще сбилась набок. Мои зубы скрипят друг о друга.

На этот раз Люк не удерживает меня. Он приседает рядом со стонущим Треем, пока я подкрадываюсь к Вайолет.

Когда она съеживается, у меня текут слюнки. Я скучал по ее страху.

— Ты трахалась за моей спиной?

Она быстро качает головой, глаза комично расширяются.

— Нет! Клянусь. Он угрожал мне…

— Да? Он угрожал тебе, когда ты отсосала и ему тоже?

Ее лицо вытягивается. Она не находит слов.

— Ага. Я, блядь, знаю, — рычу я. — Скольким моим товарищам по команде ты отсосала за библиотекой? Или Трей просто особенный?

Тошнота бурлит у меня в животе, как торнадо. Это, блядь, происходит снова. Мне было недостаточно того, что я застукал свою бывшую за изменой мне. Недостаточно было того, что Вайолет убила мою сестру. Я все еще убеждал себя, что могу доверять ей. Что она заслужила второй шанс.

До сих пор не усвоил свой гребаный урок.

— Я этого не делала! — причитает она.

Еще одна гребаная ложь.

Я бью кулаком по стене рядом с ее головой, костяшки пальцев кровоточат, но боли не ощущаю. Трудно чувствовать еще большую боль, когда ты уже тонешь в ней.

— Я видел фотографии, Вайолет! Ты позируешь ему в нижнем белье. — Я стискиваю зубы и шиплю: — На своих гребаных коленях перед ним.

Теперь ее глаза наполняются слезами.

— Он заставил меня сделать это! Он приставил нож к моему горлу, Уэс. Теперь у него при себе нож!

Я поворачиваюсь к Трею, который все еще лежит на полу, стонет и зажимает окровавленный нос.

— Пошел ты, чувак! — выплевывает он.

Я игнорирую его и обыскиваю карманы в поисках ножа. Когда я ничего не нахожу, я приказываю Люку обыскать его.

— У меня нет гребаного ножа, — огрызается он. — Твоя маленькая сучка лгунья. Она хотела, чтобы мой рот был на ее киске. Она умоляла о моем члене.

Вайолет яростно трясет головой, широко раскрыв глаза.

— Он сказал, что у него был нож. Он и раньше угрожал мне ножом. Я просто предположила…

— Тогда объясни про фотографии. Почему ты ничего не сказала мне после того, как он их сделал? Почему ты скрывала это от меня?

Она делает шаг ко мне, лицо красное, черты сморщены, она пытается сдержать слезы.

— Он сказал, что, если я кому-нибудь расскажу, он убьет тебя. Пожалуйста, Уэс. Ты меня знаешь. Ты можешь доверять мне.

Именно это сказала Бритт после того, как я застал ее верхом на члене другого парня.

Что бы я увидел, если бы мы с Люком появились минутой позже? Член Трея внутри Вайолет, пока она стонала, умоляя его придушить ее и называть хорошей девочкой?

— Скажи мне, чей язык лучше ощущается в твоей киске? Мой или его?

Теперь она всхлипывает, тянется ко мне. Я отступаю. Мысль о ее прикосновении заставляет меня захотеть поджечь себя.

— Пожалуйста, Уэс. Пожалуйста, поверь мне. Я не хотела делать ничего из этого. Я бы никогда не причинила тебе такой боли.

Я качаю головой. На этот раз в моем животе закручивается ярость иного рода. Не рычащий, разъяренный тигр, а шипящая ядовитая гадюка.

— Я не могу поверить, что снова позволил себе доверять тебе. Ты убила мою чертову сестру, и я простил тебя за это. Я простил тебя за самое худшее, что кто-либо когда-либо делал мне, потому что я самый большой гребаный идиот на планете. Почему я думал, что доверие к кому-то вроде тебя сработает?

Неверие и разочарование отражаются на ее лице, но она встречает мой взгляд.

— Я буду извиняться каждый божий день за то, что я сделала. По сто раз на дню. Но пока ты не будешь готов простить меня, ты никогда в это не поверишь. Ты никогда не будешь доверять мне.

Я нависаю над ней, беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. В последний раз. Та прочная бетонная стена, которую я воздвиг после того, как она убила Хлою, снова воздвигнута. Зажатый между нами, и на этот раз непроницаемый.

— Не показывай мне больше своего гребаного лица. Потому что я могу обещать, что тебе не понравится то, что произойдет, если я это сделаю. Насколько я понимаю, Вайолет, которую я знал, умерла в ту же ночь, что и моя сестра. — Я отпускаю ее, зная, что никогда больше не прикоснусь к ней. Она тоже это знает. — Ты мертва для меня.

Глава 32

ДО

Вайолет

Трей на этой вечеринке. Но и Уэс тоже, так что я никуда не пойду.

В гостиной Хлоя протягивает мне красный пластиковый стаканчик, полный темной жидкости. Ее родители уехали из города на выходные, и Хлоя и Уэс в полной мере используют свой пустой дом, чтобы устроить первую вечеринку на летних каникулах.

Уэс на кухне с другими Дьяволами, вызывающими друг друга на соревнования по выпивке. Я не знаю, когда и как, но я планирую остаться с ним наедине сегодня вечером.

— У меня из ушей течет кровь? — Я кричу Хлое сквозь музыку.

— Пойду скажу Люку, чтобы он сделал потише!

— Вы двое уже официально?

Они практически приклеены к друг к другу со времен карнавала. Она отхлебывает из своей чашки.

— Я жду, когда трахну его. Надо попробовать, прежде чем покупать.

Я смеюсь и подношу стаканчик к губам.

— Почти уверена, что пробовать с ним было бы свиданием, а покупать — браком.