Если ты осмелишься

— Разве ты не этого хотел? — Ее шепот почти ломает меня. — Это ты послал его за мной.

— Нет. — Я закрываю глаза и медленно дышу через нос, заставляя себя сохранять спокойствие. — Да, я сказал ему отрезать тебе волосы, чтобы я перестал фантазировать о том, как буду их дергать. Но не все остальное. — Ему было насрать даже на Хлою. Это не было его стремлением отомстить за меня или за нее — это он был садистским ублюдком. — Прекрати принимать все, что придурки вроде Трея хотят тебе предложить. Сопротивляйся.

Она сглатывает, заставляя свои карие глаза встретиться с моими.

— Даже ты? Я думала, тебе нравится, когда я в твоей власти. — В ее голосе слышалась горечь.

— Только потому, что тебе это тоже нравится. — Я качаю головой. Она понятия не имеет. Ни малейшего гребаного понятия. — Тебе бы это, черт возьми, понравилось, Вайолет.

Я беру у нее бумажное полотенце и опускаюсь на колени, промокая порезы. Она издает тихий вздох, от которого мой член дергается. Я осторожно растираю ее, пока не убеждаюсь, что она чистая, ручейки крови стерты.

У меня должны были бы потечь слюнки, видя, как ее наказывают подобным образом. Она, блядь, делала гораздо хуже. Причинила в тысячу раз больше боли.

Но я не получаю от этого ни капли удовольствия.

Я выбрасываю испачканное бумажное полотенце в мусорное ведро и встаю. Большим пальцем я вытаскиваю ее нижнюю губу из-под зубов. Наклоняюсь ближе, позволяю своему дыханию ласкать ее кожу. Прежде чем убираю руку со стены позади нее и сжимаю ее на ее горле.

Ее глаза расширяются, но она не двигается. Я не сжимаю ее, как в прошлый раз.

— Я не такой, как он. Я возбуждаюсь от твоего удовольствия, а не от твоей боли. Тебе нравилось это раньше, не так ли? Ты становишься влажной каждый раз, когда думаешь о том, что я снова буду тебя душить.

Она яростно моргает, удивляясь, откуда я мог знать ее самые мрачные фантазии. Как будто я не заметил новых книг, которые она начала читать. Темные обложки с соблазнительными названиями. В Google потребовалось всего пять секунд, чтобы точно определить, какие новые увлечения открыла для себя Вайолет.

— Расскажи мне, о чем твоя новая книга. — Я уже знаю ответ.

Ее горло подрагивает под моей ладонью.

— Эм. Это, э-э, о девушке, которую похитили. И.… она влюбляется в своего похитителя.

Я ухмыляюсь.

— И что он с ней делает?

— Он связывает ее, — шепчет она. — Он затыкает ей рот кляпом. И душит ее.

Я сжимаю руку у нее на шее, совсем чуть-чуть. Ее ноздри раздуваются, когда она судорожно втягивает воздух.

— Это то, что тебе нравится, да?

Она обдумывает свой ответ. Должна ли она солгать и сказать мне "нет" или признать правду. Наконец, она выдыхает:

— Да. — Затем она исправляется: — С тобой.

Мои глаза закрываются, сердце бешено колотится.

— Уэс. — Ее голос нежный, неуверенный. Карие глаза широко распахиваются, когда я наконец открываю свои. — Мы можем, пожалуйста… поговорить о том, что произошло? В ту ночь.

Она чертовски уверена, что знает, как убить момент. Как убить много чего.

— О чем, черт возьми, тут говорить? Ты убила мою сестру. Больше мне нечего сказать.

Она быстро кивает, опускает взгляд и сцепляет руки.

— Ты прав. Я сделала это. Я не хотела причинить ей боль, но я сделала это. — Ее голос срывается, и, черт возьми, если я не хочу прямо сейчас подхватить ее на руки, пусть она выплачет до хрипоты. Поплакать вместе с ней, как я мечтал с той ночи, когда умерла моя сестра.

Единственная девушка, к которой я хотел подбежать. Единственная девушка, которую я хотел обнять, пока она обнимает меня. Единственный человек на всей этой гребаной планете, которому я хотел доверить свое сердце, свою душу.

Последний человек, с которым я мог.

— Чувство вины убивало меня. Я знаю — так и должно быть. Я заслуживаю это. Но с той ночи я так много хотела тебе сказать, и мне нужно наконец сказать это. Мне просто нужно, чтобы ты знал, что… — Она шмыгает носом, быстро моргая, пытаясь сдержать слезы. Похоронить чувства, которые мы оба держали на глубине шести футов, зная, что не заслуживали выпускать их наружу. Найти хоть секунду облегчения с уходом Хлои. — Если бы я могла сделать что-нибудь, чтобы вернуть все назад, я бы это сделала. Не раздумывая ни секунды. Хотела бы я быть той, кто умер той ночью вместо Хлои. Я хочу, чтобы у тебя все еще была твоя сестра, и мне жаль, что я ничего не могу сделать, чтобы вернуть ее. Я знаю, что заслуживаю всего, что ты сделал со мной, и даже хуже. В этом мы согласны. Я просто подумала, что тебе следует знать.

Я жду, что она попросит меня положить конец этим мучениям. Чтобы скормить мне какую-нибудь ерунду вроде это не то, чего хотела бы Хлоя. Но она этого не хочет.

Она говорит серьезно. Чувство вины съедает ее заживо. Все это время я хотел наказать ее за то, что она сделала. Но ее собственный разум наказывал ее более сурово, чем я когда-либо мог.

Мое сердце колотится. Я хочу вырвать его из груди, разорвать в клочья и растоптать.

Мне должно быть наплевать на эту девчонку. Она разрушила мою жизнь. Она оборвала жизнь моей сестры.

Но сколько бы я ни боролся с этим — с воспоминаниями о ее сладких губах на моих, о ее нежных словах мне на ухо — я не могу победить.

Она последняя девушка, которую я должен хотеть, но она единственная девушка, которая мне нравится.

Ее слезы прорываются сквозь мою тщательно выстроенную стену, полностью разрушая меня. Я обнимаю ее за бедра, мои собственные глаза затуманиваются.

— Я просто так по ней скучаю. — Вайолет пытается закрыть лицо руками. Чтобы скрыть гримасу, когда душераздирающее рыдание вырывается из ее груди. — И единственный человек, с которым я хочу поговорить о том, что скучаю по ней, ненавидит меня. И ты должен. Ты должен ненавидеть меня. Я ненавижу себя. Но было так, так одиноко оплакивать ее в одиночестве. Без тебя.

Мое сердце раскалывается надвое. Одна половинка для Хлои, моей сестры, которую слишком рано забрали из этой жизни. Которой осталось прожить так много. Которая была моим маяком света, всегда сияющим.

Вторая половина для Вайолет, монстра, забравшего мою сестру. Девушка, в которую я начал влюбляться еще до того, как узнал ее имя. Яркая звезда все еще мерцает, направляя меня к ней, даже в мой самый темный час.

Как я могу любить свою сестру и девушку, которая ее убила, одновременно?

Но я знаю, что это так. Я больше не могу этого отрицать. Не могу продолжать пытаться похоронить свои истинные чувства под тысячью слоев гнева, обиды и ненависти.

Больше всего я ненавидел не то, что сделала Вайолет. Что я ненавидел, так это то, что продолжал любить ее, несмотря на все это, как бы сильно я ни пытался остановиться.

Я осторожно опускаю ее руки. Слезы стекают по ее щекам на пол, пока я не приподнимаю ее подбородок, заставляя ее сияющий взгляд встретиться со мной.

— Прости, что заставил тебя пройти через это в одиночку.

Она быстро качает головой.

— Пожалуйста, не извиняйся. Тебе не за что извиняться. Я это заслужила…

— Нет, ты этого не заслужила, Вайолет. — Я медленно дышу через нос, подавляя волну эмоций в груди.

Слова моих родителей, сказанные в начале семестра, звучат у меня в голове. Ты знаешь, что она так же расстроена смертью Хлои, как и мы. Тебе нужно найти способ простить ее, сынок. Твое непрощение не причинит вреда Вайолет, Уэс. Это причинит боль только тебе.

— Это был несчастный случай. То, что ты сделала, было глупо. Действительно, действительно чертовски глупо. Но я знаю, что ты любила ее. Ты бы никогда не причинила ей боль намеренно.

Вайолет качает головой, и новый поток слез возобновляется.

— Нет, я бы не стала. Я скорее навредила бы себе, чем ей.

Я смахиваю слезу с ее щеки.

— Я знаю. Но я больше не хочу, чтобы тебе было больно.

Вайолет больше не может сдерживаться. Она обнимает меня, пряча лицо у меня на груди и позволяя рыданиям сотрясать ее тело. Слезы, наконец, прорываются сквозь баррикаду, затуманивая мое собственное зрение, когда я прижимаю ее к себе так крепко, как только могу. Чтобы загладить каждый божий день с тех пор, как умерла моя сестра, когда я не обнимал ее так, как должен был.