Страница 21 из 40
— Так Аленка к нему пойдет? — спрашивает Марго. — Занятие входит в расширенный пакет анимации, но, разумеется, мы не настаиваем и можем заменить его игровой зоной.
— Алена знает Артема и с удовольствием пойдет к нему, но игровая — тоже хорошо, — киваю я, потому что это доченьке и правда нужно. Я всегда переживаю, что слишком мало времени уделяю ее развитию.
— Замечательно. На развивашки к Оле, она же ваш бебиситтер.
Меня топит облегчение, я благодарно улыбаюсь и со спокойной душой передаю коляску Маргоше. Оля прекрасный специалист. Первые месяцы, пока мы с Олесей осваивались, она очень поддерживала нас, постоянно советовала что-то. Да и вообще мы с ней неплохо общаемся. Она гиперответственная, с опытом и хорошо знает Аленку.
— Я передам вещи. И подготовлю кроватку, чтобы Оля уложила Аленку.
— Конечно, — Маргоша приторно улыбается, как делает это, общаясь с клиентами, а мне не по себе.
Эта вышколенная идеальная сотрудница не из тех, кто в обычное время даже здоровается со мной. У нее модельная внешность, самомнение до небес и такое же огромное желание найти мужа среди одиноких папаш, которым она улыбается гораздо вежливее, чем мамочкам.
— Спасибо, — говорю, продолжая гадать, сколько стоит ее улыбка мне.
— Не стоит, это наша работа, — слышу искусственное и даже вздрагиваю от пробежавших по спине мурашек. Никогда не привыкну быть постояльцем, а не сотрудником.
До номера я добираюсь так быстро, что не замечаю, как ехала в лифте и шагала по коридору, а потом запираюсь в нашей половине комнаты, закрыв на четыре оборота смежную дверь, ведущую к Руслану. Я даже не вынимаю ключ из замочной скважины, чтобы он не смог вставить свой с той стороны. И понимаю, что впервые за долгое время я одна. Не на работе, не за делами. Просто одна, сама по себе. И да, мне дали это время, чтобы нарядиться и накраситься, но я могу лечь спать, в тишине поесть, просто смотреть в потолок. А вместо этого меряю комнату шагами и злюсь.
На телефон приходит сообщение с рабочего аккаунта отеля. Там Аленка в ярком подгузнике для плаванья на руках у Артема. И я только успеваю улыбнуться, как тут же вспоминаю, по чьей вине она сейчас так... до безобразия счастлива и довольна! Конечно, это же Руслан-чтоб-его-Игоревич, нам все оплатил без спросу!
Ненавижу! Еще раз проверяю ключ, чтобы Гончаров никак не вошел. Я не обязана с ним общаться. Он хочет помочь бедняжке — пусть помогает. У него есть право на благотворительность, но почему меня это должно как-то волновать?
Я теперь работаю на него — замечательно. На этом все.
Как раз когда я думаю об этом, дверь в соседнем номере хлопает, до меня доносятся шаги, но ручку никто не дергает. А у меня в ожидании сердце из груди рвется от страха. Господи, будто я сделала что-то дурное, но это ведь не так!
Это он шлялся с какой-то брюнеткой, которая подходит ему куда больше меня. Это он выселил меня с моей дочкой на улицу.
Это он ворвался в нашу жизнь.
Это он не удосужился выучить мое имя!
Я всхлипываю один раз, второй, третий, а потом начинаю во всю рыдать. Вот как все закончится. Однажды он уйдет к какой-то красотке, женщине из своих кругов, и все. Фенита ля комедия. Я только что увидела финал истории любви Руслана и Мышки.
— Алиса? — слышу по ту сторону двери.
— Пошел к черту!
К черту! Именно туда! Удивлена, что он не ломится ко мне, даже не трогает ручку. Зато опять раздаются шаги, и дверь его номера снова хлопает.
Что ж, к черту! Ушел, и скатертью дорога!
— Алиса! — выдает он твердо и раздраженно, открыв входную дверь в мой номер. Черт, черт! Я дважды убедилась, что закрыла смежную, и даже не подумала про обычную.
— Убирайся! — кричу я на него, вытирая щеки.
— Я никуда не уйду, пока мы не поговорим! — он врывается так быстро, закрывает за собой дверь и встает ко мне слишком близко. Так, что соприкасаются наши носы. — Ну? Говори, все, что обо мне думаешь, покончим уже с этим.
Легкие заполняет его сладкий запах, и я теряю голову.
— Я жду, Алиса.
— Ненавижу тебя!
— Ложь.
Это говорит он или голос моего разума?
Глава 24
Руслан
Я же вижу, как у нее горят глаза. Не может это быть пустая ненависть, не так она выглядит, видал на своем веку. Она же с ума сходит так же, как теперь схожу я. И я не виноват во всем этом. Я бы сам не хотел так зависеть от кого-то, не хотел бы думать о ней, волноваться, но это попросту выше моих сил — забить на них. Как это зовется, если не магия, я не знаю. Но именно она толкает меня вперед. Именно она заставляет мой рот накрыть сладкие губы, о которых я думал и прошлой ночью, и за деловым ужином, и сейчас. Боже, я и сейчас думаю о них.
Алиса сопротивляется, толкает меня, вырывается.
— Не трогай меня! Ты не имеешь права! Я заявлю на тебя! Ты не должен!
Она отступает, хватает подушку с кресла и запускает в меня, я ловлю ту и бросаю на пол. Она берет стопку журналов со стола, и те летят следом, я просто перешагиваю их. На очереди две кофейные чашки, которые разбиваются о стену, и когда ее пальцы сжимаются на вазе, я делаю выпад, перехватываю за талию и с силой прижимаю девчонку к стене.
Ее лицо заплакано, но она с непомерной гордостью задирает свой подбородок. Несгибаемая зараза. Как мне ее приручить, если она такая дикая?
— Успокойся, — говорю спокойно, но жестко и прижимаю ее запястья над головой. Картина, признаться, сумасшедшая. Фантазия разыгрывается не на шутку, когда я представляю, как именно я бы взял ее прямо сейчас.
Только представлю, как вместе со стонами с ее губ срывается мое имя, так и закипаю. Наверное, Алиса видит, что я на грани, потому что говорит совсем другим тоном. Быстрым, сбивчивым, неуверенным.
— Ты мучаешь меня, мы тебе не нужны. Твоя мама сказала, что тебе нужна семья. Не мы. И она у тебя будет. С твоими деньгами, с твоим статусом ты найдешь ту, что подходит тебе, и это буду не я. Я не умею… не знаю… я не такая, как она…
— Кто она? — хмурю брови.
Алиса находит меня глазами и громко сглатывает.
— Та, с кем ты обедал в ресторане. Та, кто выглядит как с обложки журнала, чей маникюр стоит дороже, чем весь мой гардероб. Это природное, с этим ничего не поделаешь, я никогда не будут такой. Наряди ты меня во все эти тряпки, я и их сделаю серыми. Поэтому… отпусти, — умоляет она.
— Не могу.
Она опускает голову и будто бы вся сама съезжает вниз, держится только из-за моей хватки.
— Алиса, я не могу тебя отпустить. Услышь меня. Это не прихоть, я не могу. Не знаю, как это случилось…
— Не надо, пожалуйста, не обещай мне того, о чем потом забудешь.
— Не забуду. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела, но и отпускать тебя не хочу. Ты и Аленка…
— Мы не твоя семья. У тебя будет другая.
— Я уже говорил, что, возможно, не могу иметь детей.
— Твоя мать так не считает. И… боже, да почему я вообще должна тебе верить?
Она толкает меня в грудь, но я не даю ей уйти. Вдавливаю своим телом ее в стену, знаю, что пугаю, но не могу себя остановить. Дышу. Сейчас, еще несколько секунд, и я ее отпущу. Еще немного… Но я делаю роковую ошибку, когда прижимаюсь лбом к ее виску и втягиваю воздух, ее запах, сладкий — не знаю, шампунь это, туалетная вода или что.
— Алиса… — тяну такое глубокое, и в этом имени все.
Я хочу ее. Хочу всю себе. Она должна стать моей. Но я прекрасно понимаю, что, если не желаю потерять ее, то сейчас не время.
— До ужина есть два с половиной часа.
Она в страхе поднимает на меня глаза, будто думает, что я запру ее на это время в спальне и привяжу к кровати. Нет, она сама будет просить меня. Не сейчас, но обязательно будет.
— И что это значит?
Я выдыхаю, сбрасываю наваждение и отступаю назад. Подхожу к телефону и уже звоню на ресепшн.
— Я докажу тебе, что ты можешь быть лучшей. Любая может выглядеть на миллион, вопрос один — сколько это будет стоить, — по ту сторону со мной здоровается администратор. — Да, добрый вечер, соедините меня с салоном красоты.