Страница 18 из 40
Она не верит мне, но меня это к счастью не волнует.
— В счет зарплаты я снимаю тебе номер на неделю и плачу разницу, которую ты теряешь. За это время поправится Аленка, ты переведешь дух и вылечишь колени, — я смотрю на них, а она смущенно сводит ноги, не подозревая, как красиво выглядит даже сейчас. — Все честно. Ты выручишь меня, я тебя, верно? Тебе некуда идти. Коляску, так и быть, можешь оставить у меня. Хочешь катать Аленку в этой драчке — твое дело.
— Тут вещей на ту же сумму, — она закатывает глаза, кивая на горы детского хлама, который я с таким упоением закупал.
— Не твои заботы. Я буду пользоваться этим сам. Когда Алена будет... в зоне досягаемости.
— Это как?
— Вот так! — беру малышку и оттого, как она радуется, мое сердце тает самым натуральным образом. Так вот что чувствуют отцы?
Нет, я не завидую, я в бешенстве, что это не мое.
Хотя...
Это мы еще посмотрим.
— Вот сейчас Алена в зоне досягаемости, и я имею право... дать ей этого мишку, — я вручаю девочке плюшевую игрушку, которую та с хохотом швыряет на пол. — Я снял вам номер.
— Номеров, кажется, не было...
— Да, я снял вам этот самый номер. Точнее, его часть. Вот эта дверь закрывается, у нее есть отдельный выход и...
— Я в курсе, — цедит сквозь зубы Алиса.
У люкса и правда несколько выходов. Он легко превращается в два полноценных номера, и это идеальное решение. Мы будем вместе и в тоже время нет. Алиса в ловушке.
Я с Аленкой на руках иду на половину Алисы и предоставляю малышке шанс изучить новое жилье.
— Я...
— Иди к Эмилии, договорись об отпуске за свой счет. За Аленой я прослежу. Мне нужно десять дней. С сегодняшнего дня.
— Они не найдут замену...
— Там безработная Ира слоняется, посоветуй, а я сделаю звонок, — весело сообщаю Алисе, и та очень внезапно не сдерживается от улыбки. — Иди. Ты правда мне нужна. Да и я тебе тоже.
Что-то меняется в выражении ее лица. Что-то, за что хочется зацепиться. А может, даже душу продать. Какого черта она со мной творит? Понятия не имею.
Алиса на этот раз не спорит. Все-таки уходит, оставив нас с Аленой наедине. А я быстро пишу Эмилии, чтобы отпустила своего администратора без лишних вопросов. Еще и дней добавила бесплатно в счет отпуска. Эмилия соглашается сразу, она сговорчива с тех пор, как поняла, что ее будущее в этом отеле на руководящей должности под вопросом.
Откидываю телефон, который терроризирует мама. Она, видимо, наняла местного Корморана Страйка, чтобы вытянуть все, что можно про Алису. Успеваю пролистать одно из сообщений и понимаю, что за долги у Мышки. Это действительно огромные суммы. За неполный месяц, что ее мама болела, они успели потратить сумму, за которую можно было бы купить небольшую квартиру на окраине Москвы. Закупили дорогостоящее лекарство из-за границы, оплатили несколько курсов лечения в какой-то частной клинике. Когда Алиса говорила о долгах, я не думал, что все настолько серьезно.
Рак четвертой стадии никак не прошел бы ни одну врачебную комиссию, не получил шанса на лечение за счет государства. Мышка делала невозможное, понимая, что шансов нет. Как же ей, должно быть, было страшно.
Убрав телефон, я возвращаю внимание Аленке, которая хохочет и глядит на светящуюся игрушку-телефон. Но меня снова прерывает стук в дверь.
И опять это мама. Уже какой-то беспредел!
— Мама, — начинаю жестко.
— Руся, ты мне не отвечаешь, — не она уже залетает в спальню, где на полу сидит Аленка, и застывает в дверях. — Я тебе пишу, пишу... так это она?
Я, к своему удивлению, читаю во взгляде мамы невероятный интерес. А Аленка будто все понимает, тянет маме свой телефон и говорит «на», а потом смотрит прямо в глаза.
— Ох, mon fils... Ты такой... идиот, — шепчет мама.
— Что?
— Ничего, ничего. Не надо было впускать в свою жизнь бродяжек. Привет, золотко, — она не тянет к Шамаханской царице руки, но я вижу, что хочет. Нервно перебирает пальцами в воздухе и даже садится на корточки. Она уже под чарами, я это вижу и не могу не улыбнуться.
— О, нет, нет, не иди ко мне, — тараторит мама, но Аленка уже делает три неуверенных шага, хлопая сама себе в ладоши после каждого. Она наряжена в красивое платье с рюшечками и выглядит как маленький ангел. И когда собирается завалиться на пол, почти дойдя до maman, та улыбается и бросается к ней, чтобы поддержать.
Маме конец.
Глава 21
Эмилия, к моему удивлению, с радостью выписывает мне отпуск и к запрошенным десяти дням за свой счет добавляет остальные неиспользованные дни отпуска. Я возвращаюсь в номер и отчего-то чувствую себя… окрыленной? Может быть, потому что не помню, когда отдыхала в последний раз? Хотя кому я вру! Ничего не могу поделать с собой. И даже стою, прислонившись к двери в коридоре отеля, жду, когда сердце перестанет выпрыгивать из груди.
Что ж. Спустя тысячу всяких разных «не должна» я все-таки сделала неправильный выбор. Ну и к черту!
Меня до безумия радует тот факт, что я могу снова оказаться в строю, снова кому-то нужной, снова закрутиться в рабочем вихре, которого мне так не хватало. Мне ведь и правда не хватало этого сумасшедшего темпа. Работа администратора мне нравилась, но в этом было что-то медитативное, часто я откровенно скучала, справившись с самыми сложными вопросами еще в начале дня. И даже радовалась запаре при туристических заселениях со всей этой путаницей номеров и прочим-прочим-прочим. Быть ассистентом — это все же другое. Я была важным, действительно важным и необходимым механизмом в работе целой разветвленной системы. И снова буду.
Я буду работать на Руслана!
Я потратила почти полчаса у Мигрени на оформление документов по отпуску и теперь прислушиваюсь, не плачет ли Аленка, но по ту сторону двери только тишина.
Зайдя в номер с помощью дубликата магнитного ключа, который любезно вручил мне Руслан, я тут же спотыкаюсь из-за странной картины: представшей передо мной. Руслан сидит в гостиной, склонившись над кофейным столиком, и что-то печатает в ноутбуке, а на полу — его мать, сложив ноги на одну сторону, как истинная особа королевских кровей. Рядом с ней играет в кубики Аленка. При этом не кричит, не хнычет и, как сущий ангел, не шалит.
— Здравствуйте еще раз, — здороваюсь я из вежливости. Эту женщину все опасались даже в офисе. Я ее видела всего раз, но даже тогда она умудрилась довести некоторых работников до ручки и способствовала увольнению одного из охранников на входе в здания, который не так на нее посмотрел.
— Ну что, успешно? — улыбается Руслан, вскочив с дивана ко мне навстречу.
— Да, никаких проблем. Могу приступать?
— Сегодня в этом нет нужды. У меня важный разговор и встреча кое с кем, я отойду буквально на час-полтора, отдыхай. Вечер мы все пойдем ужинать, я забронировал ресторан здесь неподалеку. Мама?
Она не шевелится.
— Разберусь, — выдавливает та из себя дежурную улыбку, а потом деловито поправляет Аленке платье, которое тут же задирается, потому что малышка не сидит на месте, собирая игрушки в кучу и тотчас же их разбрасывая во все стороны.
Руслан пожимает плечами и молча выходит из номера, оставив нас наедине, а у меня от ужаса кровь стынет в жилах. Я и Виолетта Дмитриевна наедине. С ее недобрым лицом ждать ничего хорошего мне не стоит. Чертов Руслан, зачем ты оставил нас с ней вдвоем?
Я сажусь рядом с дочкой, которая мне приветливо улыбается, и протягиваю руки, чтобы взять ее, но Аленке, кажется, не до меня.
— Значит, Алиса, — от ледяного тона Виолетты можно, наверное, получить термический ожог.
— Алиса.
— Виолетта Дмитриевна, — представляется она.
— Мы знакомы.
— Правда?
— Да, я работала у вашего сына ассистенткой.
— Не припоминаю. Видимо, ничего выдающегося. Итак, Алиса. Чего же вы хотите?
— То есть?
— Какие планы на жизнь... Руслана?