Ренонс

Пока я загружался этим вопросом, рассматривая крепления, Владислав неожиданно с силой схватил меня под локоть и волоком потащил в сторону кабины.

8.4

— Где взяли, там больше нет! Я, по-твоему, кто? Считай, сдал вам в аренду. Оборудование после перевозки всё равно будет не нужно. Так зачем деньги тратить? — Владислав подталкивал меня в сторону стоящего возле кресла Тимура: — Заваливайся в кресло второго пилота, я тебе капельницу воткну. Её в салоне повесить негде.

— Может, не надо? — вяло запротестовал я. — Мне бы просто отоспаться.

— Надо, Плутос! Надо! Ты что, укольчиков боишься?

Тимур услужливо развернул кресло, переводя его в полулежачее положение, а Владислав на подголовник скотчем приладил капельницу. В салоне на самом деле не повесить — высокие потолки. Вздохнув, я улёгся в кресло. Быстро и ловко подключив к руке аппарат, Вадим скрылся в салоне, а Тимур в кресле рядом начал быстро щелкать тумблерами.

— Борт номер Gl551222 просит взлет.

— Интересные у тебя номера, — с трудом ворочая языком (что-то меня от капельницы резко прибило), заметил я. — Реактор какой?

— «Копыта», — продолжая активировать шаттл, сообщил Тимур. — Семь слоев.

— На шестнадцать? — поцокал языком, выражая восхищение.

Авиационный ядерный реактор на быстрых нейтронах прозван в народе «копытами» из-за их формы. Батареи двигаются по кругу в охлаждающем геле. Аналог древних твэлов.

— Да, — кивнул Тимур. — Разбираешься в технике?

— Только в летающей. Учился на пилота космической авиации. На «птичках» нас в самом начале гоняли.

— Хм… А чего за Гига не играешь?

— Не знаю… — пожал плечами. — Разочаровался, наверное. Решил осесть на Земле, свить гнездо.

Тимур покосился на меня и продолжил подготовку машины к взлёту. Я наблюдал за его чёткими движениями, а память непроизвольно возвращала в прошлое. Речь Тимура становилась своеобразным фоном, на котором всплывали картины учёбы, образы курсантов и преподавателей…

— Запомните, студенты. Семь слоев «подков» образуют единое «копыто». То есть, одну батарею. А вы знаете, чтобы выйти на нужную мощность реактору и поднять средний по размерам шаттл — нужно десять «копыт», — профессор повернулся к интерактивной доске с изображением шаттлов и реакторов. — Кстати, в новых шаттлах ставят по шестнадцать. Я считаю, что это, в принципе, избыточная мощность. Но реактор хороший, потому что не использует и не тратит лишние батареи, а подключает ресурсы по мере необходимости. Как, например, в случае поломки, — профессор заложил руки за спину и стал прохаживаться вдоль кафедры. — Когда шаттлу приходится бороться с неблагоприятными условиями, он подкачивает нужную энергию. Утечек не бывает, и охлаждение прекрасное. По сути, это самая продвинутая технология, на данный момент доступная, кроме военных, ещё и частной авиации.

Я вздрогнул от какого-то громкого звука, сбрасывая наваждение воспоминаний. Кажется, я учился в другой жизни, а вот помню всё, словно вчера было…

Сейчас у космической авиации уже есть термоядерные реакторы, на дейтерии или тритии. Но они пока очень больших размеров. Их ставят только на космические корабли. Когда я учился, их ещё не было, все на ядерных летали. Да и частной авиации почти не было, если не считать жидкотопливных «кукурузников» и вертолётов.

Пожалуй, на этой «птичке» до Луны махнуть можно. Выдержала бы только обшивка прохождение радиационного слоя. Хотя, если скафандры напялить… Шучу, конечно. Не рассчитаны шаттлы на это. И что странно, не вакуум и не гравитация являются главной проблемой при попытке выйти в космос. Самой большой проблемой стали радиационные пояса.

* * *

Когда я снова открыл глаза, мы уже летели. За бортом была ночь, и тёмную кабину освещали зелёно-лиловые зарницы подсвечивающие всё небо.

— Всё хорошо, Анечка спит, — проинформировал Тимур. — С ней сейчас Ольга. Не ходи туда, нечего в темноте ползать. Зацепишь провода… Лучше спи, нам ещё два часа лететь. Автопилот разбудит, когда к Москве подлетим.

— Хорошо, — согласился я и кивнул на разбегающееся по небу сияние. — Обалденная красота!

— Ага. В последнее время оно часто на этой широте, чуть ли не через день. Активность солнца повышенная. Жаль, над Москвой почему-то редко, а по Уралу аж до Казахстана порой идёт, — пояснил Тимур.

Дальше мы летели молча. Автопилот тихо тикал, на бортовой комп выводились данные: «Полет нормальный. Высота одиннадцать километров». Тимур задремал, а я любовался яркими красочными переливами воздушных пластов на небе.

В какой-то момент я тоже задремал, но, услышав сигнал автопилота, сразу же открыл глаза. Тимур тоже моментально среагировал. По-военному чётко начал быстро набирать команды на приборной панели. Видимо, вписываясь в очередь на посадку.

Современное управление шаттлом позволяло автопилоту, как это было и раньше, не только пилотирование. Сейчас достаточно ввести в систему данные — он тебе и взлетит, и посадит машину, и с аэропортом свяжется. Умная нейросеть во многом лучше людей реагирует на непредвиденные и чрезвычайные обстоятельства. А если в шаттле установлен полноценный ИИ, то результат просто фантастический. Он посадит самолёт, даже если с земли по шаттлу будут лупить из зениток, при условии, конечно, что стреляют люди, а не другой ИИ. Почти идеальная техника.

Однако есть и ложка дёгтя. Всё таки человек должен следить за ИИ, контролировать ситуацию, а при необходимости взять пилотирование на себя. С инициативой у ИИ по-прежнему туго, чётко работают только три закона робототехники. Расшатанные алгоритмы поведения разрешены для ИИ только в играх. Вот и выходит, что в реальности ИИ используют лишь десять процентов от их возможности.

Сели мы плавно, выгрузились. Укутали всё ещё спящую Анечку в плед и, вызвав каршеринг, отправились ко мне домой. Признаюсь, мне стало адски стыдно за свой беспорядок. Отнес дочку в её в комнату, быстренько собрал все разбросанные вещи, кучей запихал их в шкаф. Потом предложил гостям кофе…

«Медицина», однако, засиживаться не стала. Владислав забрал у Тимура ключи от самолёта, чтобы, не откладывая, вернуть оборудование обратно. Ольга, прощаясь, сказала, что придет к восьми. Тимур остался. Он утром поедет за капсулой для Анечки, а потом мы будем её устанавливать. Сами…

Я постелил ему на полу, а сам лёг в капсулу. Некоторое время я думал, не зайти ли извиниться перед Ником, что не смогу отвести его к Зуммерам, но незаметно для себя уснул. Организм решил на всякий случай вырубиться, пока хозяина опять не понесло на приключения.

Где-то в полдень меня растолкал Тимур, капсулу должны были привезти с минуты на минуту. Он, видимо, суетился уже с утра, ездил договариваться насчет её транспортировки. С Анечкой была Ольга. Из коридора вкусно пахло. Интересно, кто купил продукты? Впрочем, рефлексировать по этому поводу не дали, Тимур сразу взял меня в оборот.

Капсулу в квартиру тащили сами. Поставили в моей комнате у окна и озадаченно уставились в инструкцию, написанную иероглифами. А ведь в даркнете пиратской инструкции не найти! Установка же зависит от того, как капсулу взломали. У всех хакеров приёмы индивидуальные, поэтому и прошивка разная. Это посложней моего чипа, сбрасывающего время. У капсул отличная защита от дурака. Чтобы обойти правила, приходится достраивать специальное оборудование, обманывающее системы капсулы. А здесь снова всё очень индивидуально.

— И что делать будем? — растерянно спросил я. — Это — китайский?

— Нет, кажется, корейский…

Отсканировали текст и загрузили в переводчик. Оказалось, вообще марсианский. Один из диалектов обособленной техносекты, переселившейся туда сорок лет назад. Автоматический переводчик помогал плохо. Череп почесал затылок и призвал на помощь соклановца. Им оказался наш главный техник, Игорь, в реале — неказистый тощий парень, а в игре — Расс-Небесный Механик.