Побудь моей навсегда

Вышвырнув парня за стеклянные двери, Волков зовёт охрану:

— Не впускать этого.

А дальше вальяжно подходит к находящейся на грани истерики Кате и отвешивает той шутовской поклон:

— А вас, сударыня, мы рады приветствовать в нашем клубе. Ваш абонемент продлят автоматически.

Та нервно озирается на двери, где два рослых охранника что-то объясняют её насмерть перепуганному бывшему спутнику. Тогда Волков добавляет:

— Пожалей парня, котенок. Мы-то помиримся, а ему ещё жениться, детей строгать.

Катя, нервно кивнув, спешит мимо него к ресепшн. Арсений оборачивается ко мне:

— Ну, а теперь точно надо выпить. Пойдем?

Я киваю, усмехнувшись. Чтобы я так зависел от женщины? Да я лучше вместо ее ухажёра себя за шкирку выброшу на снег, чем стану вот так бегать, унижаться, прощать, срываясь только на мужчин, которым явно было заявлено изначально, что она — птица свободного полета.

***

— Как меня достали эти бабы! — в сердцах бросает Волков, растянувшись на кожаном диване.

Понимающе киваю, но молчу — дай только Волкову повод- и он будет говорить о своей ненаглядной Екатерине хоть целые сутки.

— И эта дура ещё, Танька. Уволил к херам. И Лена скоро за ней вылетит. — продолжал он возмущаться — Одна о важной встрече забыла, другая вообще не работает. Одни мужики на уме. Мужа сюда искать припёрлась. Так брала бы абонемент, ходила в зал. Нахрена на работу-то устраиваться было, если работать не собиралась?

Волков замолкает, поглаживая лысину. А затем глядит на меня:

— Слушай, а у тебя нет на примете какой секретарши толковой? Ну, чтоб реально работала девка, а не филонила? Мне на них не везёт капитально- и через агенства искал, и так, сам. Одна в декрет свалила, а потом- из страны. Муж у нее — француз. Другая прибухивала, ещё одна деньги подтыривала, это бы ладно, счёл бы как премию. Так стерва ж ещё попыталась обуть меня на закупке, представляешь?

22. Работа

— Да, горло Мирамистином обрабатывайте. Побольше жидкости, не забывайте. Ничего холодного- только теплое питье. Морсы, компоты, ромашковый чай. Выздоравливайте.

Попрощавшись с очередной мамой бывшего пациента, устало потянулась. Сегодня просто шквал звонков, телемедицина какая-то. Одни настойчиво требовали прописать лечение без осмотра, другие сетовали на то, что врач, меня заменивший, совершенно " бездушный и безграмотный", как едко охарактеризовала его одна из мамочек. Третьи настаивали на том, что могут приехать ко мне в частном порядке, естественно, оплатив приём. У меня даже, стоит признаться, чуточку гордость профессиональная взыграла. Хотелось прийти к бывшей заведующей и показать ей тот объем пациентов, что на все лады расхваливал, умоляя хотя бы о консультации. Но гордыня- грех, поэтому я смиренно взглянула на экран, где уже красовались два новых сообщения и даже одно фото горлышка ребенка.

К обеду я немного разобралась с пациентами, конечно, не забывая напоминать каждой маме про обязанность привести ребенка на личный прием доктора. Тогда-то и пришло сообщение, что заставило переживать. Судя по видео, что скинула одинокая мама четырехмесячного малыша, у ребенка было подозрение на бронхит. Участковый врач ничего подобного не заметил, назначив лечение от гриппа. Детская неотложка без температуры не выезжала, а визит врача на дом был возможен только в понедельник. Сейчас же была пятница.

Конечно, совесть мне не позволила отказать ни малышу, ни его маме, что растит кроху совершенно одна. Красивая милая девушка, с не менее красивым именем, Адриана, — выпускница детского дома. Вспомнить, как мы познакомились- так сразу чувствуешь себя старой развалиной. Когда-то на практику мы, тогда ещё студенты медицинского ВУЗа, приезжали в один из детских домов города. Там была вспышка ветрянки, и вот перед нами предстало несколько десятков побритых почти налысо пятнисто-зелёных деток, среди которых была и старшеклассница, Адриана. До сих пор от этой картины сердце сжимается. Детишки так и вились вокруг нас. Младшие наивно спрашивали, не заберём ли мы их к себе домой, одна малышка, подойдя к моей однокурснице, спросила: " Ты- моя мама?". На тот момент в силу молодости мы не осознавали, насколько горько всё это. Лишь после, спустя многие годы, ком в горле стоит при воспоминаниях, слезы на глаза наворачиваются.

Старшие же были поершистее- угрюмые, смотрели на нас волками, после осмотра тут же отходили, отстраняясь и в моральном плане- не желали ни общения поддержать простого, ни подарки брать, что мы привезли. Вот поэтому Адриана и запомнилась — она отчитала нескольких ребят за грубость, которую те проявляли по отношению к нам. Сказала, что если будут себя продолжать так вести- к ним вообще приезжать перестанут. Смутившись, дети действительно стали мягче, нам даже удалось организовать небольшое чаепитие.

А после, спустя несколько лет, Адриана пришла ко мне на прием с новорожденным сынишкой. Я не была их участковым врачом, только заменяла её на время отпуска. Мы с Адрианой сразу же узнали друг друга. Девушка была точно такой же, как я её запомнила. Скромная, милая, не привыкшая жаловаться. Скупо сообщила, что растит Федора одна, живёт в своей квартире, что осталась от бабушки. Я осмотрела малыша, дала ей несколько советов по уходу, а ещё — свой номер телефона, предложив звонить, если что-то потребуется. Мне просто стало жаль маленькую девочку, по которой было видно- она до ужаса боялась не справиться с новой ролью, матери. Но не желала показывать ни своей слабости, ни страха. Маленький боец. К слову, сейчас Адриана позвонила мне впервые за прошедшие месяцы, а это и без видео означало, что случилось нечто из ряда вон.

***

Подъезжая к адресу, что дала Адриана, грустно покачала головой- безликие серые пятиэтажки, разбитый асфальт в колдобинах и ямах, двухэтажные бараки- точно из какого-то послевоенного сериала. И контингент подстать- два пьяницы громко что-то выясняли у небольшого магазина-остановки, стайка чумазых деток, бегающих прямо по дороге, отчего Марк ехал медленнее, чем я дошла бы пешком, старушки, вроде бы благообразно сидящие на лавочках вдоль домов. Но стоило подъехать ближе- и такой отборнейший мат доносился из их бесед, что просто уши в трубочку сворачивались. И здесь вынуждена жить Адриана с сынишкой.

Быстро войдя в подъезд, зажала нос пальцами — ну и вонь! Будто не дом, а общественный туалет. Дойдя до четвертого этажа, без лифта, снова расчувствовалась- каково же бедной девочке носить коляску туда-обратно. А оставить ее внизу нельзя- украдут или сломают, не пройдет и пары часов.

Адриана открыла дверь, вопреки ожиданиям дома у нее было чисто. Чисто, но очень бедно. Маленькая полупустая комната, кухня размером с кладовку. Минимум вещей, один шкаф ещё советских времён. Стало неловко перед собой за слезы и страдания от предательства мужа- вот, маленькая, по сути, девочка, вчерашний ребенок. И родители предали- отца она не знала, а мать выбрала алкоголь вместо дочери, сгорев от цирроза печени. И совсем одна, а не сдается, не позволяет себе расклеиться.

— Полотенце чистое принесла. — стыдливо придвинула ко мне свои тапки Адриана, пытаясь скрыть большую дыру на носках. Хрупкая и маленькая по сравнению со мной, она стояла в дверях ванной, отражаясь в зеркале с полотенцем в руках.

— Не нужно. — решительно отмела я её возражения, вернув тапочки. Ещё не хватало молодой маме простудиться- Ну, показывай пациента. — улыбнулась, вытирая руки полотенцем.

Маленький Тимофей оказался вполне себе здоров — ни бронхита, ни даже лёгкого ОРВИ (теперь и я позволила себе усомниться в компетенции врача, что выставил подобный диагноз и даже прописал лечение). Только вот его кашель был очень похож на аллергический, о чем я сообщила Адриане. Девушка, наливая мне чай, задумалась на мгновение, и тут же ее брови удивлённо взлетели вверх:

— А ведь и правда. Я когда начала уборку делать генеральную, под обоями плесень нашла. И за плинтусом везде….- она затихла, печально глядя перед собой. Что тут сделать — даже если капитальный ремонт провести, то всё равно вредный грибок останется у соседей, вернувшись спустя время. И тут меня осенило: