Страница 49 из 116
Подобное оскорбление по-женски непростительно — выставить девушку, тем более — драконицу, дурой, не способной заинтересовать мужчину ничем, кроме происхождения… Тут даже отсылка к моему возрасту не извинит идиота-самоубийцу.
Слушая наглеющего с каждым звуком Валлэриэна, я практически взбесилась. Даже на Чужеяда таких эмоций не возникло. Ненависть — да, сколько угодно. Как только представилась бы возможность, я убила бы этого урода, заявляю со всем возможным хладнокровием (увы, Избранный все равно первый в очереди). Моего же экс-женишка от публичного линчевания спасла Агаська… а он, тварь-раствариная-неблагодарная, наговорил моей подруге таких гадостей, что, будь она немножко более мстительной, его можно было бы сметать в совочек. Потом я перегорела и плюнула. Но то дело прошлое…
А во время полета над озером от стихийно возникшей злости бросило в жар. Головная боль враз усилилась, да так, словно кто-то обломал дубину о мой череп.
Приступ гневного помрачения был коротким, но и этого хватило, чтобы на мгновение потерять над собой контроль.
И непроизвольно вернуться в гуманоидную форму!!!
Оказалось, случается и такое!
В воду мы, естественно, упали, искупались с головы до ног. Девица начала бултыхаться, пуская пузыри, и мы с рыцарем в две руки (он левой, я правой) отбуксировали ее к берегу.
С меня ручьями стекала вода. Мокрая насквозь попаданка представляла собой тоже не слишком аппетитное и мелко трясущееся зрелище. Артем, морщась, проводил загадочные манипуляции со сломанной рукой — то ли разминал, то ли поправлял.
Вода смыла исцеляющее заклинание, догадалась я. Если магия может течь в венах, почему бы ей не быть растворенной в воде? И, соответственно, растворять инородную энергию, будь она хоть трижды магической — чужое заклинание есть чужое заклинание. Как и отпечатки пальцев, магическая энергия у каждого существа своя.
Мутировать вроде бы никто не собирался. Пока что. Но избыток энергии чувствовался кожей — как будто сам воздух вдруг загустел, превратившись в пленку.
Недаром у поселения ведьм такое «говорящее» название, и ничего неудивительного, что все в округе оголтевшие — постоянно пить энергию в чистом виде и ею же дышать не всякий организм выдержит, вот и ищет, куда бы сбросить излишки…
!!!
Я вцепилась в мокрые волосы и сразу же почувствовала, как к ладоням что-то липнет.
Бабулины загогулины!
Проводки расплавились… нет, растворились… даже нет, наверное, все-таки рассыпались — мельчайшими кристаллами — и скатывались что с волос, что с кожи. Зато к ткани рубашки прилипли намертво точечными серебристыми пятнышками.
Мыслетранслятору пришел накрылец. Полный. Связь с внешними мирами окончательно и бесповоротно оборвалась.
Я судорожно вздохнула, безуспешно пытаясь успокоиться. Сигнал уже подан, Бастовский отчет принял и зафиксировал (надеюсь), осталось дождаться, когда прибудет поисково-ударный отряд. А если не прибудет⁈
— Что это было⁈ — выдохнул Суданский.
— Тайная Магия. Во всем, повсюду и всегда главная причина — Тайная Магия! — я нервно хихикнула.
Рыцарь с ужасом уставился на меня, хотя следовало бы на спасенную утопающую: едва отдышавшись, она начала непотребно ругаться.
— И что теперь? — осторожно спросил Артем. — Вернемся в лагерь?
— Думаешь, я не смогу перейти в драконью форму⁈
— Ты внезапно превратилась в человека, значит, что-то пошло не так, — логично рассудил Суданский.
— Не так — не то слово… Но на конечную цель это не повлияет. С тем же успехом можно и пешком дойти до феминисток. Да заткнись ты! Прекрати приманивать всякую дрянь! — прикрикнула я на попаданку.
И согнулась, судорожно хватая ртом воздух: эта гадина со всей дури пнула меня в бок! Как только умудрилась, в длинном-то мокром платье⁈
— Офигела⁈ — рявкнул рыцарь, оттаскивая ее, и охнул — рыжая, извернувшись, лягнула уже его.
— Сволочи! Мрази! — орала она. И это были самые цензурные слова в ее монологе.
Я (все еще лежа на земле), улучив момент, схватила ее за щиколотку и провела болевой прием с выкручиванием ступни, девица с хриплым визгом повалилась на рыцаря. Завязалась односторонняя потасовка; не избиение лишь потому, что Суданский, не атакуя, все-таки принимал участие, пытаясь удержать бешеную фурию. Менее чем через минуту он проиграл, оберегая глаза от выцарапывания. Я оттащила попаданку от него за волосы, уже не церемонясь, и броском через бедро отправила наземь. Девица, шмякнувшись, злобно выплюнула слово, похожее на любимое ругательство Артема, но только двумя первыми буквами. Судя по интонации, значение было что ни на есть ругательное, а значит, заслуживало полноценной взбучки.
Мощный порыв невесть откуда взявшегося ветра хлестнул почти как пощечина, я аж пошатнулась. Глаза мгновенно заслезились.
— Остановись, ага! — просвистел Пинн. — Ты не контролируешь себя, да!
— Сдуйся, воронка! — огрызнулась я, отмахиваясь от кружащих возле него хвоинок.
Весьма неприятное словосочетание для воздушного элементаля. Хуже, пожалуй, только «Да чтоб тебя просквозило!». Агаська однажды давала мне почитать краткий сборник ругательств магически-стихийных рас.
Жаль, что сборник попаданцев еще не составили.
Но продолжить экзекуцию Пинн мне не позволил: он поднял настоящую бурю в миниатюре. Лес загудел, озеро взволновалось, забурлило. Я вскинула руку, закрывая лицо от брызг и мелкого сора.
Зря я коллегу разозлила… Но извиняться поздно.
— Аметист! — крикнул Суданский и через секунду крепко схватил меня за плечо.
Я оглянулась. Волосы рыцаря топорщились иголками раздразненного ежа.
Пинн что-то мимоходом прошипел, обращаясь к Суданскому, и побежал по кругу с такой скоростью, что нас словно накрыло воздушным колпаком.
Артем широко распахнул глаза.
— Ну-у, если это поможет… — с сомнением проговорил он и потянул меня к себе вплотную.
Я не ударила его в первую же секунду лишь потому, что опешила, затем попыталась вырваться, но Суданский рывком притянул меня обратно.
Почти касаясь лбом моего лба, рыцарь прошептал:
— Я не стану за это извиняться.
— За что? — только и успела я пролепетать, как он обхватил ладонью мою щеку, наклонился и…
Да такого себе даже Валлэриэн не позволял!!!
А этот… Этот… Этот наглый тип на достигнутом останавливаться не собирался: я и пискнуть не успела, как рыцарь самым бесстыдным образом прижал меня спиной к дереву, словно решив по-сказочному (на смолу) к нему приклеить. И откуда только сила взялась⁈ Даже перелом не стал помехой!
— Как тебе вообще такое в голову пришло? — не выдержала уже я, демонстративно указав стажеру на текст.
Артем пробежал глазами строчки, вспомнил событие и густо покраснел.
— Фильмов насмотрелся, — с несчастным видом сознался он. — Шпионы часто так делали.
— Целовали дракониц?
— Не дракониц, но да. И-и?.. — Артем прищурился.
— Что?
— Твоя реакция?
— Помнится, ее ты тогда получил с лихвой, — ехидно напомнила я, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
Суданский кашлянул и сделал вид, что в срочном порядке вспомнил о работе. Но, как я успела заметить, безуспешно пытался спрятать плутоватую усмешку.
Его способность за секунду превращаться из лукавого сердцееда в застенчивого юношу и обратно выбивала меня из реальности. Причем рыцарь совершенно не напрягался — это было его естественное состояние! Ни капли притворства, сарказма или же кривляния! Вот как так⁈
И при этом он — убийца. И пусть он сражался с разбойниками и демонами (и одним злобным драконом), сути дела это не меняет.
А ты-то чем лучше, Аметист?
Ничем. Я, как и остальные смысловеры, в рабочем порядке регулярно прохожу психологическое тестирование, способна ли в критической ситуации лишить жизни мыслящее существо. Процентовка показывала, что при необходимости — да, могу.
А в те дни нужный настрой у меня возникал неоднократно и с довольно-таки пугающей частотой. Чудо, что ни разу не дошло до точки невозврата.