Страница 18 из 116
Белый Рыцарь тем временем вел себя как порядочный попаданец —с интересом естествоиспытателя рассматривал парящего элементаля.
— Это… опять магия, да?
— Магия, — подтвердила я, попеременно заплетая волосы в косу и отмахиваясь от комаров. — Движущая сила мироздания.
— А если я ткну его мечом, это ему навредит?
— Не навредит! Вот что за… люди! Все бы только чем-нибудь в кого-нибудь потыкать!
Рыцарь побурел. И что я такого сказала?
— Милорд! — сбоку подкатилась Тай и жалобно заглянула Суданскому в глаза — точь-в-точь Агаська в детстве, выклянчивающая последнюю конфету. — Наши лошади застряли-и-и… Ай! — девчонка хлопнула себя по руке. — Эти твари и ткань прокусывают⁈
В следующую секунду кровосос впился мне в шею, за что тут же и поплатился.
— Надо дымокур развести, — безучастным тоном заметил Кудр и прицельным плевком сбил примеривающегося к нему комара.
— Никакого дымокура! — вскинулась я. — Ведьмы вам этого не простят! Колдун с вертолетами и так им половину леса спалил!
— И что нам теперь делать? Стоять и ждать, когда лошади сами расколдуются? Нас к тому времени до костей обглодают! — в голосе Тай явственно зазвенела все-таки подступающая истерика.
Вполне естественная реакция неприспособленного гуманоида на магию, но в данный момент неудобная.
— Найдите мне полянку, — со вздохом предложила я.
— Зачем? — спросил Суданский.
— Превращусь и полечу за помощью.
— Во ВСМыСЛ?— вдруг заинтересовался он.
Сейчас начнет со мной проситься. Пришлось разочаровать:
— К ведьмам! Мои коллеги не станут соваться сюда только ради того, чтобы нейтрализовать наспех составленное заклинание! Чего тогда не чистишь картошку своим мечом, он же острый⁈ — рыцарь, не ожидавший такого натиска, даже отпрыгнул от меня.
— Меч предназначен для подвигов!
Шок у него, что ли? Я-то думала, он понимает сарказм…
— То-то же!
До Суданского наконец дошло, что он страшно тупит, и он, смутившись, вцепился в рукоять меча.
— А ведьмы прямо разбежались нам помогать! — не желала успокаиваться глашатесса. — Спасут только ради того, чтобы самим на зелья поганые пустить! Или чучело набьют!
— Если так боишься, ступай пешком обратно, никто тебя тут силой не держит, — сказал Кудр.— Мы и без тебя подвигов насовершаем.
— Ага, до посинения с комарами навоюетесь⁈ Я за вас переживаю, болван ты этакий!
— Чего за нас переживать? Мы же герои. В любом случае выкрутимся.
— Герои — до первого комара!
— Вообще-то это ты больше всех про них ноешь.
Девушка звучно захлопнула рот, не желая подтверждать последний аргумент, но поняла, что спор завершился сам собой (и последнее слово осталось за Кудром), и напыжилась.
— Ладно, вы как хотите, а я пошла, — сообщила я и зашагала вперед по дороге.
Если мои предположения верны, она должна вести к Дырному колодцу, а от него до Перебордура рукой подать. Пешая прогулка на своих нижних конечностях еще никому не навредила, — даже дракону.
— Я с тобой! — подорвался Белый Рыцарь.
Рванул за мной так, что даже по инерции обогнал!
— Милорд, а как же мы⁈ — тонко возопила Тай.
— А вы караульте лошадей! — остудил ее порыв Суданский.
— А…а если феминистки придут⁈
— Ты в штанах, примут за свою! За Кудра заступишься, если что!
На это глашатессе возразить (опять) оказалось нечего, и она с мрачным видом плюхнулась на поваленную сосну. Кудр широким жестом предложил девушке горсть семечек.
— Что-то уж слишком быстро тебе наскучили твои друзья, — в шутку заметила я, когда мы с Суданским отошли от Пинна и вынужденной стоянки примерно метров на двести.
— Они не прискучили, — Артем поник и ссутулился. — Не будь их, я бы… не знаю, что бы я сейчас делал.
Всю свою браваду растерял. Неужели на него так повлияло открытие, что магия существует?
— Скорее всего, нашел бы иных напарников в поисках принцессы, — я остановилась и сунула руки в карманы. — Ну-ка колись, рыцарь, в чем причина упаднического настроения?
Он удивленно глянул на меня. Я не отвела пристального взгляда — все, как учила бабушка Сцилла.
Рыцарей только так и надо стимулировать. Иначе боевой дух потеряют, и что с них потом возьмешь? Только шлем, на память. А у этого даже шлема нет.
Бедолагу проняло:
— Может быть, это странно, но мне зверски надоел этот мир. Всего лишь за двенадцать дней мне обрыдло… все. И дело даже не в элементарных удобствах, — Артем запустил пятерню в волосы. На его лице отражалось внутреннее напряжение. Будь он драконом, сейчас бы дымился. — Я чувствую свою… чужеродность. Люди здесь вроде бы такие же, но при этом все равно другие. Все чужое для меня, я чужой для всего этого. Магия, драконы, ведьмы, принцессы… не для меня это, не мое! Я никогда даже не увлекался этим жанром. Что такое фэнтези, знаю, книжки почитывал, фильмы смотрел, но, блин, себя в шкуре супергероя-спасителя мира не представлял ни разу! И угораздило же! Теперь чувствую себя так, словно занимаю чье-то место. Кто-то другой должен был оказаться здесь, не я! — он шумно перевел дух. — День-два все воспринималось как развлекательный поход, но потом случилась первая стычка. Господи, я никогда не предполагал, что способен убить мыслящее существо! Но убил, и рука не дрогнула! И даже то, что все мои подвиги, по сути, — крупное везение, меня не извиняет! А оно когда-нибудь закончится, и что тогда делать⁈ Одно дело, если меня, дурака, убьют, туда мне и дорога! А если из-за меня пострадает Тай или Кудр, я себе никогда не прощу!
Не удивил, ни искорки. Типичная депрессия попаданца. Несоответствие мироощущений разума и окружающей среды. Чем больше разница между мирами, тем ярче проявляется дезориентация. А в совокупности с отличиями климатических условий и вовсе — может такой приступ «приятных ощущений» накатить, что мысли из ушей потекут.
Эх, придется поработать внештатным психологом — не сигналить же Виктору из-за такой ерунды. Хотя… стоило бы ради того, чтобы посмотреть на его рожу. Но не получится.
Ладно. Не будем провоцировать и лишний раз дырявить и без того исковырянную мирооснову. Психолог из меня не ахти какой, однако другого поблизости стопроцентно не завалялось. А там дождусь эпичного момента, когда доберусь до Оголтело-Феминизмово, смогу лично убедиться, что тамошние жительницы нуждаются в помощи, и вызову сразу психиатрическую бригаду. Пускай потом их всех оптом и лечат…
— Скажешь, я убийца? Гнусная мразь? — мрачно поинтересовался рыцарь. — Скажи. Это правда.
— Нет, не скажу, — я продолжила путь. Артем торопливо подстроился под мой шаг. — Таковы законы этого мира. Убей — или сам расстанься с жизнью. Иногда нам всем приходится соответствовать тому, что противоречит нашему внутреннему моральному кодексу. Ничего странного в приспосабливаемости нет. Вот если бы ты убил и ничуть не терзался по этому поводу, тогда стоило бы напрягаться. Ты поэтому увязался со мной? Чтобы поплакаться на попаданческую долю?
— Типа того, — хмыкнул он, но и вправду как-то невесело. — Ты здесь, пожалуй, единственный человек, который понимает, что значит попасть в другую реальность.
— Не человек, но понимаю, причем в буквальном смысле. А как же целая деревня феминисток? Они здесь в точно такой же ситуации.
— Что ты! — он содрогнулся. — Если верить рассказам Тай, то даже тот колдун, которым всех тут пугают, меркнет перед тем, что творят феминистки! Просто она ни разу не использовала именно это слово, называя их «оголтелыми девицами в штанах». Нет-нет, ты не оголтелая, — поспешно добавил он, покосившись на мои ноги.
— Я и не отсюда. И даже не из твоего мира, — напомнила я. — Когда проводишь некоторое время в новом для себя окружении, поневоле приобретаешь новые привычки. Вот и у тебя уже возникла боязнь женских штанов…
— Нет у меня боязни! Это все из-за Тай!
Истеричности тоже у нее нахватался.
— Как типично для человека — в любой непонятной ситуации найти виноватого.