Страница 69 из 69
– Ну что ж, надеюсь, теперь ему не до нас. Мы будем спокойно жить, работать и ждать наших жен.
Петров кивнул и улыбнулся. Теперь это было легко. Напряжение последних суток отступало, и он просто радовался ощущению безопасности и тепла.
Когда они простились с реутовским участковым и поднялись в подъезд, Иля неожиданно поднял неприятную тему:
– Кстати, Женя, я тут подумал насчет Распутина и Приблудного. Я не хочу писать на них заявление. Мне до смерти надоели эти товарищи. Я как представлю, что буду видеть их на судах – ужас! К тому же Приблудного жалко, он идиот, но не заслуживает тюрьмы.
Петров взглянул на соавтора с недоумением. Ему тоже было жалко Приблудного, но явно не после того, как тот стрелял в Ильфа! Вне всякого сомнения, это был перебор!
– Пожалуйста, Женя, – продолжал настаивать Иля. – Мы же еще ничего не подали в милицию. Так давайте спишем все это на неосторожное обращение с оружием. В самом деле, чего нам жаловаться, мы же выжили. И эти козни действительно спасли вас от таксидермиста.
Петров недовольно взглянул на соавтора: тот был прав. Это признавал даже Ганс.
– Так и быть, но я все равно ему отомщу, – буркнул Женя. – Сейчас подумаю, как. Вот! Найду через Кольцова ленинградский адрес Есенина и пошлю ему телеграмму. Напишу все, что думаю о его так называемом ученике! Со всеми подробностями, включая то, как Ванька из-за него топился. Пусть знает!
Ильф засмеялся и назвал Женю страшным человеком. Петров весело посмотрел на него и отправил мыть свеклу для борща.
– Кстати, Ильюша, я тут подумал, – сказал Петров после некоторых раздумий. – Раз уж мы решили простить Приблудного, я хочу поменять показания по поводу инцидента с Распутиным. Что вы думаете насчет «неосторожного обращения с цианидом»?
Эпилог
Ганс Густав Адольф Гросс
В тот год я провалялся в больнице до середины октября.
Василий Васильченко выжил. Его осудили на пятьдесят лет тюрьмы. Давать показания против бывшего нанимателя он отказался.
Самому Канунникову удалось скрыться и уволочь с собой чучело Ленина. Мы так и не узнали, где он собирался его использовать.
Иван Приблудный и Григорий Распутин тоже вышли сухими из воды – и не в последнюю очередь потому, что Ильф и Петров заявили, что не имеют к ним никаких претензий. Ильф-де свалился в реку из-за неосторожного обращения с холодным оружием, Петров попал в больницу из-за неосторожного обращения с цианистым калием, и Приблудный с Распутиным не причем.
Я знаю, что Феликс Дзержинский взял «на карандаш» их секту, но Распутин мне больше не попался, а Приблудный отчего-то вернулся в ученики к Сергею Есенину. Поэт лично приехал из Ленинграда и оббивал пороги чиновников, вызволяя непутевого ученика из камеры предварительного заключения.
Я прожил в Москве еще девять лет. В 1951 году мне удалось помириться с сыном, и я вернулся в Берлин. Все эти годы я продолжал общаться с Железным Феликсом, он до сих пор министр. Лидию Адамовну Штайнберг понизили до зама.
Илья Ильф и Евгений Петров все также работают вместе. Я изредка читаю их новые книги, чтобы не забыть русский.
Жена Ильи Ильфа, Мария Тарасенко, умерла в 1981 году. Она пережила Ильфа на сорок четыре года и все-таки встретилась с ним после смерти. Жена Евгения Петрова еще жива, и он, насколько я знаю, тоже мечтает ее дождаться.
Брат Ильфа, Михаил Файнзильберг, осел на постоянное место жительства в Ташкенте.
Кто еще? Реутовский участковый? Брусникин? Ложкин? Кажется, пришло время вспомнить.
Сегодня, пятого февраля 1983 года, я снова листаю старые записи и вспоминаю давно забытые фамилии.
Потому, что маньяк вернулся.