Страница 58 из 82
А посреди всего этого на стапелях, как громадный металлический кит, лежал подводный корабль. Я догадалась, что это именно он: настолько он казался непривычным, не похожим на обычные военные суда и странно одушевлённым. Мне показалось, что он уже почти готов, — и я поняла, что рабочие верфей заканчивают и другой заказ Виллемины.
Некоторые из рабочих кланялись мне, — или, наверное, скорее Фогелю, — но большей частью, занятые своей магией, не обращали на нас внимания. Фогель пытался что-то объяснять мне, но грохот мешал разобрать даже отдельные слова.
Потом мостки пошли вверх и вбок. Мы поднялись по лестнице на галерею, соединявшую заводские цеха, а по ней попали на второй этаж другого корпуса. Тут было тише — и нам пришлось пройти ещё один турникет, где дежурил жандарм.
Вот он-то приветствовал меня, будто я была проверяющим генералом.
— Здесь — особая зона, леди Карла, — сказал жандарм. — И вход разрешён по особым пропускам, только тем, кто допущен к секретному проекту.
Даже более секретная зона, чем та, где строится подводный корабль, подумала я. Ну да. Логично.
Мы вошли в цех, где стоял постоянный приглушённый шум, — и нас совершенно внезапно встретили Райнор и незнакомый мне молодой наставник, совсем юный, видимо, только что закончивший духовное училище. У святого человека даже борода ещё толком не росла, а на подбородке торчала совершенно уморительная щетинка. Про таких в моей провинции говорили, что «юноше идёт борода, но ещё не дошла».
— Ага! — закричал Райнор. — Добралась, наконец! Смотри, что мы тут соорудили за вчера!
Цех «за вчера» — это было сильно.
— Ладно-ладно, — сказал Фогель. — Вчера с утра только перекрыли доступ и поставили турникеты, а цех тут и раньше был. И людей я сюда начал потихоньку набирать далеко не вчера. Просто вчера мы поставили им задачу.
— А ты… вы, наставник, откуда взялись? — спросила я.
— А я — наставник Фрейн, — сказал этот чудик с не дошедшей бородкой. — Меня пригласили пресвятой наставник Лейф и мэтр Райнор. Теперь мы с мэтром Райнором заняты… так сказать… этической стороной. Следим, чтобы никто из рабочих не обращался с останками неуважительно, и за состоянием самих останков. Мы ведь считаем, что все эти несчастные в какой-то мере искупили грехи, что привели их на кладбище Бедных Ангелов, верно?
— Ого, — сказала я. — Откуда же вы такой современный и вольно мыслящий?
Он забавно улыбнулся:
— Из храма Благих Вод на Камешках, леди. Портовый храм. И прихожане — моряки и рыбаки, так что я слегка представляю себе, что именно вы затеяли. И одобряю, прости мне Господь. Но вы ведь не надеетесь, леди, что одобрит всё духовенство?
— Я надеюсь, что всё так уж скоро об этом не узнает, — сказала я, и Райнор фыркнул.
— Леди Карла, — окликнул Фогель, — вы лучше взгляните сюда!
На станках несколько работяг точили бронзовые детали для шарниров — и я поняла: Фогель отыскал специалистов на совесть. Рядом с суровым пожилым мужиком, который вытачивал на маленьком станке крохотные шарниры для фаланг пальцев, на стене висел чертёж. Я посмотрела — и у меня растаяло сердце.
— Я как чувствовал, что это понадобится, — сказал Фогель. — Начал его делать вместе с протезами для Райнора… не знаю, что на меня нашло. Подумал: ну мало ли… да и интересно было, признаться. Ведь человек — такая совершенная машина… Знаете, леди, я раньше никогда не задумывался, пока не увидел вашу Тяпу. А вот когда делали протезы, когда вы вспоминали чертежи вашего батюшки — просто как заворожил меня кто. И я подумал: небось, ещё никто не собирал… — и запнулся.
Ну да, подумала я. Бывает. Увлёкся человек. И собрал скелет.
Молодой рабочий показал мне собранную ступню. Это было дивно, но этого было мало: к нам подошла девица чуть старше нас с Вильмой, рыжая, бледная, очень решительного вида. И она принесла голову.
Не череп, нет! Законченную фарфоровую голову со строгим и красивым юным лицом. В глазницах стояли крепления для стеклянных глаз с противовесами: отец ставил такие, когда хотел, чтобы автоматон умел моргать. Челюсть крепилась на незаметном шарнире с очень плавным и точным ходом.
— Потрясающая работа, — сказала я. — Но когда вы успели? Модель-то какая… а глазки…
— Спасибо, леди Карла, — сказала девица. — Вы простите, мы с вами заочно знакомы. Я Глена, я работала в кукольной мастерской «Дингл и сыновья», и мэтр Дингл, мой дядя, когда-то переписывался с вашим отцом. Эти глазки разработал ваш отец, а шарнир для рта — мой дядя. У него была кукла-певица…
— Да вы просто клад! — радостно закричала я. — А ваш дядюшка…
— Вот, — сказала Глена. — Делает пальцы.
— Мэтр Дингл! — заорала я ещё громче. — Я в восхищении! Я благодарна! Я очень рада, что вы участвуете! Я очень рада с вами познакомиться!
Суровый мужик выключил станок, повернулся ко мне и степенно поклонился.
— Рад и я, — сказал он. — Вот, значит, в чём ваш секрет… Ну да, после этого заказа у нас будут лучшие куклы в стране… если, конечно, не случится ещё чего-нибудь и если Господь позволит.
— Эта модель, — сказала Глена, — вообще-то для манекена была. В модный салон мужского платья. Но заказчице не понравилась, ей хотелось чего-нибудь помягче. А размер-то натуральный — и я подумала, что он как раз подойдёт для опыта. Ну и вот, пришлось немного обточить кости, чтобы на них хорошо и плотно села фарфоровая маска. Приклеиваем её лучшим клеем, водостойким, с тройной гарантией. Затылок тоже покрываем фарфоровой крышкой, чтобы нормально надеть парик. Ведь неплохо?
Я слушала, видела, как рабочие рассматривают и оглаживают повеселевшую Тяпку, как Райнор задрал рукав и что-то объясняет другим работягам, показывая шарнир локтя, как Фогель раскладывает позвонки и шарнирные прокладки между ними, — и мне было как-то странно.
Немного не по себе.
Я думала, как трудно было Дольфу в давние века найти человека, готового сделать кадавра из лошадиного скелета… и как сравнительно легко взялись за совершенно безумный проект мои современники. И как Фогель говорил про тело человека, которое — совершенная машина… как сказал бы и некромант. Железный век, динамитный век, безумное время…
Хорошо ли то, что мы делаем?
За станками на стеллаже стояли несколько длинных деревянных ящиков вполне характерного вида. В них лежали вычищенные скелеты, а над ними висело Пречестное Око Господне. В изголовье ящиков, под черепа, наставник Фрейн положил листки бумаги со святым напутствием, будто мы их заново отпели, — надо отдать ребятам должное, скелеты были совершенно чистые. И я не знала, радоваться мне до полного восторга тому, что теперь не будет ни малейших проблем с заказом, или всё-таки слегка ужасаться…
— Нервничаешь? — спросил Райнор, подойдя.
— Непривычно, — сказала я. — Не чаячьи кости всё-таки.
— Никто чужой не придёт, — сказал Райнор. — Не дрейфь. Здесь засекреченная зона. И на верфь-то в этот сектор чужих не пускают. С тех пор как тут поймали злодеев, весь периметр охраняют не заводские сторожа, а жандармы.
— Леди Карла, — окликнула Глена, — а не могли бы вы нарисовать лицо мессира Валора? Если вы это сделаете, мы можем попробовать создать некое портретное сходство… Мессиру Валору, вероятно, это было бы приятно, не так ли?
Об этом я не подумала, но идея и впрямь показалась занимательной.
И потом мы с Гленой сперва рисовали голову Валора, потом вместе лепили её модель… и я почти не думала о том, как изменились люди к нашему новому времени.
Я думала, что в Перелесье его жители открыли портал в ад, — а мы? Мы удержимся?
Делая из костей протезы для неприкаянных душ, — мы удержимся?
* * *
Мэтр Фогель проводил меня до проходной, рядом с которой стояла карета с золотой звёздочкой королевского дома. Сам не поехал, хотя уже начинало темнеть: работа продолжалась допоздна. На верфи зажгли электрические фонари, а в цехах наверху — газовые лампы.