Страница 98 из 108
Моргая, Аннетт внимательно следила за каждым жестом мужа. Она не могла двигаться. Узкий кожаный ремешок, пропущенный по лбу, притягивал ее голову к высокой спинке инвалидного кресла, чтобы не дать ей упасть на тщедушную грудь. Руки с трогательным маникюром были закреплены на подлокотниках кресла. Широкий ремень надежно охватывал талию.
Тело несчастной молодой женщины больше не подчинялось ей. Она не могла ходить, с трудом разговаривала. Вокруг шеи была повязана салфетка, потому что Аннетт пускала слюни, как младенец.
Миссис Л. Детон Вторая страдала неизлечимой болезнью.
Гриф разговаривал с женой так, будто она была такой же здоровой и разумной, как и в начале их знакомства. Он рассказал Аннетт, что его речь готова… получилось то что надо… и он надеется побороть страх перед коллегами.
Гриф продолжал свой монолог с женой в течение всего завтрака. Он шутил, острил, в общем, вел себя так, словно в доме Детонов все было в полном порядке. Аннетт улыбалась, в ее выцветших глазах появилась искра былой живости.
По окончании завтрака Гриф посмотрел на свои золотые часы «Ролекс» и отодвинул стул. Затем подошел к жене и присел рядом с инвалидным креслом, положив руку ей на запястье.
– Малышка моя, я очень сожалею, но мне придется задержаться сегодня вечером. Я один из организаторов важного приема в отеле «Уорик». Подъеду не позднее девяти часов, и, если ты еще не будешь спать, мы выпьем по стаканчику вина на ночь и немного послушаем классику. Как тебе мое предложение?
– Отличное предложение, – сумела произнести Аннетт, она всегда питала слабость к хорошему вину и хорошей музыке.
– Ну все, мне пора. Я тебя люблю. – Гриф поцеловал жену и, взяв портфель, отправился в гараж.
Он сел в золотистый «мерседес», завел двигатель и тяжело вздохнул. Прижавшись лбом к рулю, он громко воскликнул:
– О Боже, если ты есть, возьми ее поскорее! Услышь меня, Боже, я больше не могу! Услышь меня! Она уже достаточно настрадалась.
Лаура Маккарти вошла в роскошный, отделанный мрамором вестибюль хьюстонского отеля «Уорик» в необычном возбуждении. Полет из Далласа был мучительным: самолет сильно трясло; чтобы уменьшить болтанку, опытные пилоты виртуозно облетали зловещие тучи, поднимаясь порой на пятнадцатикилометровую высоту.
Когда наконец приземлились в аэропорту Хобби, пассажиров ждал еще один «сюрприз»: в Хьюстоне шел дождь со снегом. У Лауры поневоле зародилось предчувствие, что ее вояж будет таким же безрадостным, как эта неожиданно ненастная погода.
В отеле ей опять не повезло: она потерялась в море парадно одетых, смеющихся, болтающих и регистрирующихся мужчин. Горы багажа были навалены по всему вестибюлю.
Ожидая своей очереди, Лаура с каждой минутой раздражалась все больше и к стойке подошла с хмурым видом.
– Маккарти! – бросила она.
– О, мисс Маккарти, – стал извиняться служащий отеля, – мы так сожалеем за причиненные вам неудобства. Я не знал, что вы… Здесь проводится семинар адвокатов, и отовсюду съезжаются юристы. Перед ними выступит Рейхос Хейнс, а также молодой блестящий мистер Дет… Ах да… конечно, вам это неинтересно.
Он застучал ладонью по кнопке вызова.
– Сюда, пожалуйста! – закричал он, хотя никого из коридорных не было видно.
– Не могли бы вы дать мне ключ? Можете послать мой багаж наверх, когда освободится коридорный.
– О, конечно, мисс Маккарти, конечно. Номер 718.
Лаура взяла ключ и опять пробиралась сквозь рой громко беседующих юристов, не замечая устремленных на нее вопрошающих взглядов.
Как только она зашла в номер, коридорный с лучезарной улыбкой принес ее багаж и вдобавок вручил свежую местную газету. Лаура бросила все это на кровать и дала на чай.
Она с удовольствием скинула туфли и, раздевшись, облачилась в уже слегка потрепанный черный махровый халат. Затем устроилась в удобном кресле, чтобы дочитать книгу Каролины, озаглавленную просто – «Вождь». Чем дальше она читала, тем больше выходила из себя. Лицо ее пылало, в то время как руки, держащие книгу, стали холоднее льда.
Лаура не могла поверить, что ее мать осмелится предать огласке интимные подробности своей бурной супружеской жизни с человеком, который, по ее словам, «…был действительно большим мастером в постели, но так и должно было быть, потому что он проводил в ней столько же времени, сколько и на сцене. И я не уверена, что это время он проводил только со мной».
Это были еще цветочки. Каролина написала о его зависимости от лекарств, о пропусках записей на студии, о скандалах и вообще о его странном поведении. Она представила Си Си вспыльчивым и сбившимся с пути человеком. Мать написала, что в последние трагические дни Вождь был неузнаваем.
Лаура с негодованием отшвырнула книгу. Это все неправда. Ее отец был хорошим человеком, любящим и талантливым, а не наркоманом-маньяком, который случайно совершил самоубийство из-за передозировки.
Лаура бродила по номеру совершенно убитая. Нервно теребя пальцы и возмущаясь, она подошла к высоким окнам. Небо казалось черным, мокрый снег ложился на дороги и тротуары.
Лаура отвернулась. К утру она должна изучить материалы, подготовленные Нейлом для ее участия в завтрашнем семинаре. Достав из портфеля записи Нейла, Лаура заглянула в них и отбросила на кровать. Взяла «Хьюстон пост» и растянулась на небесно-голубой вельветовой софе.
Просмотрев передовицы – Ронни и Нэнси прилетели в Белый дом на западном побережье, цена сырой нефти упала во всем мире, выдвинуты кандидаты на премии Академии… – она переключилась на страницы светской жизни, чтобы почитать колонку Максины Мессинджер.
Мистер и миссис Грант Диксон устроили роскошный прием в своем шикарном поместье. Пестрая городская толпа… Свадебные колокола играли для хьюстонского нефтепромышленника Брандта Шервуда и прекрасной Санни Мак-Фадден в…
Из очередной поездки в Югославию вернулись и вновь обосновались в своем особняке «Ривер-Оук», расположенном в фешенебельном районе города, адвокат Гриффит Л. Детон Второй и его жена Аннетт. Гриф Детон – один из руководителей хьюстонского семинара адвокатов, открывающегося сегодня в отеле «Уорик». Он выступит перед группой юристов, а также примет участие в вечернем коктейле, который состоится в роскошном клубе отеля «Уорик» сегодня в пять часов вечера.