Звездная пыль

Лаура не раз хотела привезти с собой на ранчо Мисси, но у той было слишком много свиданий в городе.

Те редкие случаи, когда Си Си прилетал в Даллас, чтобы провести несколько дней в «Мюзикленде», были для Лауры воистину подарками судьбы. Ей разрешали оставаться с отцом в особняке, и Си Си старался компенсировать дочери время своего отсутствия. Он баловал Лауру, исполнял все ее прихоти. Каролина жаловалась, что Лаура после общения с Си Си теряет интерес к жизни.

Для Си Си тоже расставания с дочерью с каждым разом становились все мучительнее. В течение нескольких дней после встреч в «Мюзикленде» он бывал подавлен сильнее, чем обычно.

Близкие к нему люди были удручены его состоянием. Эш, увидев, как Си Си в полдень схватился за живот, а его темные глаза еще больше потемнели от боли, сказал:

– Си Си, я хочу, чтобы ты разрешил мне пригласить специалиста. Этот живот доконает тебя, ты согласен?

Когда резкая боль прошла, Си Си ухмыльнулся и обратил все в шутку:

– Девушки, гитары и гастрит. Все это – составляющие профессии артиста.

Эш улетел в Новый Орлеан.

Менеджер Си Си по гастролям, Гай Стимс, зашел к нему в уборную и увидел, что тот еще не одет. До начала выступления остались считанные минуты.

– Вождь, быстрее шевели ногами, – сказал Стимс.

– Я заболел, – ответил Си Си, – и не могу выступать.

Стимс позвал доктора Гамильтона.

Тот тихо вошел со своим портфелем. Вынул шприц для подкожных инъекций.

– Здесь немного лекарства, от которого ты почувствуешь себя лучше, Вождь, – сказал он.

– Конечно, доктор «Допинг».

Гамильтон, проигнорировав сарказм, поднес шприц к правой руке Си Си.

– Это поможет.

– Конечно, – усмехнулся Си Си, – убей старого пройдоху и пришли ему счет за это.

Бадди стоял за дверью и слышал эти слова. Он вбежал в комнату как раз в то мгновение, когда доктор Гамильтон выбрасывал использованный шприц.

– Что за дерьмо ты вколол ему? – Бадди драчливо выставил вперед подбородок.

– Ничего страшного, Бад, – ответил улыбающийся Гай Стимс. – Это просто болтовня человека, злоупотребляющего лекарствами. Помоги ему одеться, нам надо начинать концерт.

Лучший друг таял у него на глазах. Бадди Хестер переживал, но не знал, как можно остановить этот процесс. Си Си всегда был худощав, теперь стал худым. Скулы и кости таза выдавались все резче. В темных глазах застыла непроходящая печаль, а обворожительная улыбка стала редкостью.

С годами Си Си все больше становился заложником своих фанатов. Он грустно сказал Бадди, что купил ложу на новом стадионе Ирвина для родео, но никогда не сможет посмотреть соревнования. У него было много шикарных автомобилей, а он не мог выехать даже на прогулку. Несколько раз выступал в Вегасе, но никогда не держал в руках карт и не бросал кости.

– Я безумно хочу, – угрюмо сказал Си Си, – полежать на берегу Черепашьего Ручья, когда цветут азалии, и послушать полуденные воскресные концерты.

Он хотел отправиться на техасскую ярмарку, покататься на аттракционе «Русские горки», выиграть плюшевого мишку и поесть сахарной ваты. Он хотел бы поприсутствовать на одном из чаепитий или концертов в школе для избранных, где училась его дочь.

– «Вилли и Уэйленд» прошлым летом пригласили меня на пикник по случаю Дня независимости в Остин, – сказал Си Си. – Боже, я отдал бы что угодно, лишь бы попасть туда! Ты понимаешь, Бад, я даже не могу погулять по улице, разве что в пределах стен «Мюзикленда». Господи Иисусе, разве может человек так жить?

– Я не знаю, – честно сказал Бадди. – Я просто не знаю. – И подумал про себя: если Си Си не счастлив, то что уж говорить об остальных членах его команды.

Иногда в течение нескольких часов и даже дней речь Си Си становилась невнятной, дыхание затрудненным, он метался, как дикое животное, попавшее в клетку. Таково было влияние избыточного количества наркотиков, которые давал ему любезный доктор Гамильтон. Эш и Бадди решили выгнать его, но это не привело ни к чему хорошему. Си Си потребовал вернуть его назад вместе с неиссякаемыми запасами таблеток.

– Вождь в плохом состоянии, – сообщил Бенни Гамильтон рыжеволосой женщине, сидевшей в тускло освещенном коктейль-баре, расположенном недалеко от взлетно-посадочной полосы аэродрома Лас-Вегаса.

Она улыбнулась:

– Насколько ему плохо?

– Бедняга действительно попался на крючок, Валентина. Он больше не может обходиться без лошадиной дозы дексамила, чтобы проснуться. Потом он не может заснуть без огромной дозы валиума.

– Как насчет женщин?

– Господи Иисусе, когда Си Си не может заснуть, он занимается с ними любовью до самого рассвета. Когда мне не спится ночью, я прячусь в его ванной комнате и наблюдаю. Это самое дьявольское зрелище из всего, что я только видел за свою жизнь. – Бенни знал, что женщине понравится именно эта часть их беседы. Она никогда не уставала слушать подробности неугомонной интимной жизни Вождя.

Прерывисто дыша, Валентина подняла бокал джина с тоником и жадно отпила из него.

– Расскажи мне об этом, Бен. Что они делают?

Она слушала рассказ Бена, вся извиваясь и облизывая губы.

– А нельзя ли как-нибудь провести меня туда, чтобы я тоже могла понаблюдать?

– Это невозможно. Я сам жду, когда Бадди уйдет, иначе он вышибет из меня мозги.

– Проклятие! – проскулила Валентина. – Я так бы хотела это увидеть!

– Черт возьми, я верю в это! Вам, наверное, хочется забраться к нему в постель?

Сама мысль об этом была такой возбуждающей, что у Валентины закружилась голова. Но вслух она сказала совсем другое:

– Не говори глупостей! Сколько еще осталось до того, как таблетки, алкоголь и девки сделают свое дело и он не сможет больше выступать?

Бен Гамильтон залпом допил бокал.

– Его дни, безусловно, сочтены.

Глава 27

– Техас, наш Техас, все приветствуют штат Одинокой Звезды… – бренчала Лаура на гитаре и пела гимн штата. Она стояла перед большим, во весь рост, зеркалом в своей спальне на ранчо Сиело-Виста. На ней были обтягивающие джинсы, темно-синяя ковбойская рубашка с короткими рукавами, на шее красный платок, на ногах сшитые на заказ ковбойские сапоги. – Техас, наш Техас, славный, великий…