Страница 16 из 108
Валентина прижала трусики к своей груди и посмотрела в восхищенные глаза Трента.
– Вам не надо покупать для меня никаких вещей.
– Старческая причуда, Валентина. Разреши мне, пожалуйста, сделать это. – Усталый и счастливый, Трент снова опустился в кресло.
– Я разрешу, если… – Валентина замолчала, наклонив голову.
– Если что, Валентина? Скажи мне, сладкая.
Она застенчиво протянула Тренту руку. Он крепко сжал ее. Валентина посмотрела на него и прошептала:
– Если вы пообещаете любить меня еще раз здесь, в вашем кабинете.
– О Боже! – прохрипел Трент.
Валентине хватило трех месяцев, чтобы убедить Киркленда Трента жениться на ней. Горячие встречи в послеобеденное время в кабинете Трента превратили его жизнь в сплошное удовольствие, и когда Валентина неожиданно отказалась от них, он был в отчаянии.
– Но почему, сладкая? Что я сделал не так? – недоумевал Трент. – Я подарю тебе новую шубу. Автомобиль. Что захочешь!
Валентина раздраженно замотала рыжей головой.
– Нет! Вам нужно только мое тело, а до меня вам дела нет. Не надо.
– Но это не так. Валентина, дорогая, я схожу от тебя с ума.
– Тогда женитесь на мне.
– На тебе?
– На мне.
– Но я не могу… я… я… – бормотал Трент.
– Почему не можете?
– Потому что я… я никогда…
– Если вы не женитесь на мне, – угрожающе прервала его Валентина, – то я выйду в эту дверь, и вы никогда больше не увидите меня, мистер Киркленд Трент.
Она развернулась и зашагала к выходу.
– Подожди! – услышала она голос Трента.
Валентина остановилась. Трент так и не увидел торжествующего выражения на ее лице, как и она не увидела его явного замешательства.
– Мы сегодня поедем в Ардмо и поженимся, – сказал Трент напряженным голосом. – В Оклахоме не надо ждать результатов анализа крови.
Валентина бросилась в распростертые объятия босса.
– О мистер Трент, я буду вам хорошей и преданной женой!
И она была именно такой.
Валентина так увлеклась своей новой ролью жены очень уважаемого и влиятельного человека, что баловала Трента, ухаживала за ним и была рядом все двадцать четыре часа в сутки. Она сказала мужу, что не хотела бы оставлять работу в «Блубоннет», а, наоборот, желает научиться бизнесу. Трент был в восторге: Нелли никогда не выказывала ни малейшего интереса к индустрии грампластинок. Киркленд Трент сразу же перевел своего старшего вице-президента из кабинета, расположенного по соседству, в другое помещение. Потом пригласил лучшего дизайнера Далласа, чтобы он превратил комнату в очаровательную женскую епархию для его юной жены.
Новоиспеченная миссис Трент была вне себя от радости. Сначала муж разрешил ей присутствовать на важных совещаниях с начальниками отделов. Валентина внимательно прислушивалась к дискуссиям и аргументам относительно снижения издержек на рекламу, на упаковку, на продвижение товара и множества других проблем.
Сразу же у нее появились свои предложения. Опытные руководители компании и специалисты в области звукозаписи тактично их выслушивали и, как оказалось, не зря. Неохотно признавая, что некоторые идеи Валентины действительно конструктивны, они воплотили их в жизнь. Необразованная, но чрезвычайно способная, Валентина Перес Джонс Трент была прозорливой, энергичной и легко ориентировалась в переменчивой атмосфере принятия важных решений, торопливых деловых ленчей и дальних поездок главы компании.
Киркленд Трент открыл своей молодой жене не только секреты бизнеса. Он научил ее со вкусом одеваться. Валентина была потрясена, когда он выбросил ее новое пурпурное пальто с золотыми заклепками и ярко-красные босоножки на каблуках. Она-то считала, что это красивые, дорогие вещи. Трент заверил ее, что и в том, и в другом случае она ошибается.
Он повел ее в салон Неймана Маркуса. Сидя в роскошном темно-фиолетовом кресле в примерочной и потягивая виски «Чивас Ригал» из дорогого бокала, Трент наблюдал за своей молодой женой, когда она с увлечением примеряла самые красивые одежды из тех, какие только могли украсить ее созревшее тело.
Вкус у Киркленда Трента был безупречный. Он отдавал предпочтение живым цветам, дорогим тканям и новым моделям, поскольку совсем не желал, чтобы такой очаровательный ребенок, как Валентина, казался старше и умнее. У нее для этого еще будет достаточно времени, говорил Трент. Валентина слушала, понимала и стала одеваться лучше всех молодых леди в Далласе.
Киркленд Трент терпеливо учил ее ценить хорошие вещи. Благодаря ему она усвоила правила поведения в обществе: как пользоваться множеством столовых приборов за обеденным столом, как давать указания слугам, как разговаривать со сверстниками в гостиной, как устраивать пользующиеся успехом вечера.
Он познакомил ее с изысканной пищей, и Валентина теперь отдавала предпочтение нежному филе, а не гамбургеру, бельгийскому шоколаду, а не шоколаду «Бейби Рус», марочному вину, а не «Ар-Си-коле». Ей доставляли наслаждение длинные, ленивые выходные дни, когда можно было валяться на розовом бархатном кресле наверху, у себя в спальне, в изящной и эротичной ночной рубашке. В это время боготворящий Валентину Киркленд Трент сидел у ее ног. Счастливый, он отправлял прямо ей в рот дорогую русскую икру и подносил бокалы с искрящимся французским шампанским к ее пересохшим губам.
– Избалованная Клеопатра со своим верным рабом, – ласково шептал ей Киркленд Трент.
– Кто такая Клеопатра и что такое раб? – спрашивала его жена, широко раскрывая глаза.
Трент лишь смеялся в ответ, его круглый живот колыхался под мягкой домашней курткой.
– Дорогая, внизу огромная библиотека с сотнями книг. Может, после обеда ты захочешь выбрать себе что-нибудь?
Валентина пожала обнаженными плечами и потребовала еще икры.
– Трент, сегодня субботний вечер, и ты хорошо знаешь, что я всегда слушаю хит-парад по радио.
– Я послушаю его вместе с тобой, дорогая, – сказал Киркленд Трент. – Может, завтра вечером мы сходим вместе в библиотеку?
– Только при одном условии, – прищурилась Валентина.