Страница 12 из 62
– Бежим! – поторопил Тимофей. – Вижу пыль на дороге!
Скорее всего, приближалась вражеская колонна. Бросились бежать и остановились, когда в боку закололо. Валерий выругался.
– Ты чего?
– Ранец с харчами бросили!
Черт, досадно! Но не возвращаться же!.. Михаил расстегнул замочки, откинул клапан, заглянул в портфель. Какие-то бумаги и карта. Вытащил, развернул. О! Обозначения ударов стрелками, возле них – номера дивизий. У Михаила дыхание перехватило. Убили офицера связи, этой карте цены нет, кабы ее в штаб армии или фронта передать. Только где он, этот фронт или штаб? На листках еще машинописный текст, вверху штамп «Совершенно секретно», внизу синие печати с орлами.
В портфель заглянул Валера.
– О! Тут еще шоколад есть и сигареты.
Плитку шоколада разделили, съели. А сигареты забрал себе Валерий.
– Ты же не куришь! – удивился Тимофей.
– Не курю! – согласился Валера. – Обменяю у курящих на что-нибудь.
– Вот же жлоб! – удивился Тимофей.
После сладкого захотелось пить, придется терпеть до первого ручья. Но шоколад придал сил, шагали быстро.
– Надо было офицера выбросить, а машину угнать, – подал мысль Тимофей.
– А ты водить умеешь? Я – нет, – сказал Валера.
– Я могу, учили нас, – отозвался Михаил.
– А чего же ты? Сейчас бы ехали как начальники.
– До первого нашего бойца. В Красной армии таких машин нет. Стрельнул бы или гранату кинул, всем бы каюк.
– Это да!
Задним числом, конечно, все умные. Анализируя ситуацию, Михаил теперь видел, что упущений получалось много. Офицера не захватили, надо было с двух сторон к машине подобраться. Ранец с харчами забыли, как и пулемет трофейный… Прокол за проколом! За них Михаил себя корил. Но все же карту и какие-то приказы захватили. На карте есть кое-какие позиции советских частей, для интенданта подсказки. Уже что-то.
К темноте добрались до ДОТа. Часовых нет, бронированная дверь нараспашку. Вошли, подав сигнал голосом, чтобы не стрельнули невзначай. А ДОТ пустой. Окровавленные бинты валяются, какие-то бумаги, несколько гильз. Но убитых нет, стало быть боя не было, сами ушли. Обидно стало. Сколько километров отпахали, чтобы пустой ДОТ найти. И нигде никакой бумаги – подсказки, куда направились…
Признаться, Михаил растерялся, хотя вида не подал – понимал, что ребята смотрят на него как на начальника, на котором вся ответственность. Решил выиграть время, сказать что-нибудь вроде: «Ладно, пока перекусим, заодно и подумаем…» Но не успел, сзади раздался бодрый оклик:
– Эй, парни!
Михаил резко развернулся и увидел смущенно улыбавшегося Игоря.
– Ха! Так это ж наш студент! – обрадовался Тимофей.
У Михаила отлегло от сердца, хотя слово «парни» как-то слегка царапнуло: непривычное для обихода. Обычно говорят: ребята, мужики… Ну да и студент ведь парень столичный, у них, наверное, так.
– Ну… – только и сказал Михаил, разведя руками.
Самое первое – обрадовался, честно. Как-то успел привыкнуть к москвичу, интересно с ним. Но дисциплина взяла верх, в первую очередь необходима информация.
– Так! Что случилось, где все?! Почему ты один?..
– Сейчас все доложу по порядку.
Толково, внятно он рассказал следующее.
Младший лейтенант выставил боевое охранение по всем правилам, и через какое-то время один из часовых подал сигнал тревоги. Личный состав подняли «в ружье», тут уже все услышали шум приближающейся массы людей… и вскоре прямо на ДОТ вышла большая группа командиров и красноармейцев во главе с капитаном. Основу группы составляли бойцы 85-го стрелкового полка, хотя были люди и из других частей и подразделений, причем полк выходил как организованная боевая единица, со знаменем, командиром и штабом, правда, набранным из уцелевших и присоединившихся командиров – как говорится, не до жиру.
Капитан, прежде комроты, а теперь врио комполка, взялся за дело круто:
– Так, младший лейтенант! Слушай мою команду: всех вас объявляю зачисленными в состав полка. По подразделениям разбросаем потом, а пока приказ: форсированным маршем идем на Слоним. Там будем прорываться к своим. Приказ ясен?
Интендант сказал, что приказ, конечно, ясен, но трое бойцов отправлены на разведку, связи с ними нет, и…
И капитан не дослушал.
– Нет! – резко сказал он. – Ждать не имеем возможности, каждая секунда дорога.
Кто знает, когда они вернутся? И вернутся ли вообще?.. И что тогда? Месяц тут торчать?.. А что война штука суровая, жестокая – это, наверное, младший лейтенант понял не хуже его. Так что разговор окончен, подъем, и вперед, на Слоним.
Конечно, в словах капитана был резон, равно как и в том, что он категорически запретил оставлять какие-либо записки, чтобы не дать немцам ни малейшей зацепки. Поднял пополненный полк и повел на восток. Но…
Игорь вздохнул:
– Как командир он прав, даже не спорю. Но я про вас подумал. Не знаю, почему-то уверен был, что вы вернетесь. Ну и…
И, воспользовавшись суматохой сборов, шмыгнул незаметно в лес, понимая, что даже если его отсутствие обнаружат, то искать и терять время никто не будет.
Михаил хмыкнул. Как расценить это? Дезертирство?.. Но не сбежал же! Дождался своих. И выручил, главное, разъяснил.
Чувствуя, что психологический ребус он сейчас не решит, а кроме того, ощущая страшную усталость, Михаил распорядился отдыхать с последующим отбоем и подъемом с первой зарей. Немцы по ночам стараются не двигаться, а отдых все равно нужен. Да и хоть середина лета, а ночи в Белоруссии прохладные. Шинелей ни у кого нет, ежели дождь пойдет, под крышей ДОТа сподручнее. Логично?.. Вполне. Дверь на засов заперли, снаружи никто не проникнет, спать безопасно.
Переночевали, утром попили воды, умылись – и в путь. Михаил решил идти вчерашним маршрутом. И местность известная, и была надежда в душе, что найдут забытый впопыхах ранец с харчами. Есть хотелось сильно.
Уже с утра по следу четырех бойцов шла ГФП – гехаймфельдполиция, и в группе – собака-ищейка. Правда, след уже старый, поэтому она периодически его теряла. Собственно, на группу красноармейцев, совершивших дерзкое нападение, начальнику было плевать. Главное – карта! Если она попадет в руки командования Красной армии, раскроются замыслы вермахта, состав наступающих частей. А стало быть, начнут искать виновных, полетят головы. Командиру отделения ГФП пообещали повышение в должности и звании, если сможет вернуть карту. Лейтенант Мерц даже сказал:
– Даже если потеряешь все отделение и упустишь русских – плевать. На войне потери неизбежны. Но карту верни любой ценой.
– Хайль! Приложу все усилия!
Мерц и сам полагал, что, заполучив карту, он получит обер-лейтенанта. Война – это всегда потери, но и вакансии открываются. И возможность вырасти в чинах. Война продлится недолго, месяц-два, когда вермахт дойдет до Урала. В Сибири немцам делать нечего. Вот тогда будут делить земли и трофеи. Насколько понимал Мерц, чем выше будут должность и звание, тем жирнее куски достанутся. Гитлеру он верил фанатично. Фюрер просто порвал все ограничения, наложенные на Германию после Первой мировой войны. Заработала промышленность, и ныне вся Европа уже под сапогом немецкого солдата. Мерц отправил на поиски старого служаку Киршнера. Он с 1938 года из рядовых выбился до фельдфебеля. Неплохой служебный рост.
Сам же Киршнер мечтал получить за успешный поиск секретных документов медаль и следующее звание – обер-фельдфебеля или даже штабс-фельдфебеля. И повышение жалования, конечно.
Киршнер бежал вслед за проводником собаки. При вынужденных остановках, когда собака теряла след, он открывал свою карту, сверялся с ней. Хм, похоже, двигаются к укрытиям линии Сталина. Только непонятно – зачем. Большинство окруженных советских частей старались пробиться через неплотные порядки немецких подразделений, соединиться со своими. Это было логично. Тем более немцы наносили удары вдоль дорог и двигались по шоссе. Эта варварская страна – дороги скверные, да и тех мало. В Белоруссии много лесов и заболоченных местностей, где танкам развернуться негде. Бронетехнике нужны степи, поля, где возможен прорыв крупных группировок.