Страница 3 из 26
– Лично рылись в моих вещах? – хмыкнул он. – Надеюсь, обыск доставил вам настоящее удовольствие.
– Такова моя миссия – бороться со скверной коррупции среди инквизиторов. – Дэ Гаркхат развёл руками и притворно вздохнул: – Не в моих принципах скрывать наличие гнойников, от которых во имя излечения стоит немедленно избавляться, но генерал-магистр не желает выносить сор из избы раньше времени. Особенно сейчас, когда любая мелочь может плохо сказаться на репутации Управления. Что касается меня, то я бы не хотел торопиться с выводами. О чём и поспешил уведомить магистра Готту, как только узнал, что вы исчезли за день до того, как должны были подать ему очередной отчёт по хорошо известному нам всем делу. Но, возможно, всё это глупое недоразумение, и ваша беседа с Дознавателем развеет любые сомнения относительно вашей преданности делу Инквизиции. И лишь одно смущает меня сильнее прочего. Я осмотрел ваш кабинет и не нашёл в нём ни намёка на существование вышеупомянутого отчёта. А ведь ваш викарий Маргрит уверила меня, что весь собранный аналитиками материал был передан вам в руки. Боюсь, в свете таких событий это выглядит неприглядно.
– Я не храню важных бумаг там, где любой их найдёт. К тому же, отчёт всё ещё далёк от завершения.
– Отчего же? Может быть, вы переоценили собственные силы, когда взялись за дело без надлежащих на то оснований?
Дэлан сцепил клыки, чтобы не рассмеяться. Да каждая собака в городе знала, что оснований у него с избытком.
– Материалы по делу поступят в канцелярию генерал-магистра по всей форме и в установленные сроки. А теперь извините, но я собираюсь принять душ. – Он развернулся, чтобы уйти.
Рука де Гаркхата попыталась его задержать, но сама убралась с его плеча под упавшим на неё взглядом.
– Мне стоило отдать приказ арестовать вас, как только "ОКО" сообщила о вашем возвращении в Бьёрсгард, – прошипел Калан. – И вряд ли бы в Управлении нашёлся хоть кто-то, способный защитить вас, ибо врагам вашим несть числа. На их месте я бы не упустил шанса поквитаться.
– Так и не упускайте, – вежливо улыбнулся глава КВМБ. – А пока отправляйтесь в свой кабинет и займитесь служебными обязанностями. Недавно мне приходилось слышать, что Канцелярия Верховного Инквизитора заинтересовалась ведением дел в нашем Управлении. У вашего покровителя достаточно врагов. И очень многие из них захотят оказаться в его кресле. Но вопрос, кажется, в том, куда метите вы, Калан?
Глаза де Гаркхата превратились в узкие злобные щелочки.
– До сих пор деятельность магистра Готты не вызывала нареканий, так будет и впредь. А вы, дэ Аншэри, подумайте, как убедить следствие в своей невиновности. Предупреждаю, это будет непросто. – Он поклонился и направился в раздевалку с крайне довольным видом.
– Потрудитесь прислать мне официальное уведомление о начале следствия, – сказал ему вслед Дэлан.
Начальник ОСБУ обернулся и прежде чем уйти, растянул губы в какой-то совершенно гадостной ухмылке:
– Вы обязательно его дождётесь, дэ Аншэри. Даже раньше, чем можете себе представить.
Дэлан дождался, пока за ним закроется дверь, пнул ногой какой-то черепок и пошёл в душ. Ледяная вода не принесла облегчения, зато причины беспокойства, терзавшего вампира всё это время, стали отчасти понятны. Его почти обвинили в измене Убежищу, а он не знал, как и где провёл две недели. Словно память отказывалась признавать столь сомнительный факт и раз за разом подсовывала ему одни и те же кадры. Всё, что было позже, скрывалось за непроницаемой пеленой серого тумана. От попыток вспомнить хоть что-то нещадно ломило виски. Пока всё было очень странно.
Вампир выключил воду, растёрся полотенцем и облачился в привычный чёрный мундир. Застегнул воротник-стойку, который тут же сдавил горло, будто собачий ошейник, и пристегнул к бедру кобуру со служебным диглом. Жетон, от которого нельзя было избавиться, он сунул в карман.
Глава 3. Страхи и Ненависть в городе Б.
По случаю раннего часа никто из коллег Дэлану не встретился. Пустовала и его приёмная. Его викарий Маргрит ещё не пришла, а значит, можно было обо всём подумать в полной тишине.
Он вошёл в кабинет и зажёг настольную лампу. В помещении ничего не изменилось. Те же серые стены, два портрета в тяжёлых золочёных рамах – Верховного Инквизитора всея Убежища Амитона Дэнеску и генерал-магистра Бьёрсгарда Радована Готты, стеллаж для папок, диван, телевизор, стол в компании двух жёстких даже на вид кресел и монитор компа. Разве что едва сдвинута лампа да поцарапан замок-обманка одного из ящиков стола. Не очень похоже на дэ Гаркхата. Обычно тот оставлял после себя устрашающий погром. И всё же вампир не мог отделаться от омерзительного ощущения чужого присутствия. Словно задница Калана только что побывала в его кресле.
Дэлан взял нож для бумаг и отправил его в изображение Готты. Таким образом глава КВМБ упражнялся уже давно. Застать его за этим неуважительным занятием могли в любой момент, если бы связь между портретом и потайной тарелочкой с наливным яблочком, которую начальство использовало для слежки за подчинённым, не была оборвана. Так что иногда вампир позволял себе эту шалость, чтобы расслабиться и унять раздражение. Впрочем, он положил нож, затем потянулся до хруста костей и подошёл к окну.
С высоты башни Управления Бьёрсгард напоминал заснеженную шахматную доску, в центре которой застряли старшие фигуры небоскрёбов. Остальное поле, когда-то пестревшее бурливой смесью кварталов, где каждый, независимо от вида и расы, мог найти для себя местечко по душе, сегодня покрылось разноцветными клетками раздора. Времена утопической идеи равенства и единства жителей Убежища были позади. Нынче все предпочитали жить рядом с себе подобными, не стесняясь отгородиться от соседа бетонной стеной с протянутой поверху колючей проволокой, если оный отличался длиной ушей, ростом или волосатостью,
Дальше всех пошли эльфы. За последние два столетия они свихнулись на чистоте крови и собственной исключительности среди рас. Защитой им служили стены из живого плотоядного плюща. Его плети с острейшими и крайне ядовитыми иглами пронзали и утаскивали любого, кто подходил к ним ближе, чем того желали хозяева. Но это не спасало эльфов от регулярных погромов. Уж больно велико было желание прочего магического люда отыграться на тех, кому не приходилось платить за возможность колдовать. Но был бы повод.
За эльфами наставал черёд тех, в чьих карманах оседало честно заработанное другими золото и кредиты. Разжиревшая на владении внешними силовыми жилами знать начинала искать пятый угол, стоило небу над городом окраситься первыми зарницами пожаров, ибо даже полиция не решалась пойти против разъярённой толпы. Когда уже нечего было жечь и разрушать, наставал черёд единственного и настоящего виновника всех бед и несчастий. Внимание народа обращалось к Инквизиции.
Она, какой её задумывали Основатели, растворилась в том подлом и уродливом чудовище, которое скрывало своё гнилое нутро за маской благодетеля. И оно имело этот мир как ему хотелось. Коррупция, алчность, лицемерие, похоть, обман, подлог и предательство – вот что доставляло ему наивысшее наслаждение. Это превращало форменный воротничок в пылающую удавку, но момент уйти ещё не настал.
Вампир вернулся в кресло и положил ноги на крышку стола. При этом он едва не столкнул на пол табличку с именем и званием.
Этой весной ему исполнилось сто тридцать пять, и по меркам его модифицированного рода он всё ещё был чересчур молод. Однако за его плечами уже было довольно и грехов, и подвигов, чтобы понять истинную цену многих вещей в этой жизни. Он привык ценить дружбу и преданность тех, кому мог доверять, а таких в его окружении можно было пересчитать по пальцам одной руки, презирал подобных де Гаркхату и Готте. Многие упрекали его, что он недостаточно честолюбив для инквизитора, ведь мог достичь гораздо больших высот, легко потеснив генерал-магистра с насиженного места. Они были неправы.