Предложение

— А сейчас ты не так озабочена, как в тот день?

— Да?

— Значит, сегодня ты гораздо более расслаблена? — Я бормочу

— Да, и дело не только в том, что у нас было много секса. Это потому, что у меня был кто-то, кто позаботился о повседневных деталях свадьбы, так что у меня был некоторый взгляд на мероприятие и я могла наслаждаться им. — Она направляется ко мне. — Я знаю, я была взбешена, когда ты поручил кому-то заняться деталями свадьбы, но, оглядываясь назад, ты был прав.

Я ухмыляюсь:

— Я всегда прав, детка.

Она хихикает.

— Конечно, но я бы предпочла, чтобы в следующий раз ты сначала посоветовался со мной.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

— Я постараюсь, но ты же знаешь, что доминирование — это то, что приходит ко мне естественно.

— Да что ты?

— Но я обещаю, что буду стараться изо всех сил. Особенно, если конечным результатом является то, что это поможет тебе расслабиться.

— Ты даже не представляешь. — Она слегка покручивается. — Я могу быть сама собой, полностью. Мне не нужно скрывать какую-либо часть себя, ни от тебя, ни от всего мира, ни от самого себя. Ты даже не представляешь, насколько это освобождает.

— Хмм. — Я оглядываю ее с головы до ног. — Раздевайся.

— А? — Ее взгляд расширяется.

— Раздевайся, Божья коровка. Давай посмотрим, насколько сильно я смогу заставить тебя кончить сегодня.

Она волочит по полу носок одной из своих балетных туфель-лодочек. Затем с чем-то похожим на ухмылку на лице она расстегивает свою блузку. Спускает его с плеч, обнажая свою сочную грудь, обрамленной полупрозрачным лифчиком, и я мгновенно возбуждаюсь. Я подношу руку к своей промежности и сжимаю растущую выпуклость. Ее дыхание прерывается, а зрачки расширяются. Когда она тянется к поясу, ее пальцы дрожат. Хорошо. Видеть, как сильно я на нее влияю, заводит меня еще больше.

Я продолжаю поглаживать себя, пока она стягивает джинсы и трусики вниз по бедрам, затем сбрасывает их вместе с туфлями. Она проводит пальцами вверх по внутренней стороне своих бедер, затем проводит ими между своими половыми губками. Жар обжигает мою кожу, кожу головы покалывает, и каждая частичка меня приходит в состояние боевой готовности.

Я делаю шаг в ее направлении, затем прищелкиваю языком.

— О нет, ты не будешь дразнить меня, чтобы я потерял контроль, детка.

Я разворачиваюсь, подхожу к ванне и включаю воду, затем протягиваю руку и бросаю в нее несколько бомбочек для ванны. Воздух мгновенно наполняется ароматом фиалок и персиков.

Она набирает полные легкие воздуха.

— Это мои любимые ароматы.

— Я знаю. — Начинают образовываться пузырьки, и я разгоняю их. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что она сняла лифчик и стоит голая. Она стоит, слегка расставив ноги и уперев руки в бока. Ее грудь пухлая, с темными сосками, которые в данный момент указывают в мою сторону. У нее узкая талия, широкие и упругие бедра, а между ними розовая мягкость ее киски.

Пока я наблюдаю, мерцающая струйка возбуждения стекает по внутренней стороне ее бедра. Я сжимаю пальцы по бокам. Я не собираюсь набрасываться на нее. Я собираюсь позаботиться о ней. Я позабочусь о том, чтобы это была самая расслабляющая ванна, которую она когда-либо принимала.

— Айла, ты за это заплатишь, — огрызаюсь я.

— Обещания, обещания. — Она наклоняет голову, затем собирает влагу из своей киски и протягивает свои блестящие пальчики. — Ты уверен, что не хочешь этого?

У меня слюнки текут. У меня сжимается грудь.

— Айла, я пытаюсь вести себя хорошо, — рычу я.

— Какое разочарование. — Она подносит ладони к своей груди и сжимает ее. Мой член угрожает проткнуть мои джинсы насквозь. Мой пульс подскакивает до предела.

— Айла, — предупреждаю я.

— Что? Я просто играю сама с собой.

Я поворачиваюсь, направляюсь к ванне и выключаю воду. Она заполнена только наполовину, но это чертовски плоха. Если я собираюсь придерживаться своего плана, мне нужно затащить ее в ванну, чтобы ее соблазнительные изгибы были скрыты пузырьками.

— Залезай в ванну.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее, как раз в тот момент, когда она подносит пальцы ко рту и посасывает их. Затем она проскальзывает мимо меня и соскальзывает в воду. Она прислоняется спиной к ванне, и я кладу свернутое полотенце ей на шею. Она вздыхает, и я чувствую, как мускул за мускулом она расслабляется.

Я опускаю взгляд вниз по ее груди и чуть не стону вслух. Пузырьки едва прикрывают ее грудь. На самом деле, я могу разглядеть твердые бугорки ее сосков. Она высовывает колено из воды, и хотя пузырьки покрывают треугольник между ее бедрами, я могу представить набухшую плоть ее киски там, могу ощутить сладость ее возбуждения на своем языке. В моей груди взрывается шар жара. Мой пах твердеет. Мое зрение сужается, пока все, что я могу видеть, — это она, все, что я могу чувствовать, — это запах ее возбуждения. Я почти чувствую вкус ее соков на своем языке, а я даже не облизал ее.

Нахуй. Это. Дерьмо. Я срываю с себя рубашку, скидываю туфли, стаскиваю джинсы и трусы, сбрасываю их пинком, затем возвращаюсь к ванне.

— Наклонись вперед.

50





На секунду я закрываю глаза, откидываю голову на спинку ванны, пока тепло воды творит свое волшебство. В следующее мгновение я слышу его голос, приказывающий мне двигаться вперед. Я открываю веки и вижу, что он нависает надо мной.

Напряженность в его взгляде прожигает меня насквозь. Пульсация в моей сердцевине становится все сильнее, в то время как остальная часть моего тела настолько расслаблена, мои руки и ноги такие тяжелые, что контраст заставляет меня еще больше осознать, насколько я возбуждена.

Он давит мне на плечо, и я двигаюсь вперед. Затем проскальзывает ко мне сзади, когда вытягивает ноги по обе стороны от меня. Его массивные бедра обхватывают мои бедра, а его грудная клетка поддерживает мою спину. Я прижимаюсь к нему спиной, и он обнимает меня за талию. Толстая головка его члена устойчиво прижимается к моему бедру.

Тот факт, что он знает обо мне все, видел меня обнаженной и наиболее уязвимой и все еще так возбужден, более эротичен, чем все, что он делал с моим телом, включая оргазмы, которых он добивался от меня… Почти. Ладно, у них была бы очень жесткая конкуренция, и, честно говоря, я не уверена, кто из них победил бы. Тот факт, что он может одновременно заставить меня кончить так сильно, что я вижу звезды, а также принять меня такой, какая я есть, не прося меня измениться, — это самая волнующая вещь на свете.

Я кладу свою ладонь на его и переплетаю свои пальцы с его гораздо более большими.

— С моей стороны было неправильно раскрывать миру, кто я такая, не рассказав сначала тебе об этом.

Его пальцы сжимают мои. Он прижимается своим подбородком к моей голове, другой рукой обнимает меня за плечи и притягивает еще ближе.

— Для тебя было важно поделиться своим подлинным «я» с миром.

— Было важнее поделиться этим с тобой, но я боялась.

— Боялась?

Я киваю.

— Я думала, ты возненавидишь меня, что захочешь уйти от меня. Что ты только взглянешь на меня с моей выбритой макушкой и скажешь, что больше не хочешь иметь со мной ничего общего.

Он усмехается, затем целует меня в макушку.

— И как ты себя чувствуешь сейчас?

Я сглатываю и прижимаюсь щекой к его твердой груди.

— Теперь я понимаю, что была несправедлива к тебе. Это у меня были проблемы. Я была так напугана тем, как много ты начал значить для меня, как сильно я не смогла бы вынести, если бы ты отверг меня, что позволила своим страхам затмить все остальные мысли. Ты показал мне, как сильно хочешь меня, но я не давала себе возможности поверить в это. Наверное, я заранее нашла тебя несовершенным, не дав тебе ни единого шанса. На самом деле я сурово судила себя. Я думала, что если я открою свое истинное «я» одновременно и тебе, и миру, то я защищу себя от неизбежной боли. Или, может быть, я готовила себя к неизбежному падению, которое произойдет и с тобой, и со всеми остальными. Я подумала, что с таким же успехом могла бы покончить со всем этим за один раз, вместо того чтобы ошеломлять отказом.