Предложение

Молчание затягивается. Что я должен на это сказать? Я не только пытался быстро разобраться со своей матерью, я думал, что мне это сойдет с рук. Я не чувствовал себя таким косноязычным с тех пор, как она застукала меня за просмотром порно на ноутбуке моего отца, когда мне было тринадцать.

— Вы правы. — Голос Айлы прорезает пространство. — Это брак по расчету, и нам двоим предстоит проделать над ним серьезную работу, прежде чем мы сможем убедить остальной мир, что это не так.

Я свирепо смотрю на нее, а она просто поднимает руки.

— Это правда, и ты это знаешь. Это была плохая идея; мы не сможем никого убедить в законности наших отношений. Без сомнения, выглядит странно, что ты поменял одну невесту на другую. И… Я действительно чувствую себя неловко из-за того, что встала на место Лайлы. Она моя подруга. Она подумает, что я с самого начала имела это в виду, когда говорила ей, что она не должна выходить за тебя замуж.

— Ты сказала ей, что она не должна выходить замуж за Лиама? — Брови моей матери приподнимаются.

— А… — Айла кашляет. — Лайла встретилась со мной позавчера и спросила, хорошая ли это идея для нее — выйти замуж за Лиама. Я… Ну, я не могла ей солгать. В конце концов, она моя подруга. Поэтому я сказала ей, что она должна следовать своим инстинктам.

— И она ушла от Лиама.

— Да, похоже на то. — Айла ерзает на своем сиденье. — Честно говоря, я не думала, что она откажется от свадьбы. Не тогда, когда это было так близко. Я действительно чувствую себя виноватой из-за этого.

— Кажется, по крайней мере, у одного из вас хватило мужества посмотреть правде в глаза. — Моя мать смотрит на Айлу с чем-то похожим на восхищение на ее лице. — Требуется мужество, чтобы сделать то, что сделали вы, юная леди. Я так понимаю, вы знали, что, возможно, останетесь вообще без организации свадьбы?

Айла опускает плечи.

— Я не думала, что вместо этого мне придется организовывать свою собственную свадьбу.

— Он хорошо вознаграждает тебя за твою роль в этом фарсе?

— Мама, — говорю я предостерегающим голосом.

Она машет рукой в воздухе.

— Не вмешивайся, когда говорим мы, женщины.

Черт! Это все, что мне нужно, моя мама проявляет живой интерес к делу, а это значит, что она никогда ничего не бросает на полпути, и прямо сейчас это дело — моя свадьба. Я намеревался придумать сценарий, который убедил бы весь мир. Я не думал, что вместо этого окажусь в центре пекла.

— Ты, конечно, мог бы использовать меня, чтобы раскрутить это, — бормочет моя мама.

— А? — Я тупо смотрю на нее.

Айла наклоняется вперед на своем стуле.

— Это интересная мысль. Кто лучше, чем мать жениха, может дать свое благословение на это событие?

— Еще лучше, когда рядом с невестой находится мать, — парирует моя мама.

Айла уже качает головой.

— О, нет, нет, нет, это плохая идея. Я не могу сказать своей матери, что участвую в сценарии фиктивного брака, особенно если… Я имею в виду, когда я забеременею позже…

— Что, я полагаю, будет сделано искусственным путем? — перебивает моя мать.

Я снова таращусь на нее, разинув рот.

— Ты довольно хорошо к этому относишься. — Я хмурюсь.

— Может быть, я и принадлежу к другому поколению, но я иду в ногу со временем. — Моя мать безмятежно улыбается. — Я понимаю, как все это работает в наши дни. И если это единственный способ получить от тебя внука, то я не могу жаловаться, не так ли?

— Э-э, я не думаю, что моя мать воспримет все это так уж хорошо. — Айла тянется за своим бокалом вина и осушает его наполовину. — Честно говоря, я бы предпочла не говорить ей правду.

Моя мать наклоняет голову.

— Значит, ты позволила бы своей матери поверить, что…

— Да, что мы любим друг друга, и если… когда я забеременею, это будет ребенок, зачатый естественным путем, да, — она ставит бокал вина на стол, затем снова наклоняется вперед, — Миссис Кинкейд.

— Зовите меня Рози, пожалуйста.

— Рози, это ужасно по-спортивному с вашей стороны — понимать нашу ситуацию, но я могу заверить вас, моя мама не поняла бы, зачем мы это делаем. Все, что она запомнит, это то, что их отношения фальшивые, и она не сможет сохранить это в секрете. Пройдет совсем немного времени, прежде чем вся моя большая семья тоже узнает об этом, и уже оттуда… Это короткий переход к средствам массовой информации.

Моя мать хмурится.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но я все еще думаю, что нам нужно привлечь твою мать к участию в разговоре с прессой.

— О, боже. — Айла прижимает ладони к глазам и бормочет: — Это не может происходить со мной. Пожалуйста, кто-нибудь, ущипните меня.

Я тянусь и щиплю ее за руку, и она вскрикивает, затем опускает руки на стол.

— Это больно.

— Хорошо, — рычу я. Теперь она знает, что я чувствую…

— Что мы собираемся делать? — У нее отвисает челюсть. В ее глазах появляется умоляющее выражение. Черт возьми, она очаровательна, когда совсем расстроена. — Лиам? — бормочет она.

Я протягиваю руку и кладу свою поверх ее. Она напрягается, но не убирает ладонь.

— Я думаю, что знаю выход. — Я поворачиваюсь к своей матери. — Но нам нужна твоя помощь.

8





— Почему я согласилась на это? — Я стону.

Искоса смотрю на придурка, который не сказал мне ни слова с тех пор, как я скользнула на пассажирское сиденье его машины. Он заехал за мной сегодня поздно вечером, чтобы отвезти меня домой к моей маме в Лимингтон. С тех пор он не разговаривал. Вместо этого он настроил радиостанцию на новостной канал. Наверное, хочет следить за своими инвестициями. Я тоже решила не говорить ему ни слова. Я сосредоточилась на ответах на многочисленные электронные письма и текстовые сообщения, которые получила от различных поставщиков. Мне все еще нужно организовать свадьбу.

К счастью, пресса не пронюхала о смене невест, но это может измениться в любой момент. Нам нужно быть готовыми, и мы еще не обсуждали стратегию того, как мы собираемся сообщить новость прессе. Честно говоря, я долго откладывала это. Пока мы не расскажем прессе, это не по-настоящему, верно? Но сначала мы расскажем моей матери и…

О боже, я так не жду этого с нетерпением. Я тоже старалась не произносить ни слова с тех пор, как мы ушли, но это было почти два часа назад. Когда мы сворачиваем с шоссе в сторону города, мой пульс начинает учащаться. Пот выступает у меня на ладонях.

— Ты меня слышал? — Я фыркаю.

Лиам, не отрывая взгляда от экрана, щелкает по индикатору. Мышцы его предплечий напрягаются, и пульс оживает у меня между ног. Самая распутная вещь, которую может сделать мужчина, — это закатать рукава рубашки, чтобы показать эти покрытые венами предплечья — так, как сейчас у Лиама. Я сжимаю свои бедра вместе. Почему я нахожу все в этом мужчине таким сексуальным? У него большие пальцы с широкими ногтями, а сухожилия под кожей напрягаются, когда он управляет автомобилем. У меня пересыхает во рту. Как это раздражает. Я не нахожу его сексуальным. Нисколько.

— Лиам, я не думаю, что это хорошая идея, — повторяю я.

Он бросает на меня взгляд краем глаза.

— Ты повторяешь это в сотый раз, — бормочет он.

— Ну, теперь я в сто первый раз говорю, что все это пойдет наперекосяк.

— Ты слышала, что сказала моя мать. Она считает, что это хорошая идея, чтобы и она, и твоя мама поговорили с прессой.

Я выдыхаю воздух.

— А ты делаешь все, что тебе говорит твоя мать, не так ли?

Он поджимает губы.

— Мне не нравится говорить ей «нет», если я могу с этим справиться, и ты должна признать, что это отличная идея, чтобы твоя и моя мамы выступили с совместным заявлением.

Это совсем неплохая идея. Ничто так не помогает, как вовлечь матерей, чтобы ситуация казалась достоверной. Но я этого не говорю.