Страница 2 из 2
Когда после окончания войны стало возможным продолжать образование обычным путем, Деррида уже превратился в непослушного ученика, которого интересовал лишь футбол. Он мечтал стать профессиональным футболистом. Это была не такая уж мещанская мечта, как может показаться на первый взгляд. Всего десять лет назад Камю играл за футбольную команду «Гонщики Алжира». В этот период Деррида случайно услышал по радио передачу о Камю и заинтересовался философией. Идеалом Дерриды был мыслящий человек действия.
Никто бы не посмел усомниться в способностях Дерриды, несмотря на его юношеский бунт.
В 19 лет его отправили в Париж для подготовки к поступлению в Ecole Normale Superieure, самое престижное высшее учебное заведение Франции.
Однако после солнечного Алжира одинокая жизнь в холодном унылом Париже оказалась серьезным испытанием для юноши. Деррида увлекся нигилистическим экзистенциализмом Сартра, в ту пору весьма популярным в студенческих кафе на Левом берегу Сены. Сартр утверждал, что «существование предшествует сущности». Он заявлял, что не существует такой вещи, как человеческая природа. Наша личность и наша жизнь не являются данностью — мы творим и то и другое посредством своих поступков. Те выборы, которые мы совершаем в нашей жизни, делают нас теми, кто мы есть.
В итоге предэкзаменационный стресс, общая дезориентация и наркотики (амфетамины и снотворные) привели к тому, что после первого экзамена у Дерриды случился небольшой нервный срыв и он бросил учебу. Он поступил в Ecole Normale Superieure со второй попытки, в 1952 году, где и изучал философию в течение последующих пяти лет. В этот период Деррида приступил к внимательному чтению двух мыслителей, которые больше всех повлияли на Сартра, — немецких философов Хайдеггера и Гуссерля. Эти мыслители начала XX века сыграли решающую роль в создании и развитии феноменологии, «философии сознания». Согласно феноменологии, основы нашего сознания находятся по ту сторону рацио нальных суждений и научных доказательств. Познать сознание можно лишь интуитивно. Только с помощью интуиции возможно пробиться к основным вопросам бытия, к самой экзистенции.
Следовательно, основы всего нашего знания находятся за пределами разума, познаем мы не через разум, а через восприятие.
В 1954 году разразилась война между Францией и Алжиром, арабское и берберское население которого потребовало независимости. Деррида поддерживал борьбу за независимость, но в 1957-м после окончания учебы был призван в ряды французской армии в Алжире. Тогда он вызвался работать учителем и получил место в школе для детей французских и алжирских солдат, воюющих за Францию. Несмотря на известия о жестокостях, чинимых обеими сторонами, Дерриду не оставляла надежда на возможность мирного сосуществования европейского и арабского населения в независимом Алжире. Семья Дерриды уже на протяжении пяти поколений жила в Алжире, ее члены считали себя скорее алжирцами, нежели французами.
В 1960 году Деррида вернулся во Францию и занял пост преподавателя философии и логики в Сорбонне, части Парижского университета. К этому времени Деррида успел жениться на Маргерит Окутурье, с которой вместе учился в Ecole Normale Superieure. Вдвоем они съездили в Алжир, а по возвращении Деррида пережил серьезный приступ депрессии. Война закончилась в 1962 году, Алжир получил независимость, европейское население в массовом порядке покидало страну. Так разбилась заветная надежда Дерриды стать гражданином независимого Алжира. Отныне его нередко будет мучить чувство, которое он сам называл «ностальжирия». Но 1962 год можно также считать годом рождения Дерриды как независимого философа: он опубликовал свою первую серьезную работу — перевел «Происхождение геометрии» Гуссерля, снабдив перевод своим введением, по сравнению с которым небольшой по объему труд Гуссерля почти потерялся в книге.
Гуссерль, математик по образованию, быстро увидел слабое место феноменологии, основывающей всякое знание на интуиции или на непосредственности индивидуального восприятия. Если основы всякого знания находятся за пределами разума и науки, как тогда определить истинность знания, не основанного на твоей личной интуиции?
Отсюда следовало, что любое математическое и научное знание является относительным.
Тогда и положения типа 2 + 2 = 4 не являются незыблемыми, это просто результаты чьего-то интуитивного познания мира. А у кого-нибудь другого интуиция сработает по-другому, значит, нет никаких оснований отвергать и другие гипотезы.
Гуссерль попытался вывести философию из этого затруднительного положения, которое угрожало уничтожить любую возможность объективного познания. В качестве образца для всякого математического и научного знания он взял геометрию как наиболее точную его форму. Если удастся выяснить, что наше знание о геометрии не является относительным, тогда мы сможем быть уверенными в истинности любого подобного знания.
Согласно Гуссерлю, геометрия должна иметь историческое происхождение. Она возникла как первоначальный интуитивный импульс некоего реально существовавшего человека. Однажды в доисторическое время какой-то индивидуум интуитивно пришел к пониманию существования прямой линии, расстояния, и может быть даже точки. Эти исходные понятия должны были обладать ясным, неопровержимым, изначально осознанным интуитивно значением. А вся остальная геометрия просто выводится на основании логических заключений из этих интуитивно осознанных предпосылок. Еще в Древней Греции Евклидом было показано, каким образом структура геометрии строится на основании ограниченного количества базовых идей. Геометрия уже «гдето там» существовала в ожидании того исторического момента, когда же ее, наконец, откроют.
Исходные понятия были осознаны интуитивно, а все остальное оспорить было уже нельзя, ничего относительного, никакого релятивизма. Прочие виды научного и даже философского знания возникли таким же путем. Да, в полном соответствии с феноменологическим анализом основой знания является интуиция (с точки зрения происхождения).
Но оно отнюдь не является относительным, потому что на основании интуитивно осознанных предпосылок логическим путем выявляется структура, которая каким-то образом уже существовала «где-то там» в ожидании своего открытия человечеством.
Деррида был уверен в том, что эта аргументация содержит апорию, то есть неразрешимое внутреннее противоречие. Именно в заочном споре с Гуссерлем на страницах введения к «Происхождению геометрии» были заложены основы всей философской позиции Дерриды. Французского мыслителя не интересует «философия» как таковая, его задача заключается скорее в критике философии,
«исследовании самой возможности философствования». Он ставит под вопрос сами основы философии и ее способность функционировать на своих же собственных условиях. В структуре философии изначально заложена апория, а значит, последовательная аргументация в ее рамках в принципе невозможна. Речь уже не идет о частном споре по поводу основ геометрии, автор ставит под вопрос саму возможность существования философии.
А следовательно, и основу всякого знания.
По Дерриде, Гуссерль видел в геометрии совершенное знание, которое существовало в царстве вечной истины. Знание это являлось бесспорным и оставалось истинным вне зависимости от восприятия или интуиции человека. По мнению Дерриды, никакой акт интуиции, якобы имевший место в доисторическое время, не имеет отношения к дальнейшему историческому восприятию геометрии как парадигмы всей научной и философской истины — истины идеальной, бесспорной и не нуждающейся в доказательствах.
Деррида решился это опровергнуть. Даже если базовые концепты подобного истинного знания были интуитивно осознаны в какой-то исторический (или доисторический) момент времени, сама истина никак не зависела от жизненного опыта. Согласно Гуссерлю, она всегда существовала «где-то там» в ожидании своего открытия человеком. Значит, эта истина никак не могла основываться на жизненном опыте человека. Она не была проинтуирована сознанием, а ведь именно акт интуиции является необходимым условием всякого познания, согласно феноменологии.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.