Страница 25 из 66
Геныч двинулся на помощь. Увернулся от размашистого удара тяжелой солдатской бляхой; перехватил руку с намотанным на нее ремнем и легонько ударил тыльной частью ладони противника в нос, из которого тут же потекла кровь... "Ну как? Не нравится?.. Это тебе наука — не применяй в драке холодное оружие! Бляху-то наверное свинцом залил?.. Ну, кто еще смелый?"
Смелых больше не нашлось! Эта драка продолжалась недолго. Кто-то в гарнизоне подсуетился и поднял в ружье караул. Входная дверь распахнулась снова, и в помещение влетела группа солдат, вооруженных автоматами, во главе со старшим лейтенантом, дежурным по гарнизону. Они быстро навели порядок! Вывели всех солдат, которые в состоянии были идти сами, и вынесли несколько человек, получивших серьезные увечья. Дежурный по гарнизону стал выяснять причину конфликта, приведшего к таким печальным последствиям. Но было видно, что делает он это формально. Так, для галочки. Чтобы было что написать в рапорте. Старшего лейтенанта больше всего удручало, что это происшествие случилось именно в его дежурство и вот теперь перед начальством за все придется отвечать ему! Скрыть или замять не получится. Есть пострадавшие — их придется отправить в госпиталь... Неожиданно дежурному задали вопрос:
— Товарищ старший лейтенант, а почему нас оставили без ужина?
— Как оставили? — опешил дежурный. — Быть такого не может!
— Ну как же не может! — раздались голоса. — Еще как может! Нам в поезде обед не принесли, а вот теперь еще и без ужина оставили...
Наконец до дежурного дошло, что такое разгильдяйство все же имело место. Он пообещал во всем разобраться. Через час, в крайнем случае, через два ужин будет доставлен! Он ушел совершенно растерянный и подавленный, повторяя тихо себе под нос: "Что происходит, мать твою!.. Что происходит?!"
Ужин им принесли через три часа в больших армейских термосах. Солдаты, раздававшие горячую перловую кашу с говяжьей тушенкой, на добавку не скупились. Потом был сладкий чай и кусочек белого хлеба с маслом... В общем этот трудный день для призывников закончился неплохо. Насытившись, они повеселели. Несмотря на глубокую ночь никому не хотелось спать. Начали разбирать по косточкам все события последних дней, уделяя основное внимание главному — драке с солдатами.
— А ты неплохо работаешь кулаками! — заметил Славик, доедая кашу. — Я в этом деле почти профессионал, побывал в разных переделках. Но скажу честно — так не смог бы. Кто ты? На боксера не похож, у тебя телосложение культуриста. Но двигаешься не как культурист. Я наблюдал за тобой и удивлялся. Где ты так научился?
— В Зареченске! — ответил Будников.
— В Зареченске? — задумчиво переспросил Славик, прикидывая что-то в уме. — А где это?
— В Сибири...
Будников прислонился к спинке кровати и закрыл глаза. Его беспокоил недавний сон... Он редко видел сны, а если и видел, то никогда не придавал им значения. Но этот был особенный, его словно о чем-то предупреждали. Что хотела сказать ему Вероника? Кто такие Джокер и Пиковая дама?..
* * *
Глава 10. «Главное — не потерять себя!»
* * *
Пашке Анохину очень хотелось попасть в одну часть с Будниковым. Рядом с ним Пашка чувствовал себя более уверенно. И надо же так случится, его желание сбылось. Если бы он только знал, чем все это лично для него закончится!..
Они прибыли в расположение части небольшой группой. Всего десять человек. Их высадили из автобуса у небольшого одноэтажного здания в котором находился штаб. Об этом свидетельствовала небольшая табличка-вывеска, закрепленная на стене у самого входа. Старший сержант, рассказывавший им по пути свежие армейские анекдоты, неожиданно сделался серьезным, поправил ремень и шапку, велел им всем никуда не расходиться и исчез в здании.
— Побежал докладывать! — прокомментировал высокий смуглый парень с пышной шевелюрой, похожий на цыгана. — А нам опять чего-то ждать. Как все это надоело! Когда уже начнется настоящая служба?..
Утром в крепости новобранцев разделили на группы, погрузили в машины, крытые тентом, и отправили дальше. Покормить конечно же не догадались. Впрочем этот вопрос уже никого не волновал. Каждый надеялся скоро очутиться в своей части, где наконец-то все его мытарства закончатся. И то сказать — давно пора! Их всех в последние дни испытывали на прочность и теперь призывники находились на грани физического и морального истощения.
Ну что же — мечтать не вредно! Только до полного завершения всех испытаний было еще далеко. Сначала их доставили на тот же самый железнодорожный вокзал. Правда, в этот раз везли в кузове грузовика. Это, несомненно, был прогресс!.. Посадили в электричку с включенным отоплением и мягкими удобными сиденьями. Это уже было верхом блаженства! Пашка расслабился, прислонился к плечу Геныча и мгновенно уснул.
Проснувшись, долго не мог понять: что, собственно, происходит? Он только что так сладко спал, видел хороший сон, а его почему-то будят. Почему Генычу непременно хочется, чтобы он встал и куда-то пошел? Ему и тут хорошо!..
— Вставай! — теребил его Будников. — Мы уже приехали.
— Что? — удивился Пашка. — Так скоро?.. Мы уже прибыли в часть?
— Да нет. Какой ты однако быстрый! Пока что я знаю лишь одно: мы в Ереване и нам нужно немедленно покинуть вагон. Все ребята давно уже сошли, ждут только нас...
Пашка плохо помнил, как очутился на привокзальной площади. Влекомый Будниковым, он все еще продолжал дремать, надеясь досмотреть свой сон. Скользнул вялым равнодушным взглядом по шпилю здания вокзала. Проходя мимо бронзового всадника с обнаженным клинком, на мгновение остановился:
— А это еще кто? Петр Первый?.. Мы что, в Ленинграде находимся?
— Ну это вряд ли? — усмехнулся Будников. — Это Армения, у них тут свои герои. Пора уже тебе, братишка, проснуться.
— А-а!.. А я-то думаю, чё это он с мечом?..
Группа в пятьдесят человек, прибывшая в Ереван, остановилась на площади рядом с вокзалом. Новобранцев еще раз проверили по списку. А потом началось долгое изнурительное ожидание: когда их уж начнут развозить по местам прохождения службы?.. Новобранцы вынуждены были стоять — им даже некуда было присесть. Заходить в здание вокзала не разрешали. Если нужно в туалет, то только строго по очереди в сопровождении сержантов. Оставалось только терпеть и глазеть на памятник Давиду Сасунскому, тому самому всаднику, которого Пашка спросонья принял за Петра Первого... Да еще на толпу снующих мимо пассажиров. Здесь, в отличие от Ленинакана, на них никто не обращал внимания. Никому они здесь не были нужны!... И только спустя три часа за новобранцами начали прибывать армейские грузовики. Их стали рассаживать прямо в открытые кузова. Пашке с Генычем в этом смысле повезло больше — за их группой приехали на автобусе.
...И вот из здания штаба вышел сурового вида майор с артиллерийскими эмблемами на погонах. Майор приказал им построиться в одну шеренгу и стал знакомиться с каждым лично. Потом торжественно сообщил, что служба их отныне будет проходить в гаубичном дивизионе. А он — начальник штаба этого дивизиона.
Майор прохаживался перед ними, демонстрируя свою великолепную выправку, и рассказывал о славной истории воинской части, в которую им посчастливилось попасть. Оказывается, в годы войны эта часть с достоинством прошла все испытания. Её гаубицы калибра сто двадцать два миллиметра образца 1938 года осуществляли огневую поддержку наших войск при форсировании Днепра, участвовали в боях за Варшаву и Берлин. Они и сейчас стоят на вооружении. В отличие от обычной пушки, гаубица обладает большой разрушительной силой и относится к разряду дальнобойной артиллерии. Наводчик, управляющий орудием, не видит цель — он работает по расчетам корректировщика, который передает данные по рации... Он рассказывал так самозабвенно и интересно, что Пашка заслушался. Он уже представлял себя наводчиком этой гаубицы, когда майор неожиданно подошел к нему и спросил: