Страница 18 из 66
— Коля, — растерянно произнес он. — А ребятам я скажу... Они больше не будут.
— Обязательно скажи, Коля. Нехорошо это, не по-мужски! С вами же ни одна девочка дружить не захочет!
Она повернулась и пошла своей дорогой. Гордая, независимая!.. Вслед раздалось:
— А как же наша встреча?
— Как-нибудь потом. Когда повзрослеешь!
Вернувшись в общежитие, она упала на кровать и заплакала. В голове неустанно, словно набат, звучало это мерзкое слово! Теперь весь город знает, какая она!.. Напрасно Нина пыталась с ней поговорить, Веронике казалось, сейчас ей уже никто не сможет помочь.
Они с Ниной вместе устроились на швейную фабрику ученицами с испытательным сроком в три месяца. Испытательный срок заканчивался, вскоре им должны были присвоить разряд. Только вот перспектива остаться в швейном цехе лично для Вероники постепенно превращалась в мираж. Начальница начала как-то странно на нее поглядывать. Видно, и до нее дошли какие-то слухи.
На работе все валилось из рук! Отчаявшись, Вероника стала прогуливать. Целыми дням валялась в постели, сказавшись больной. Почти перестала есть. Нина не понимала, что с ней происходит? Почему её подруга так убивается? Расспросы бесполезны — она ничего не хочет говорить!.. И только Марина Силаева о чем-то догадывалась. Однажды, в обеденный перерыв, она подошла к Нине и сказала:
— Мне кажется, Веронику нужно спасать! Я тут на днях кое-что слышала... Не знаю, что тут правда, а что нет, но дело, похоже, очень серьезное. Если мы не вмешаемся, пропадет человек ни за грош!
— А что ты слышала? - спросила Нина.
Марина замялась.
— Понимаешь, — сказала она, — не хочу я повторять разные сплетни. Ты же знаешь, как это бывает. Людям дай только повод, они из простого незначительного поступка могут такое раздуть, что потом хоть в петлю лезь. И откуда в них столько злобы!.. А Вероника, по моему, просто заигралась. С тех пор, как она спуталась с этим рыжим недоумком, потеряла всякий стыд. Говорят, стала такое вытворять...
У Нины загорелись глаза:
— А что именно? Это не то, о чем я подумала? Помнишь, она нам рассказывала, как в детстве...
Марина ладонью прикрыла ей рот.
— Тише ты, люди же слышат!.. Давай лучше вечером спросим у самой Вероники. Устроим ей сегодня, так сказать, допрос с пристрастием! Есть у меня одна идея!..
Вечером она появилась в общежитии с большой хозяйственной сумкой. Стала выкладывать на стол продукты: помидоры, огурцы, зеленый лук, сосиски. И в довершение ко всему достала три бутылки вина. Подошла к кровати, где лежала Вероника, дотронулась рукой:
— Ты прекращай! Ишь чего удумала, плакать из-за этих придурков! Да они мизинца твоего не стоят! Вставай и приводи себя в порядок — будем вино пить.
— А что за повод? — вяло спросила Вероника и села на кровать. Она выглядела помятой, её роскошные светлые волосы совсем свалялись и были скреплены на голове приколками кое-как.
— Фу! Что за вид! — возмутилась Марина. — Ты, подруга, давай не расслабляйся! Сходи в душ, помойся и расчеши наконец свои волосы... А повод есть — день рождения у меня сегодня!.. — Марина закружила по комнате. — Ой, девочки! Напьюсь сегодня, как Тузик!.. Значит, так: Ника приводит себя в порядок, надевает фартук, берет в руки нож и режет салаты. А мы с Ниной пока сходим на кухню, отварим макароны и сосиски. Давно я не ела хороших сосисок!
На кухне Марина спросила:
— Ну, как она?
— Хандрит! — коротко ответила Нина. — Даже и не знаю, что делать.
— Да!.. Её обязательно надо как-то растормошить! Наша задача напоить её и разговорить. Пусть она сама расскажет нам, что такое с ней приключилось. Пьяненькая, она становится очень откровенной!
Сосиски были отварены, салаты нарезаны, подруги сели за стол. Марина подняла граненый стакан с вином.
— Ну что, девочки, вздрогнем? Первый тост — за меня!
— А сколько тебе исполнилось? — спросила Вероника. Она сидела уже преображенная, одетая в нарядное платье. Её великолепные волосы вернули свой обычный вид. И лишь похудевшее лицо напоминало о причине, собравшей подруг за этим столом.
Марина загадочно посмотрела на нее:
— Вообще-то девушек об этом не спрашивают. Но тебе скажу! Ты не поверишь — мне уже семнадцать лет! С ума сойти!.. Я почти старуха!.. Ну что? Будет кто-то произносить тост или мне самой сказать? Давай, Нина, ты у нас самая молодая. Скажи так, чтобы не было мучительно больно!.. Ну, дальше вы и сами знаете!..
Нина встала и начала говорить:
— Давайте выпьем за самую юную...
— Та-ак! — протянула Марина. — Начало мне нравится!
— самую красивую...
— Та-ак!... Все пока правильно! Меня между прочим кое-кто Эсмеральдой называет. Давай, Нина, продолжай!
— Короче, за тебя, Маринка!
— Хорошо сказано! Главное — справедливо! Давайте выпьем, девочки. Первый тост до дна!.. А теперь за Нину. Она у нас самая умная... Ника! Может, ты скажешь? Ты же её лучше знаешь.
— Ну что говорить, — встала Вероника. — Хорошая девочка, скромная... За тебя, Нина, будь счастлива!.. Вы тут гуляйте, а я пожалуй пойду. Не до праздников мне сейчас.
Подруги переглянулись.
— Нет, так нельзя! — сказала Марина. — Мы еще за тебя не выпили! Ты же не станешь портить мне день рождения?.. Я вот что предлагаю: Давайте выпьем в последний раз, но уже по полному стакану! А потом сделаем передышку. Я уже страсть как хочу сосиски попробовать!..
Вино потихоньку начинало действовать, Вероника почувствовала себя лучше. Её глаза заблестели, щеки покрылись румянцем. Марина это заметила.
— Ну вот, — сказала она, — теперь ты на человека стала похожа. Ну что, подруга, давай признавайся! Что у вас в том доме приключилось? А то ходят разные слухи, а мы и не знаем чему верить. Ты не стесняйся, говори со всеми подробностями. Мы же тебя знаем и в любом случае будем на твоей стороне. Ты опять взялась за старое?
— Да! — созналась Вероника и расплакалась. И сквозь слезы начала сбивчиво рассказывать о том, как Толик Устюжанов, сволочь такая, однажды повел её на вечеринку... Но, по мере того, как повествование приближалось к кульминации, слезы исчезали с лица, голос обретал уверенность и силу. Когда Вероника закончила, на её лице светилась смущенная улыбка. Даже Марина расчувствовалась.
— Да-а! — сказала она. — Ты так классно все описываешь, у меня даже слюнки потекли. Тебе бы романы сочинять!.. И глаза такие счастливые, куда только хворь подевалась!.. Вот не понимаю я парней, они же все этого хотят. А сделай им приятное — потом не отмоешься! Я вот что скажу. Давайте, девочки, напьемся сегодня, и пошли они все!.. Ника, ты шикарная баба! Без мужика ты точно не останешься. Только обходи стороной болтунов, от них все беды!
А разговоры скоро смолкнут. Это я тебе говорю!.. Ты только не усугубляй ситуацию, научись наконец сдерживать свои бл***кие порывы. Мы-то тебя поймем, но люди... Ты знаешь, тебе нужно сменить обстановку. Я слышала, в нашу столовую повар нужен. Ты же повар по профессии, заканчивала какие-то там курсы — попробуй устроиться там. А из цеха нужно уходить! Бабы наши не дадут тебе спокойно жить, уж больно они у нас въедливые!
* * *
Глава 7. «Тайные откровения»
* * *
Эдик оказался прав, Геныч зря зарекался никогда больше не встречаться с Вероникой! Не прошло и трех дней, а он уже начал скучать. Одержимый какой-то непонятной тоской, он долго перебирал в памяти все события той ночи и пытался выставить им соответствующую оценку. Если уж быть полностью откровенным с самим собой, он повел себя как пацан! Он испугался не того, что она вытворяла — это было ожидаемо. Еще когда они стояли на набережной, она сама ему об этом рассказывала. Рассказывала откровенно, в мельчайших подробностях! Правда, была здесь какая-то странность — он не слышал голоса этой женщины но почему-то все понимал. Словно считывал с лица все её мысли. И когда Вероника опустилась перед ним на колени, он даже не удивился. Он догадывался, что сейчас должно произойти, он в общем-то сам уже этого желал... А потом были её глаза. Глаза умоляли, чтобы он не вынимал, не уходил в сторону. Она хотела, чтобы он непременно кончил в рот. И когда это случилось, её стали сотрясать судороги, переходящие в конвульсии, она начала громко и протяжно стонать. Геныч никогда еще не видел женщину в состоянии сильнейшего оргазма, и он испугался. Он просто не был к этому готов. И, похоже, не только он. Парочка, наблюдавшая за ними издалека, тоже не выдержала; поднялась и стала поспешно удаляться с территории пляжа.