Страница 11 из 72
— Ты сказала мне, что тоже подаешь петицию!
Кармелла шла по пятам, вы знаете, девушка, которая следовала за лидером. Но не в этот раз. Она ничего не сказала, только тревожно расширила свои голубые глаза.
Синсара бросила на нее злобный взгляд, прежде чем отодвинула свой стул от стола и выбежала из комнаты.
— Синсара… — начала Агнес.
— Я люблю Тревона! — Кармелла плакала. — И он уже получил одобрение моей матери. Я не хочу быть старшей сестрой. Без обид, Агнес, но с моей точки зрения это тоже выглядит ужасно! — она вскочила со своего места и исчезла за дверью.
Агнес глубоко вздохнула, бормоча:
— Алирия, помоги мне.
— Агнес, — сказала Грета, кухарка, просунув голову в дверь, — у нас на кухне проблема с новым поваром. Он пытается приготовить мясо на ужин!
— Спасибо Алирии, — сорвалось с моих губ прежде, чем я смогла это остановить. Агнес бросила на меня взгляд, и я закашлялась. — Я имею в виду… как… странно есть мясо. Тошнотворно, — пробормотала я.
Возможно, я переборщила со своим тоном в конце, но я не думала, что Агнес поверила бы моему отвращению в любом случае.
— Разве ты не сказала ему, что мы не употребляем мясо, Грета?
— Да, мисс. Но он не считает это здоровым и не сдвинется с места. На самом деле, сейчас на столе ягненок.
Глаза девочек расширились.
Агнес перевела дыхание.
— Я вернусь, леди. Изучите карту, пока меня не будет.
У Общины Сестер были свои правила. Теперь они были в контакте с землей и животными и не ели ничего, что им приходилось убивать. Я думала, они всего лишь пытались загладить вину за уродливое прошлое, за то, как они получили свою магию, оставляя после себя сожженные деревья и землю. Но я знала, что они не были праведными ведьмами; нет, я многого не знала о Сестричестве, но подозревала, что мы не держались за руки и не пели.
— Сараи, это новая светская хроника? Прочти, пожалуйста, — попросила Марлена.
Она была самой тихой из группы, и иногда я забывала, что она вообще здесь. Чаще всего она была в музыкальной комнате, звуки органа наполняли дом поздней ночью.
Сараи вздохнула.
— Прекрасно.
— Скачай, чтобы узнать, есть ли новые истории о Девушке в черном, — сказала Магдалена.
— Нет, — ответила Джулиана. — Я хочу знать, ухаживала ли принцесса за кем-нибудь. Ты думаешь, она влюбилась в этого Неприкасаемого Принца?
— Ты имеешь в виду того, кто держал ее в заложницах, пока не заручился сотрудничеством королей? Этого? — вернулась Магдалена.
Джулиана пожала плечами.
— По-моему, звучит романтично.
— Тебе все кажется романтичным, — парировала ее противница.
— У тебя не будет ни детей, ни мужчины, который полюбит тебя, если ты будешь продолжать нести эту суфражистскую чушь.
— Я просто думаю, что похититель — неподходящая пара по любви! Что в этом такого суфражистского?
Я провела пальцем по трещине в столе, не обращая внимания на то, насколько близко она попала в цель.
— Ради всего святого, — вздохнула я. — Просто дай ей прочитать это с начала.
В комнату донеслись крики снизу, и я задалась вопросом, насколько сильно этот новый повар боролся за то, чтобы мы ели мясо. Бабушка никогда не следовала этому правилу. На самом деле, она почти ежедневно резала курицу. У меня возникло к ней много вопросов, когда она решила пасть так низко, чтобы почтить меня своим присутствием.
Я узнала, что моя бабушка стала Старшей сестрой после смерти своего мужа. Она провела годы в доме, подобном Агнес, пока не обрела достаточно свободы, чтобы поступать так, как ей заблагорассудилось бы. Было ужасно странно представлять это, когда я думала, что она всегда жила в Алжире.
Сараи начала читать распорядок дня принцессы и королевы, который казался вполне нормальным, даже будучи выкупленным: во что они были одеты, какими духами пользовались, что ели. Настоящий развлекательный материал.
Я облокотилась на стол, едва слушая ее болтовню.
— …Принцесса Лючиана Альдовская и старейший принц Титана, Уэстон из Дома Вулфсонов…
Как это ошеломляет. Симбия — крупнейший город Алирии, и это все, что…
Что она сказала?
Это звучало подозрительно похоже на…
— …Подтвержденный источник сообщил нам, что они заметили принцессу Лучиану и принца Титанов на праздновании клятвы менее двух недель назад…
Я подавила удивление. Это случалось каждый раз, когда я слышала его чертово имя в этих газетных сплетнях. Но я не могла остановить покалывание в затылке от осознания, как будто он был в этой комнате и стоял прямо за моим стулом. Я заставила себя не проверять. Это была паранойя — я была вполне осведомлена. Но когда паранойя приходила в виде Уэстона, это становилось приемлемым.
— Фу, — сказала Джулиана. — Принцесса Лучиана — шлюха. Все это знают.
Магдалена закатила глаза.
— Это не так. А даже если и так, кого это волнует? Мужчины могут быть со столькими женщинами, сколько захотят, и никто не называет их шлюхами.
— Мужчины не могут контролировать себя в этом отношении. Ведь они, вероятно, заболели бы, если бы соблюдали воздержание.
Фарах фыркнула со своего места рядом со мной.
— Мне жаль тебя, Джули. Твои обещания в будущем будут распространяться на тебя, — сказала Магдалена.
Джулиана поджала губы.
— Элис бы так не поступил.
Магдалена расхохоталась.
— Ты это несерьезно! У тебя нет никакой магии, о которой можно было бы говорить. Он не будет иметь с тобой ничего общего. Он собирается выбрать Каламити.
Я вздохнула, ненавидя этот бизнес с «выбором». Как будто он мог просто выбрать меня без моего согласия. Ну, по правде говоря, он мог бы это сделать с одобрения моей матери.
— Что за чушь, — сказала Джули. — Она даже не мила с ним!
На самом деле это было не так. Но я больше не могла обращать на них внимания, потому что мои мысли вернулись к той дурацкой газетенке со сплетнями. Это был не первый раз, когда я слышала, как его имя упоминалось рядом с именем какой-то женщиной, но это был первый раз, когда это предполагало ‘ухаживание’. Горячая искра вспыхнула в моей груди.
Мог ли он пойти дальше, выбрав кого-то полную противоположность мне?
Ответ — нет.
Высокая, с темными волосами, сильно загорелой кожей и выразительными зелеными глазами. Это была принцесса Лучиана. Худшее? Она была известна своим мягким голосом и скромностью, абсолютной противоположностью мне.
Он как-то сказал мне, что не занимался ухаживанием, если оно не носило определенного распущенного характера. На самом деле, он сказал что-то вроде "единственное ухаживание, которым я занимаюсь, не связано с одеждой".
Я не знала, почему именно эта ложь заставила меня стиснуть зубы, учитывая другие, скажем, сопровождающие меня в город, которого не существовало.
— Хорошо, ягненка отправляют в приют… Каламити, куда ты идешь? — спросила Агнес, когда я проходила мимо нее.
— Причесаться, — ответила я, к удивлению девочек.
И затем добавила номер семьдесят три к моему списку "Причин, по которым я ненавижу Уэстона": лживым обманщик который не добивался расположения женщин, которые носили одежду.
В Симбии часто была поговорка, которая переходила из уст старших в уши молодежи:
"Никогда не задерживайся в южном порту, ибо то, что с тобой случится, — это скверный поступок".
Учитывая, что я прожила здесь всего шесть месяцев, было легко притвориться, что я не осознала опасности прогулки вглубь гавани, где корабли пришвартовывались для разгрузки.
О том, что у моряков моральные принципы несколько выше, чем у их капитанов, у которых их вообще не было. И то, что пройти так близко к судну, известному тем, что перевозило рабов, с телом, которое в плохую ночь продали бы за сотню серебряных монет на любом аукционе, было слишком заманчиво для тех, чьи умы вращались вокруг жадности.