Страница 33 из 63
Он морщится и слегка краснеет на щеках, затем прикусывает губу, ожидая, что я что-нибудь скажу.
— Ох, но Эмма же милая, — великодушно говорю я. Теперь я могу позволить себе быть милой. Боже, неужели я стерва? Я делаю мысленную заметку спросить Джен и Софи, думают ли они, что я такая.
— Так и есть. Я не хочу все испортить, — говорит Алекс.
— Боже, нет, — я думаю об Олбани-роуд и пытаюсь представить, как кто-то другой переезжает в комнату Алекса. Мы все привыкли друг к другу, и, в любом случае, я не хочу, чтобы Алекс куда-либо переезжал. Нет, если его отношения с Эммой определенно не сложатся.
— Я уверена, что все будет хорошо. Просто объясни ей, что ты не хочешь быть втянутым во что-то серьезное прямо сейчас, или что-то в этом роде.
Затем он на мгновение становится серьезным:
— У нас был этот разговор в самом начале. На самом деле это была ее идея. Может, мне нужно убедиться, что она осознает это сейчас. Думаю, пришло время просто вбить ей это в голову.
— Ага, — говорю я. Мы начинаем прогуливаться вдоль озера, наблюдая за лебедями и утками, плавающими вдоль берега, наслаждаясь солнцем.
Ох, думаю, может быть, это означает, что шанс все-таки есть. Не сейчас, конечно. Но это уже стало началом прекрасной дружбы… Может быть, это могло бы привести к чему-то большему.
Но затем Алекс выдает сенсацию, и я вспоминаю, что то, что я мечтательный романтик, не означает, что мир встанет на свои места только для того, чтобы меня устраивать.
— Дело в том, — задумчиво говорит Алекс, — что я просто не готов к отношениям с кем бы то ни было, — он вздыхает. — Ох, не знаю. На днях я получил электронное письмо с напоминанием о моей предстоящей свадьбе.
Я открываю рот и снова закрываю его.
Не уверена, как правильно на это ответить.
Я отвечаю:
— Мне жаль.
— О, не стоит, — говорит он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, и улыбается так, что его милые глаза с морщинками мерцают так, что у меня немного подкашиваются колени. — Я имею в виду, что это явно не могло случиться со мной и Элис. Она хотела «все включено». Дом, деньги, муж-юрист, дети…
— У нее могло быть «почти» все, — замечаю я.
— Элис в реальности не была человеком «почти». Она немного похожа на твою Софи.
— Ах, — говорю я. Тогда все немного встает на свои места, и я думаю, что, возможно, пришло время мне взять себя в руки и признать, что ни Элис, ни Эмма совсем не похожи на меня, и поэтому я совершенно определенно не во вкусе Алекса, и что мне следует двигаться дальше, очень по-взрослому и разумно. Чтобы спрятать лицо, я достаю телефон и фотографирую двух лебедей, отдыхающих у куста, их длинные шеи переплетены. Даже они с парой, думаю я сердито.
Позже я встречаюсь с Софи для экстренного ужина. Я готова выплеснуть на нее все свои чувства тоски и огорчения, но как только я захожу в ресторан пасты, который мы любим, я вижу, что она сидит за столом, подперев подбородок рукой, и выглядит мрачной.
— Ты в порядке? — я засовываю свою сумку под стол и пристально смотрю на нее.
Она кивает. Ее светло-русые волосы собраны в гладкий конский хвост, а ее одежда и макияж, как всегда, безупречны. Если бы вы ее не знали, вы бы и понятия не имели, что что-то не так. Но я видела, что ее что-то беспокоит.
— Дело не в Риче, не так ли?
Она качает головой. Появляется официант и спрашивает, что мы хотим выпить.
— Мне бокал «Монтепульчано д'Абруццо», — говорю я, возвращая ему меню.
— Лимонад, пожалуйста, — говорит Софи.
Я поднимаю брови.
— Вот что не так, — Софи порывисто вздыхает. — Я все делаю правильно. Я даже снова сделала эту чертову стойку на голове в прошлом месяце после того, как мы занялись сексом, потому что я прочитала на «Мамам. Нет», что это может помочь забеременеть.
— Боже мой. Ты же не беременна? — я подхожу не с того конца. — Так вот почему ты пьешь лимонад?
Софи разглаживает пальцами скатерть и смотрит на меня. На мгновение ее обычное хладнокровие и размеренность сменяются выражением неподдельной озабоченности.
— Знаешь, я просто подумала, что, может быть, это сэкономит время, если я забеременею сейчас, и мы поженимся осенью, и тогда я смогу взять отпуск по беременности и родам в следующем налоговом году.
Я осознаю свою ошибку и краснею. В конце концов, она не беременна:
— Боже мой, Софи, ты не можешь так организовать свою жизнь. Дети не появляются просто так по требованию… Ну так не думаю.
— Это не организация, — говорит она слегка раздраженно. — Это больше похоже на многозадачность.
Официант снова появляется с нашими напитками, и она втыкает в свой бумажную соломинку, мрачно посасывая ее:
— Это первая вещь в моей жизни, которая не была под моим контролем.
Боже, я думаю о своей хаотичной жизни. Недели между получкой и следующей. Тот факт, что я совершенно одурманена мужчиной, который думает, что я абсолютно во френдзоне. Тот факт, что прошла целая вечность с тех пор, как я видела свою мать, которую в последний раз видели складывающей оборудование для производства эфирных масел на кухонном столе и объявляющей, что это принесет ей состояние, и что я живу в субсидируемом доме, и если Бекки решит выбить почву у меня из-под ног, я… я бы так облажалась:
— Не думаю, что в моей жизни есть хоть что-то, что находится под моим контролем.
Софи печально улыбается на это:
— Полагаю, мне следует взять себя в руки и перестать жаловаться, правда ведь?
Я качаю головой:
— Но это не так-то просто, да? — я говорю. — Это странно. Помнишь, когда мы были маленькими детьми, мы думали, что быть взрослыми — значит иметь ответы на все вопросы? Сейчас нам почти тридцать, и я чувствую, что понятия не имею, что делаю.
— Я тоже, — говорит Софи. Она отодвигает свой стул. — Мне нужно быстренько сбегать в туалет. Если официант придет, пока меня не будет, скажи ему, что я хочу карбонару с зеленым салатом на гарнир. Без заправки.
Я наблюдаю, как она идет через комнату. С ее длинными светлыми волосами, собранными в конский хвост, высоким ростом и длинными-предлинными ногами, она всегда привлекала внимание. Официант наблюдает за ней с нескрываемым восхищением, прежде чем подойти к нашему столику, когда я встречаюсь с ним взглядом:
— Ваша подруга очень красивая леди.
Я согласна.
Очень красивое и слегка болезненное напоминание о том, как далеко мне нужно зайти в своей жизни, чтобы начать чувствовать себя полноценным взрослым человеком. Сколько лет пройдет, прежде чем я начну думать о рождении ребенка? Я пытаюсь представить это — я даже особо не задумывалась об этом, и все же в этом году мне исполняется тридцать. Боже, если бы у меня родился ребенок, скажем, в тридцать семь, я начинаю подсчитывать в уме и быстро пересчитываю на пальцах, мне было бы пятьдесят семь к тому времени, как ему бы исполнилось двадцать. Это звучит так, будто прошла целая жизнь.
Думаю, когда Джен, Софи и я были молоды, мы все были совершенно уверены, что к этому возрасту у всех будет устроена жизнь и мы будем счастливы. Семейное счастье казалось мне сейчас недостижимым. Думаю, вот что происходит, когда начинаешь все сначала в возрасте почти тридцати лет.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Алекс
10 мая
Я сажусь в поезд до Кентербери. Не уверен, почему мне кажется, что это правильно, но это не дает мне покоя. Не знаю, может быть, я придаю этому слишком большое значение, но последние пару раз, когда мы разговаривали по телефону, голос мамы звучал немного неуверенно: ей хотелось рассказать мне, как она занята и как много у нее дел.
Я смотрю в окно, пока поезд отъезжает, любуясь знакомыми достопримечательностями. Я бесчисленное количество раз садился в этот поезд. Пожилой мужчина в дорогом на вид костюме откашливается в кресле напротив и расстилает газету на столе, и я чувствую укол печали. Странно, как это поражает. Дело не в годовщинах или днях рождения, а в том, как незнакомый человек открывает газету, или в песне по радио на сестринском посту, которая напоминает тебе о том, что ты потерял. Я потираю лицо обеими руками, зажмуриваю глаза, а затем широко открываю их. Не могу вспомнить, чтобы не чувствовал усталости. Все как в тумане…