Измена. Триумф тупости

А еще один вопрос, который меня терзает в последнее время, это почему Даня тянет резину. Он не любит свою Веру! Я же это вижу. Вижу что его тяготит общество этой престарелой селедки, что он давно готов общаться с детьми через эсемески и что у него есть прекрасная возможность красиво перевернуть эту страницу своей жизни.

Я ему рожу нового ребенка! И я ему уже два раза об этом сказала. А он…

Он в ответ строго-настрого запретил рассказывать Вере о наших отношениях! Что якобы все не так просто, что он меня любит, но при этом есть причины, по которым вот прям сейчас невозможно разорвать эту давно надоевшую и прогнившую связь. Что это как-то связано с финансами и душевном состоянием Веры. Я конечно парировала, что готова любить Даню в любом финансовом положении, а на его жену мне плевать. В конце концов, мне не так важно, сколько у него миллионов – сто или двести. Но он попросил меня взять паузу.

И я взяла! До сих пор держу! Хотя ей-богу, хочется прийти к Вере и заявить: «Женщина, оставьте в покое своего мужа». И рассказать что он давно с ней несчастлив… Понятно что она вцепилась в него как пиявка… Но блин, побеждает сильнейший. И при разговоре я так и заявлю ей.

И, видит бог, сегодня я с трудом себя сдержала, чтобы не высказать это прямо в коридоре. Меня выбесило, что она шла с цветами от мужа и таким лицом. Будто ей испорченного супа дали понюхать. Не ценит мужа. И не любит его, уж я-то вижу насколько она к нему безразлична. Хотя таких мужей один на миллион! Богатый, еще и моложе нее.

Найдя украшение, которое полностью соответсвует моим представлениям о прекрасном, я его фотографирую и отсылаю Дане. Следующий снимок – цена. Пока не прочитано. Сидит за столом, бедняжка, смотрит на постаревшее лицо жены через рюмку. После я нахожу симпатичную сумочку и тоже отсылаю.

Ну что ж, я молодец. Но что-то умаялась. Пойду пропущу пару коктейлей в кафе. А потом домой, к маме.

Глава 7. Вера

Крайне неприятно, когда розовые очки разбиваются стеклами внутрь. Мы сидим за столом, а у Дани нет-нет, да жужжит сотовый. Видимо Настюша сердечки шлет. И при каждой вибрации муж едва заметно вздрагивает и ерзает на стуле, глазами бегает. Понятно что интересно посмотреть, что же там, да и любовница ответа ждет. Но боится что я тоже заинтересуюсь содержанием сообщений. Хотя я ни разу в жизни не лазила в телефоне мужа. Но вдруг меня перемкнет? Неудобное положение у Дани в этом плане. Работай он отдельно от меня, мог бы сочинить про заказчика, про проблемы с товаром или налоговой. Но я-то обо всех делах в курсе! Вот и сидит как на иголках.

Больно конечно. Могла ли я предсказать что так все сложится? Это вряд ли. Я отчего-то была уверена в Дане. И нет, не потому что считала его морально устойчивым. Скорее не совсем тупым. Есть такие люди, которые вроде бы и не отличаются великой сообразительностью и кругозором… Не имеют талантов. Но никогда не пропадают. Про таких говорят: крепкий крестьянский ум. Вот Даня из таких. Приземленный мужик.

И я всегда это ценила. Ну и красив, зараза, чего греха таить. Еще ласковый, внимательный. Кто ж знал что не только со мной?

А если возвращаться к теме мозгов, то сейчас я осознаю, что я сильно ошиблась в его умственных способностях. А может он попросту охамел. Такое тоже часто с людьми случается.

Надя скрашивает вечер, рассказывая про школу, про лучшую подругу и поездку в музей. И так доверчиво на папу смотрит, хотя и замечает, что не настолько ему и интересно.

– А как у тебя дела, Юля? – Даня переключается на старшую дочь. Да, он к ней относится хорошо, почти как к родной. Точнее, великой разницы между девочками он никогда не делал. И теперь мне больно осознавать, что вся эта идиллия скоро закончится. Дочкам будет больно. Это для меня Даня – гулящий козел, а для них – любимый папа.

– Я поеду через три недели на сборы, – Юля занимается танцами на льду. Она с детства хотела в фигурное катание, но… Одиночницы, пары… Это безумно сложный вид спорта, конкуренция огромна, а последствия для организма – фатальны. Единицы добиваются успехов, и, признаться, я испугалась. Поэтому предложила Юле в свое время удобный для всех вариант. Танцы на льду – это не так травматично. Зато красиво, есть турниры, можно сделать спортивную карьеру. К сожалению, Юля не слишком успешна хотя… Смотря с кем и чем сравнивать. Вряд ли она поедет на Олимпиаду, но первые места даже на Европейских турнирах, пусть и местячковых, она зарабатывала. Плюс Юля красивая. Она вообще похожа на моего покойного мужа, своего биологического папу. Те же карие глазища, пухлые губы, ямочки на щеках. Хороша! И мое сердце наполняется радостью, когда я ее вижу. Я считаю что мне повезло с детьми: они чудесные.

– И куда? – Даня изо всех сил пытается сделать вид что ему интересно.

– В Красноярске турнир будет. Федя уверен что мы выступим хорошо, он практически на пике формы.

Федя – это ее партнер по танцам. Дальше Юля начинает рассказывать про тренировки, а я ловлю себя на мысли, что тоже почти ее не слушаю. Мой взгляд застыл на центре стола. Я вспоминаю как первый раз повела дочь на тренировки по фигурному катанию, как выходили в копеечку ее соревнования, как она первый раз в четырнадцать лет поехала в Будапешт и там заняла третье место… Кстати Даня сомневался что стоит вкладываться в спортивную карьеру дочери, типа дорого, да и толку не будет. Все равно в историю спорта она себя не впишет. Но я видела как загораются глаза у Юли при виде льда. Ей это нужно. После завершения карьеры скорее всего она станет тренером. А чтобы стать успешным тренером, чтобы было с чего начинать, нужно сделать себе имя.

– Ну удачи, – без энтузиазма бурчит Даня, и его телефон снова рычит.

– Да ответь ты уже, кто там звонит, – бросаю как бы между прочим. И Даня тут же подскакивает и несется к выходу. А я, ковыряя вилкой салат, думаю о том, что я дура. И надо завтра срочно встретиться с адвокатом. Решать вопросики надо. Черт! Главное чтобы не выяснилось что у меня уже в собственности рожки да ножки! Аж жарко стало от этой мысли. Нет, это я себя пугаю. Просто я не готова была к такому повороту!

– Мама, а ты чего такая грустная? – спрашивает Надя. – Тебе понравились наши подарки?

– Конечно, – киваю, – Я давно мечтала о кухонном комбайне подобного плана. Он напоминает космический корабль.

– А давай мы как-нибудь вместе с помощью него что-нибудь приготовим?

– Давай, – улыбаюсь, – Пирожные или торт…

Мне плевать что готовить. Я думаю о том что надо как-то перевести активы на себя. Чтобы при разводе у Дани ни черта не осталось. Но он на многое имеет право. Что же делать? И мне приходит в голову одна мысль. Что, если сделать вид, что якобы ради уменьшения налогов надо долю бизнеса подарить третьему лицу? Юля-то совершеннолетняя. Наплету Дане что я свою подарю тоже… Но конечно же это сделает только он. Пока что это наметки, но… Надо обсудить с адвокатом.

– Мам, да что с тобой? Ты расстроена, я ведь вижу! – Надя поднимается, подходит ко мне и обнимает. Юля тут же следует ее примеру, – Ты не грусти, мы же тебя так любим!

– Мои дорогие девочки, – я целую по очереди то одну, то другую дочку, – Вы у меня самое дорогое что есть. Вы мои хорошие, моя радость.

Их лица тут же озаряет улыбка. А я снова думаю о том, что хоть Даня и козел, в жизни мне несказанно повезло. Повезло с главным – с детьми.

Глава 8. Даниил

Да когда же закончится это чертово застолье! Бесит! И показать свое недовольство нельзя. Спасибо хоть выпустили ответить на сообщение. Но можно было бы и не выпускать, потому что Настя… Ох, как в песне поется: «Настя, подари мне счастье!». Фотки очередных хотелок.

Ну почему любовница – это так дорого? Нет, я понимаю, она молодая и красивая, в моем случае – свободная, причем верная мне… Но дорого же! Размышляя над темой любовницы и жены я сделал следующие выводы. Если говорить образно, то жена – это кусок свинины или говядины, в общем стейк. Пусть вкусно приготовленный, со специями и лучком, но просто стейк. Которым ты можешь насытиться. А любовница – это изысканный десерт. Ты его съедаешь крохотной вилочкой, наслаждаясь им, смакуя. Его едят не из-за голода, а когда грубая еда надоела.