Страница 4 из 5
К сожалению, социум, наш российский – на стороне матери. На стороне – в смысле безусловно. Это по факту так. Отца за насилие над ребёнком, может и осудят, мать – никогда, по крайней мере в России. Это махровая предвзятость.
Поэтому тому, кто стал жертвой материнского насилия, не стоит искать поддержку у окружающих. Это вопрос не стоит обсуждать, ни с кем. Чтобы не подрывали решимость к отделению от матери и не возвращали к ней. Не поддержит никто. Потому что все – на стороне матери. Даже если мать – живодёрка.
Два формата материнского контроля. Паттерн «бунт – бегство – возвращение»
Механизм родительского материнского влияния встроен в каждого человека, «на подкорке». Это инструмент для выживания маленького беспомощного ребёнка во враждебном мире. И этот механизм после взросления ребёнка никуда не девается. Пока человек находится в коммуникации с матерью, она для ребёнка – авторитет.
Правда, этот самый авторитет может вести себя по-разному. Использовать разные форматы материнского контроля. Их два. Две стратегии.
Стратегия матери № 1. Злая фурия (или «строгая надзирательница»).
Эта стратегия основана на силовом давлении.
Пока ребёнок маленький, со стороны матери имеет место директивный контроль. Мать диктует, что делать, ребёнок не может сопротивляться, у него психика не окрепла. В общем, мать ребёнком командует, с разной степенью жёсткости. Управляет им, как извозчик лошадью.
И в принципе, такая мать может действовать в интересах ребёнка, как она их понимает и как она умеет. Заставляет учиться, на работу устроит. Это как надзирательница, строгая, но справедливая. Ей потом дети спасибо вполне могут сказать, за то, что она из них «человека сделала».
А бывает и по-другому. Это как раз метафора «злой фурии». Такую стратегию агрессивно-садистические матери, использующие своих детей как объект для эмоциональной разрядки.
Такая враждебная мать систематическим хабальским нахрапом разрушает психику ребёнка, в различных смыслах. Образно говоря «рвёт нервы в клочья». Пользуется тем, что ребёнок беззащитен, деваться ему некуда. И прицел часто бывает такой, что эта «боксёрская груша» останется при мамочке навсегда. А чтобы «груша» не сбежала, мать не даёт ребёнку окрепнуть, обрести самостоятельность, отрывает даже не крылья, а первые пробивающиеся перья, чтобы ребёнок никуда не улетел от мамочки. Иначе её от внутренней агрессии, которую разряжать будет не на кого, разорвёт в мелкие клочки.
«Строгая надзирательница» – это совсем не плохо, кстати. «Злая фурия» – это плохо.
Что происходит дальше?
Реакция ребёнка № 1. Бунт и бегство.
В подростковом возрасте психика ребёнка крепнет, начинается стадия подростково-молодёжного бунта. Чем сильнее родитель подавлял, тем сильнее будет бунт. (Кстати, не столько даже родитель, а в основном – школа). Подросший ребёнок начинает бороться с контролем. Это вообще-то вполне здраво.
А в случае «злой фурии» тоже может выйти облом, для этой самой фурии. Как ни ослабляй она ребёнка, он все-таки умудрится окрепнуть, найдет того, кто его поддержит (уходить в никуда очень трудно, особенно если психика искалечена и ослаблена матерью), и сбежит от мамочки. Злая фурия отталкивает от себя ребёнка, собственной злобой она создает мотивы для ухода.
А дальше что?
А дальше мать меняет стратегию контроля на альтернативную.
Стратегия матери № 2. Сладкая мамочка.
Мать начинает «играть сладкую». У неё идеальные отношения с ребёнком, она всегда поддакнет, поможет.
При этом она так же императивно влияет на ребёнка, только уже без силового давления:
– с помощью точно выверенных слов, комментариев, порождающих в ребёнке сомнения в том, что матери не нравится;
– с помощью интонационного воздействия, я об этом расскажу в другой статье, пауз в речи, нахмуренных бровей, показывающих ребёнку материнское неодобрение, –
этих сигналов вполне достаточно, чадо мамочке доверяет (либо всегда доверял, либо снова поверил), а механизм материнского влияния исправно работает.
Сладкая мамочка крутит выросшим дитятей, как ей заблагорассудится. А подросшее чадо смотрит на мир и на самого себя буквально глазами матери. При этом он этого не осознаёт, не замечает императивного влияния, которое мать на него оказывает.
Не диреткивный контроль возможен, разумеется, не только со стороны мамочки. Вот 4 примера из разных сфер.
1. При «недирективном гипнозе» гипнотизёр не даёт прямых установок, он действует хитрыми методами, так что человек даже не заметит гипноза и помчится делать то, что внушил гипнотизёр. Хотя ему кажется, что «он сам» этого хочет.
2. С рекламой по телеку точно так же. Это «сам человек» хочет купить айфон, причём хотят сразу все, и «все сами». Удивительная синхронность!
3. В директивной психотерапии жестко интерпретируют, навязывают по принципу «я лучше знаю, я – врач», а не директивные психотерапевты окольными путями приводят к тем же результатам. Например, с помощью оперантного обучения, игнорируя нежелательные проявления клиента и поощряя желательные. Не собачка Павлова, конечно, которой условные рефлексы надрачивают, но то же самое по сути. И клиенту кажется, что «он сам».
4. В тоталитарных школьных учебниках написано, чётко и ясно, что правильно, а что нет. Самому думать не надо, нужно только усвоить и сдать экзамен. А в демократически написанных учебниках дается материал, картиночки и вопросы, ответить на которые ученик должен «сам», на основе данного материала и картиночек. При этом ответы получаются вполне определённые, дополнительный материал брать нельзя, а если ученик умудрится прийти к неположенному ответу, учитель быстренько вернёт на правильную стезю.
В общем, для подавляющего большинства никакой свободы не бывает, бывает только чей-то сторонний контроль, явный или завуалированный. И таких примеров можно ещё много привести. Но вернёмся к злым фуриям и сладким мамочкам.
Мать, если она не совсем тупая, после бегства ребёнка переходит к не директивной форме контроля. Вместо приказов, ругани, критики, давления, она использует интонацию, мимику, ставит под сомнение, применяет манипулятивные приёмы. Вместо прямого давления переходит к скрытым манипуляциям. В sms сообщениях это особенно явно отслеживается, удивишься, откуда мамочка это всё знает и умеет, она ведь НЛП не изучала.
Метафорически выражаясь, злая фурия фигачит из установки залпового огня, а сладкая мамочка щелкает из снайперской винтовки, причем с глушителем. Результат один и тот же: мать влияет на ребёнка, как ей хочется.
Многие злые фурии, оттолкнув от себя ребёнка, делают оргвыводы, переквалифицируются и начинают играть сладких. Чтобы ребёнок вернулся, снова поверил мамочке, и продолжал удовлетворять её потребности.
Мамочки-асы, которые работают по принципу высшего пилотажа, с самого начала используют не директивный контроль. Их дети говорят, что у них «идеальные родители», и пляшут под эту невидимую дудку всю жизнь.
В общем, мамочка поменяла алгоритм. И что происходит дальше?
Реакция ребёнка № 2. Возврат к мамочке.
В случае «нормального» бунта, когда мать ущемляла в чем-то, но в хлам не разносила, как атомная бомба на 10 мегатонн, энергия этого самого бунта заканчивается. С реактивной энергией (в отличие от проактивной) так бывает всегда. Разозлился человек – проорался – и успокоился.
Здесь очень важны слова «проактивность» и «реактивность». Можете посмотреть книгу Стивена Кови про «навыки высоко эффективных людей», там в общем эти слова объясняются. Так вот, большинство людей – не проактивные, а реактивные. Точнее даже сказать, не самобытные, а всё что в них есть, вложено откуда-то извне. Сами они ничего не генерируют. Никаких аутентичных положительных содержаний (идей, намерений), которые нужно самому внутри себя создать и реализовать в жизни. Человек внутренне пассивный может только брать откуда-то что-то готовое, самостоятельного мышления нет.