Страница 6 из 9
В ночь с 6 на 7 июля не менее успешно части 16-й армии форсировали Березину и сразу выиграли значительное пространство на ее западном берегу[15].
Надломленный Польский фронт, расшатанный последовательными ударами наших армий, продолжал почти безостановочно откатываться к линии старых германских позиций. На позициях в районе м. Поставы – оз. Мядзиол противник в течение двух суток (8 и 9 июля) задерживал продвижение частей 4-й армии, пока наконец они не были прорваны совместными усилиями 4-й и 15-й армий[16].
9 июля директивой № 02006/оп./сек. на имя командующих 3-й и 16-й армиями, а также ком. мозырской группой командзап поставил следующие задачи:
3-й армии главными силами не позднее 11 июля овладеть районом Холхло – Першай – Раков. Частью сил оказать содействие 16-й армии ударом с севера в направлении Минск – Самохваловичи. 16-й армии главными силами не позже 11 июля овладеть районом Койдонов – Лоша и оказать содействие наступлению Мозырской группы. Мозырской группе, отбросив противника из района Бобруйска, наступать главными силами в направлении Глуск – Слуцк. Разграничительной линией между 3-й и 16-й армиями устанавливалась р. Гайна до устья, р. Цна – Волма, все эти пункты для 3-й армии.
Уже 10 июля командзап через начальника штаба фронта сообщал наштареспу свои предположения о дальнейших действиях, идея которых сводилась к массированию трех армий (4, 15 и 3-й) Западного фронта ближе к правому флангу фронта, обеспечивая эту группировку справа территорией «сочувственно настроенной нам Литвы», а далее территорией Вост. Пруссии. Этот кулак, постоянно нависая над левым флангом поляков, должен был облегчать продвижение наших войск на барановичском направлении, грозя охватом и окружением задерживающегося противника (см. приложение № 10). В своем разговоре по прямому проводу с Главкомом на следующий день командзап так формулировал план своих дальнейших действий: «4, 15 и 3-я армии пойдут севернее болот Неманской Березины, 16-я армия будет наступать вдоль Александровской железной дороги. Для главного удара я считаю это направление невыгодным, так как по нему мы все время будем идти с загнутыми назад флангами».
Успешно развивавшиеся операции армий Западного фронта заставляли командзапа уже теперь предусмотреть вопросы о будущей организации тыла. Медленный темп восстановления железной дороги Полоцк – Молодечно беспокоил командзапа. Хотя ж. д. движение до Минска и от Минска на Молодечно было открыто довольно быстро, тем не менее общая неналаженность органов военных сообщений требовала новых средств. Командзап, между прочим, просил Главкома в дипломатических переговорах выговорить право транзита для нужд фронта через Ковно (официальное название Каунаса до 1917 г. – Примеч. ред.) и Восточную Пруссию.
Отвечая на пожелания командзапа, Главком предлагал ему в своих расчетах базироваться исключительно на собственные железные дороги и бросать для ускорения дела все средства починки на более могучую железнодорожную магистраль. Далее он обращал внимание командзапа на то, что лесисто-болотистый район восточнее Лиды вызовет временное разделение сил Западного фронта, почему надлежало хорошенько взвесить распределение сил к северу и к югу от этой лесисто-болотистой полосы, на что был дан ответ в духе изложенного уже выше решения от 10 июля (разговор по прямому проводу Главкома и командзапа 11 июля).
Стремясь к более энергичному развитию успехов Мозырской группы, командзап в тот же день, 11 июля, директивой № 12021/оп./сек. приказал командарму 16-й передать в распоряжение командующего Мозырской группой 2-ю стр. дивизию.
12 июля командзап оформил свои соображения об устройстве тыла наступающих армий Западного фронта директивой за № 02029/оп./сек., в которой указывалось:
1) полку военных сообщений Западного фронта не позднее 18 июля восстановить железную дорогу от Полоцка до Вилейки и от Борисова на Минск и Молодечно; к 22 июлю он должен был закончить исправление мостов и путей на участках железных дорог Вилейка – Молодечно, Молодечно – Вильно, Молодечно – Лида, Минск – Барановичи;
2) начальник снабжения фронта должен был открыть продовольственные склады фронта в следующие сроки: в Вилейке не позже 18-го, а в Молодечно по позже 19 июля. Каждый из этих складов должен быть снабжен продовольствием на 3, 4 и 15-ю армии из расчета трехдневной потребности в нем каждого соединения.
Наконец, та же директива предусматривала организацию гужевого транспорта начальником военных сообщений, для чего последний должен был немедленно подтянуть этапы для открытия военных дорог: Вилейка, Нарочь, Сморгонь, Ошмяна, Нача – для 4-й армии; Молодечно, Лоск, Субботники, Жирмуны, Заболотье – для 15-й армии; Молодечно, Холхло, Вишнев, Ивье, Лила, Василишки – для 3-й армии. На командармов возлагалась задача собрать подводы в пределах своих разграничительных линий и сосредоточить их не позднее 18 июля на своих военных дорогах.
Командарм 4-й должен был позаботиться о сборе не менее чем 7500 подвод; столько же должен был поставить и командарм 15-й. Командарму 3-й разрешалось ограничиться сбором не менее 3000 подвод.
В тот же день директивой № 02034/оп./сек. армиям фронта была поставлена задача к 17 июля выйти на линию Ораны – Жирмуны – Лида – оз. Глухов – Барановичи – р. Морочь. Директивой устанавливались и новые разграничительные линии между армиями (см. приложение № 11).
Приведенные выше распоряжения совпали с временной задержкой правого фланга Западного фронта, а конкретно – 4-й армии на рубеже р. Вилия, где части противника, хотя и сильно потрепанные в предшествующих боях, пытались устроиться и задержаться. Равным образом задержался и правый фланг 15-й армии – на линии старых германских позиций от оз. Вишневского до р. Вилии и далее до м. Сморгони. Однако на всем остальном фронте наши армии продолжали успешно продвигаться вперед, и главные силы 15-й и 3-й армий к концу дня 11 июля овладели районом Молодечно. В тот же день 16-я армия овладела Минском[17]. Захваченные в Минске частями 16-й армии оперативные приказы 4-й польской армии указывали, что противник не терял надежды удержаться к югу от Вильно на линии старых германских позиций. Однако, несмотря на то что позиции эти, особенно в районе м. Барановичи, являлись по своим фортификационным свойствам весьма сильной преградой, они не могли вполне осуществить свое назначение, так как 4-я армия уже форсировала их выдающийся к востоку выступ и находилась на подступах к г. Вильно.
Здесь противник оборонялся наиболее упорно, но уже утром 14 июля соединения и части 4-й армии вступили в г. Вильно. Приближающийся мир с Литвой, а главное, сближение оперативных зон Красной и литовской армий выдвигали на очередь вопрос об установлении известного взаимоотношения между ними, особенно при нахождении наших и литовских частей в одних и тех же районах. Вопрос приобретал особо актуальное значение, потому что уже 14 июля, то есть в день занятия нами г. Вильно, литовские части вышли из состояния нейтралитета по отношению к польской армии и заняли ст. Ландварово и Нов. Троки, угрожая левому флангу и тылу 7-й польской армии и принудили ее начать поспешное отступление не на Гродно, а на Лиду, чтобы удалиться от литовской границы. Ввиду того что взаимоотношения между литовской и Красной армиями еще не были точно определены, командзап телеграммой от 14 июля за № 02063/оп./сек. указал ревсоарму 4-й на возможность подчинения себе в оперативном отношении отрядов литовцев, если бы они появились в районе 4-й армии. Однако литовцы не шли на взаимное сотрудничество с Красной армией, хотя это и могло бы поставить левый фланг Польского фронта в чрезвычайно затруднительное положение. Четыре дня ушло на переговоры по этому вопросу, пока наконец с литовцами не было заключено соглашение, по которому правый фланг Западного фронта не должен был переходить крупными силами условной линии Нов. Троки – Ораны – Гродно – Сибра, которая впоследствии фактически заменена была линией Ораны – Меречь – Августов. Взамен этого литовские части должны были сами позаботиться о ликвидации польских частей к северо-западу от указанной линии. Восточнее же ее наше командование использовало литовскую территорию для устройства своего тыла со всеми правами, вытекающими из занятия войсками данной территории[18]. Чтобы более не возвращаться к этому вопросу, упомянем только, что литовская армия в течение последующего времени не обнаружила особого стремления придерживаться заключенной конвенции, а равным образом поддерживать хотя бы осведомительную связь с нашим командованием, что, конечно, влекло за собою недоразумения, которые старалась усиленно раздуть литовская дипломатия.
15
Историко-стратегический очерк 16-й армии, с. 109–110.
16
Е. Сергеев. «От Двины к Висле», с. 53–54.
17
Е. Сергеев. «От Двины к Висле», с. 56, 57. «Историко-стратегический очерк 16-й армии», с. 111–112.
18
Е. Сергеев. «От Двины к Висле», с. 63.