Фармацевт 3

Поэтому плановый техосмотр проводился быстро и четко. Довольны были все, и проверяемые и проверяющие. Но проверяющие всегда были довольны больше. Еще бы, да, они век должны быть благодарны родному правительству, придумавшему для ГАИ отличный способ, поднять денег, или какого другого дефицита на ровном месте.

— Ну, собрания, так собрание, — согласился я и отправился в большой бокс, из которого для этого дела выгнали два отремонтированных Кировца.

В боксе уже собрались водители, слесаря всего человек двадцать. Все недовольно переговаривались, что было вполне понятно. Шла уборочная пора, все хотели заработать, а тут надо будет три дня готовить технику.

Рядом со мной уселся пожилой слесарь с перемазанными мазутой руками, хотя на его роскошных усах пшеничного цвета, не было ни грязинки…

Я ему тихонько задал тот же вопрос, что и главному механику.

Слесарь ехидно ухмыльнулся.

— Да, ты не бзди, парень, все будет абгемахт, как всегда. Ты сам подумай, начальству надо же видимость создать подготовки, типа мы уважаем гражданскую автоинспекцию. Кстати у тебя в машине двигатель масло гонит с задней набивки, и с сальника картера заднего моста. Ты подтёки перед осмотром протри на всякий случай.

А то в прошлом году на одного проныру-общественника масло из картера заднего моста на комбинезон хорошо так капнуло, так он развонялся на весь гараж. Еле уговорили потом инспектора, штамп поставить.

Я, конечно, поблагодарил за совет, но то, что двигатель у меня хорошо кушает масло, я и сам знал прекрасно. Уже вчера во время поездки переговорил по этому поводу с директором, но тот махнул рукой.

— Александр, — пока ничего делать не надо. В конце месяца на совхоз придет двадцать четвертая Волга с ноля, так, что ей и займешься, а двигатель с газика отправим на капиталку.

Слова Миллера меня обрадовали. На «Волге» работать было бы не в пример комфортней. А старичок шестьдесят девятый пусть временно отдохнет.

После собрания заправил машину, пофлиртовал с заправщицей Ангелиной и направился к конторе, где уже ожидал начальник.

Сегодня директор не задавался целью загонять меня, как вчера. До обеда мы с ним прокатились на дальние пастбища, где был организован летний лагерь для телят. После обеда работы у меня практически не было, так, что я поехал в гараж, чтобы немного заняться машиной. Ведь техосмотр через три дня никто не отменял.

Когда зашел в один из боксов, откуда доносились азартные крики, увидел, что слесари азартно рубятся в домино. Те, кому не хватило места за столом, стоя комментировали игру.

Увидев меня, некоторые автоматом бросили взгляды на часы, висевшие на стене. До конца обеденного перерыва оставалось еще пятнадцать минут, так, что игра продолжилась.

Я немного постоял за компанию, а затем начал выяснять вопрос, куда загнать машину для техобслуживания.

К окончанию рабочего дня я ничем не отличался от слесарей из соседних боксов. То есть, был грязен до невозможности. Судя по всему, временные водители заботой о машине директора себя не утруждали.

Душ, к моему удивлению, в гараже присутствовал, вот что значит немецкий орднунг.

Отмывшись до скрипа хозяйственным мылом, оделся и направился в гостиницу, забрать свои вещи и сменить место жительства.

Валентина Григорьевна встретила меня с озабоченным видом. Хотя её вполне можно было понять. Не каждый день пускаешь к себе жильца. Тем более страшно, если это делаешь в первый раз.

Учитывая это обстоятельство, я приложил все усилия, чтобы расположить к себе хозяйку.

В принципе, это было нетрудно. Два, три комплимента вовремя сказанные еще не старой женщине и она уже улыбается вместе со мной. Так, с улыбками и прошло мое заселение.

Сложив свои немудреные пожитки около кровати, я спустился вниз.

К этому времени Лида тоже пришла домой. Поэтому ужинали мы втроем. Я хотел пойти в столовую, но меня легко уговорили этого не делать.

За едой мы понемногу изучали друг друга. Вчера с говорливой Татьяной Петровной сделать этого не удалось. Зато сейчас Валентина Григорьевна взяла реванш и выкладывала все местные новости и прочие полезные сведения. Так я узнал, что в поселке есть своя прачечная самообслуживания, в которой можно постирать белье. Баня, работающая с одним выходным в понедельник, и свое сельпо, в котором своим работниками молочные продукты продают со скидкой.

Когда речь зашла об амбулатории, Валентина Григорьевна обратилась к дочери, молча слушавшей её болтовню и постоянно проверяющей, застегнута ли верхняя пуговица её домашнего халатика.

— Лида, что все молчишь? Расскажи хоть что-нибудь о своей работе.

— Ну, мама! Ты же сама все знаешь! Вот и рассказывай, — воскликнула девушка и гордо удалилась к себе, сверкнув в открывшихся полах халата симпатичными круглыми коленками.

— Ну, вот и поговорили, — развела руками хозяйка, однако огорчения на её лице явно не проглядывалось, хотя мой взгляд на коленки дочери она явно не пропустила.

Шли дни, я понемногу знакомился с товарищами по работе, жизнь вошла в привычную колею. Лида меня больше не дичилась, мы с ней вполне поладили. И по вечерам частенько засиживались за столом, болтая о всякой всячине.

Через две недели мы с директором и главным механиком отправились в Караганду за новой машиной. На спецавтобазе, куда поступали эти машины, было оживленно. Получали автомобили не только наш совхоз, но еще несколько директоров предприятий и гараж обкома партии. Рудольф Августович чувствовал себя на базе, как рыба в воде, свободно общался с начальством спецавтобазы сплошь состоявшей из казахов. Что же делать, титульная нация рулит. Большинство лакомых мест занимают её представители. Притом казахи ухитрились даже себя поделить на жузы, в которых представители среднего жуза становились баями и правителями. Ну, а в Советском Союзе они служили в ГАИ, работали в обкомах и райкомах. И только после приобретения независимости снова захотели стать баями.

Для меня все эта дележка представляла чисто академический интерес, я прекрасно помнил, что случится с Советским Союзом через пятнадцать лет, и не планировал оставаться в Казахстане после его выхода из состава Союза. А сейчас главное, решить проблемы с документами и встроиться в местную жизнь.

Ну, а пока мы с Шефером тщательно осматривали наш автомобиль. Практически сразу обнаружили полное отсутствие инструмента, указанного в перечне, не было и домкрата. Колпачки на колесах были скручены, вроде бы мелочь, а где их сейчас взять? В остальном, вроде бы, машина оказалась без особых изъянов. А главное выпущена, судя по штампу ОТК 7 августа. По опыту мы прекрасно знали, что вещи, выпущенные в нашей стране в конце месяца, лучше не покупать.

Шефер сразу побежал искать Миллера. И видимо нашел, потому, что ко мне буквально через пятнадцать минут подошел местный слесарь и с недовольным лицом сунул в руки укладку с инструментом и домкрат.

— Постой, постой! — придержал я его, когда тот собрался уходить. — А где колпачки на колеса? Где дворники?

Слесарь опустил руку в карман и вытащил оттуда пригоршню колпачков.

— Подавись, жмотяра! — сообщил он мне, когда я вытребовал от него еще пару ключей, вытащенных из укладки.

В ответ я только улыбнулся. Мне на капризы местных жуликов было наплевать. Главное вытребовать у них все, что положено.

Кстати, наша машина оказалась не самой разукомплектованной. Рядом со мной разгорелся скандал из-за замененного аккумулятора, но больше всего воплей было слышно от водителя районной больницы в его «буханке» местные спецы ухитрились снять передний кардан.

Мы приехали с канистрой бензина и шлангом, чтобы не кататься по заправкам и стоять в очереди, Заправив машину, я, мысленно перекрестившись, повернул ключ зажигания.

— Ну, давай, волжанка, не подведи, — буркнул про себя и тронулся с места.

Как ни удивительно, но доехали мы до гаража без проблем, но на всякий случай Шефер ехал сзади на газике, чтобы в случае чего взять Волгу на буксир.