Фармацевт 3

— И что за дела вас заставили в одно время, ко мне тащиться! — периодически мысленно восклицал я.

Но так, как от мыслей информации не прибавлялось, я постарался отключиться от этой новости. Тем более что Герда, привлеченная запахами, доносящимися с кухни, пришла ко мне и, усевшись рядом, начала рассказывать школьные новости, а заодно таскать чипсы из пакета на столе.

Когда Лида пришла домой, пакет с чипсами уже опустел.

Так, что Герда получила выговор от мамы за вредную пищу, а потом Лида переключилась на меня, обвинив, что не слежу за дочерью.

— Интересное кино, — заметил я в ответ. — Девушке семнадцать лет, у нас бы в России она уже с парнями гуляла, а тут кто-то должен следить, что и как девочка кушает.

Посчитав, что я за нее заступаюсь, Герда начала отстаивать свое право на чипсы и кока-колу.

После этого пришлось срочно перейти на сторону жены и вместе с ней доказывать девушке необходимость здорового и правильного питания.

После ужина Герда отправилась гулять с подругами, ну, а я приступил к рассказу об итогах беседы с юристом.

— Все равно, мне как-то не по себе, — сообщила Лида. — Хоть и знаю, что у нас все в порядке с финансами, пожарным надзором, санитарными органами. Только в прошлом году обновили систему оповещения о пожарной опасности, выходы запасные отремонтировали, огнетушители новые приобрели.

— Ой, кстати, по-моему, у огнетушителей в торговом зале заканчивается срок годности! Ты не смотрел случайно?

Случайно смотрел, — успокоил я жену. — Мы со Шнейдером просмотрели все договора, в том числе и с экологической службой, все отходы у нас вывозятся на специализированный полигон.

Вроде бы больше не о чем беспокоиться, дорогая. Хотя, не исключено, что в ближайшее время нас ждут внеочередные проверки всех этих ведомств.

Ну, а нам необходимо проверить наши филиалы. Там, конечно провизоры опытные работают, но все же придется этим делом заняться.

Следующим утром мы шли на работу в минорном настроении. Лида боялась возможных предстоящих проверок, а я пытался сообразить, чего от меня хочет Блюменталь.Три года назад мы с ним мирно поделили разваливающийся бизнес Бруно Ланге. Не исключено, что сейчас Блюменталь хочет выдавить меня из Мюнхена, прибрав обе моих аптеки в свои загребущие руки

С другой стороны, он неплохо зарабатывает на моих препаратах. Ведь его аптеки единственные в Германии, кроме моих, торгующие ими.

Мне соперничать с его швейцарско — немецкой аптечной сетью было смешно. Наши активы были несопоставимы. Если Блюменталь захочет, то мои две аптеки могут быстро поменять владельца.

Так, гадая на виртуальной кофейной гуще, я добрался до работы.

Лида отправилась проводить беседу с персоналом, а я сел на телефон и начал методично обзванивать руководителей своих четырех филиалов.

Кстати, никто из них даже не спросил, с чего бы это херр Циммерман решил провести очередную инспекцию. Все принимали это, как должное.

Блюменталь появился у меня в кабинете ближе к обеду. За прошедшие годы он практически не изменился. Может быть, еще чуть-чуть сгорбился. Даже очки у него были все те же, в черепаховой оправе и с дужками связанными сзади резинкой, на случай если они все же упадут.

— херр Циммерман, мое почтение, — заявил он, открывая дверь.

— И мне вас приятно видеть, херр Блюменталь, — сообщил я, вставая из-за стола. — Надеюсь у вас все в порядке, просто меня немного удивил ваш сегодняшний визит,

— Ну, что вы, херр Циммерман, у меня все отлично.

— Тогда раз за вас, Яков, присаживайтесь, могу предложить вам кофе, вы ведь без него не начинаете рабочий день.

— Не откажусь, Алекс, не откажусь. У вас он получается не хуже, чем когда-то у старины Готлиба.

— А почему он должен быть хуже? — удивился я. — Херр Краузе оставил мне свой аппарат с песком для приготовления кофе и старинные бронзовые турки.

— Сибаритствуете, Алекс, — усмехнулся старый провизор.

— Почему бы и нет, один раз живем херр Блюменталь. — в тон ему ответил я.

— Отличный мокко! — воскликнул через какое-то время мой собеседник, отпив глоток из крохотной чашки. — Теперь можно и поговорить.

— Слушаю вас внимательно дорогой друг, — тоже сделав глоток кофе, ответил я.

— Алекс, как вы знаете, я не являюсь единственным владельцем нашей аптечной сети «Блюменталь и сыновья». У нас старинный бизнес, еще с прошлого века. После войны его большая часть оказалась в Швейцарии, где и расположена наша штаб-квартира. Так получилось, что наша фирма является крупным акционером кампании Новартис, у нас с ее руководством имеются старинные деловые связи.

Если вы не в курсе, то поясню, что Новартис в прошлом году создана на базе известных фирм Сандоз Сиба- Гайги. Именно с Сандоз у нас идет тесное сотрудничество с 19 века.

Далеко не сразу, но мои старинные друзья и деловые партнеры обратили внимание на то, что мы уменьшили заявки на некоторые лекарственные препараты и естественно попросили разъяснений.

После этого два последних года в лаборатории Сандоз, а сейчас Новартис проходили исследования ваших препаратов.

Отметив их высокую эффективность против заявленных болезней, специалисты были озадачены тем, что лекарственное воздействие оказывается единичными молекулами активного вещества, атомный состав которых определить не удается.

Сказав эту фразу, Блюменталь замолчал. Наверно обдумывал, как бы помягче потребовать от меня поделиться с ним технологией производства загадочных лекарств

Глава 26

С минуту помолчав, Блюменталь продолжил говорить.

— Алекс, когда мы обсуждали в Базеле результаты двухлетних исследований, было высказано несколько идей.

В основном все они сходились на том, чтобы выкупить у вас технологию производства ваших препаратов, или продолжить самостоятельно изучение их влияния на человеческий организм, с целью создания подобных лекарств. Тем более, что патентов на них не имелось.

Я же скептически отнесся к подобным предложениям по следующим причинам.

Мои предки в течение столетий были аптекарями. Они в полной мере испытали на себе гонения в средневековье. Но даже в те жестокие времена европейцам нельзя было отказать в практицизме. Поэтому, когда наши соплеменники горели на кострах, якобы за заражение соседей чумой, аптекарей, как и врачей никто не убивал, хотя грабили регулярно.

Так вот в нашей семье есть старинное предание, что основатель нашего клана мог изготавливать чудо лекарства наложением рук и лечил им чумных больных. Именно поэтому он остался жив в 1349 году, когда всех остальных евреев Базеля сожгли на кострах. Кстати есть сведенья, что это он подарил в Константинополе философский камень Парацельсу.

— Погодите, Яков, вы сейчас противоречите сами себе. — прервал я собеседника. — Парацельс, если я не ошибаюсь, жил намного позже Базельской чумы.

— Ну, да, так и есть, — согласился Блюменталь. — Предку на то время было больше двухсот лет. У нас не сохранились свидетельства о его смерти. Может, он, как Агасфер до сих пор скитается по белому свету.

Увидев скептическое выражение моего лица, провизор повысил голос:

— Согласен, в наше время торжества науки подобные истории кажутся выдумкой, бредом. Думайте, как хотите! Но с другой стороны то, что наши химики второй год не могут понять, что за вещество вы создали и как оно взаимодействует с человеческим организмом, вновь и вновь наводит меня на мысли о сверхъестественном вмешательстве.

Странно, что б-г вручил гою способность творить чудеса. Но пути господни неисповедимы.

Своим коллегам и партнерам я, конечно, этого не рассказывал, но, тем не менее, сам вызвался провести с вами переговоры о сотрудничестве, мотивируя тем, что знаю вас по совместной работе.

Высказавшись, Блюменталь вопросительно глядел на меня, его глаза за толстыми стеклами очков горели фанатичным блеском.

Я с трудом разомкнул подсохшие губы и насмешливо высказался: