Сатин

Я убрала руки под стол и нервно затеребила края его сатиновой, такой приятной, как и он сам, к телу рубашке. Сейчас я сдавала экзамен ледяному инвестору, циничному и расчетливому стальному гиганту.

– Я прочла твое письмо…

*************************************

Месяц назад. 10 ноября.

Прощальный поцелуй. Дверь за ним молчаливо закрылась, и я швыранула все, что было на проклятом столе на пол, роняя свою голову в сомкнутые предплечья.

– Трусиха!

Всю свою жизнь я жила по чьей-то указке. И мне насточертело засовывать свои мнение и интересы себе же в задницу настолько, что я была готова сорваться вслед за мужчиной, которого представляла последние десять лет на месте своего мужа. Я гнала от себя мысли о нем, я корила себя за похоть и запретное влечение. Но СЕЙЧАС я была на низком старте.

«Нам нельзя…» – смахнула я влажные подтеки по щекам, словно дворниками, и направилась на выход, домой, к семье…

Волей случая мои неуклюжие ноги запутались друг в друге и поехали по раскиданным по полу бумагам.

– Ваа-аа!!!

Я звонко и унизительно плюхнулась на пятую точку. Злая и плачущая я стукнула пол, больно ударяясь о белоснежный конверт, на котором было написано бегущим размашистым торопливым почерком – "Сатин".

Дрожащими пальцами я вскрыла его, доставая наружу и читая расплывающийся за обжигающей веки пеленой текст, размывая его соленым мелким дождем.

Ты спустилась из райского сада,

Меня пленила твоя чистота.

Я полюбил тебя с первого взгляда

И не забуду тебя никогда.

Все рассыпалось каменной солью,

Все, что знал до тебя о любви,

Отзвалось опаляющей болью,

И сгорело в холодной крови.

Я не знал, что умею смеяться,

Что могу над землею парить,

Что я буду вот так улыбаться,

И с тобой до утра говорить.

Не хочу без тебя просыпаться,

Не могу я ласкать не любя,

Всю я ночь хочу целоваться,

Глубоко проникая в тебя.

Хочу слышать я стоны забвения,

Растворять их средь колющих льдин,

В глазах видеть свое отражение,

Ты – мой самый нежнейший сатин.

Я хочу, чтобы ты была рядом,

Чтобы знала, что я для тебя.

Я люблю тебя с первого взгляда,

Я не забуду тебя никогда.

Таня Лаева. Сатин. 2023

Глава 5. Мама…

Саша. Месяц назад

Сижу и смотрю на себя в зеркало.

Снова блондинка…

Последний раз, когда я красилась в этот цвет, я сбежала со своей помолвки и из дома, и провалилась в дерьмо буквально и фигурально.

Чикаго в этом году замело, как никогда прежде. Сейчас шел легкий снег, белое покрывало ложилось на мерзлую спящую землю и скрипело под быстрыми шагами приближающейся ко мне Лилианы.

– Мам!!! – она коснулась кончиков моих светлых волос, торчащих из-под капюшона моего, который я сняла, являя ей свой новый-старый образ, – Покрасилась?

– Привет, милая. Пойдем прогуляемся, – нервно ответила я.

Смеющаяся девчушка схватила меня под мой сгибающийся локоть, и мы медленно пошли вдоль узкой аллеи под белоснежными кронами высоких деревьев нашего любимого парка с видом на Мичиган.

– Так что ты хотела так срочно обсудить?

Я затаила дыхание, ведь я хотела озвучить свое решение первой именно Лили. Решение, которое я должна была принять уже очень давно.

– Лилиана… я… – за моей нервной улыбкой прятался страх, страх быть осужденной и не понятой, страх быть вышвырнутой из ее жизни… но так больше не могло продолжаться.

– Ты меня пугаешь, ты меня так никогда не звала… мам… что случилось?

Ма-ма… – так она обращалась ко мне, ведь я любила ее, словно сама выносила и родила. Она назвала меня так одновременно с Кирой осознанно, когда той исполнилось около полутора лет. И в тот момент я поняла… я, черт возьми, осознала чудовищность допущенной мною ошибки. Именно в ту гребаную секунду, когда я была так счастлива, я начала медленно умирать с каждым днем от разрастающейся внутри черной всепоглощающей дыры, которую никто не был в силах заполнить…

Никто, кроме НЕГО… и я знаю, он чувствовал это, ведь он всегда был рядом, пусть и далеко.

Лили же относилась к Кирюше всегда как к сестренке, они были не разлей вода, и младшенькая доверяла ей все свои самые сокровенные секреты. Джейк привозил ласточку и уезжал словно мы были в разводе. Кира так и звала его «Джейк», и сколько я не учила ее, это было бессмысленно, от чего больше всех раздражался Крис, обороняя нашу семью от его любых даже попыток просочиться или узнать, как дела.

Каждый год исправно на каждый день рождения ласточки мы приходили в чертов дом, стены которого источали ледяной холод и стужу, и было ощущение, что моя кожа покрывалась тонким слоем колкого инея. Я входила каждый раз туда и едва сохраняла рассудок, и я держалась…

Черт! Но когда я узнала, что Нейт женится на Лили, я подумала… какого хрена?!

Мой братец, главный раздолбай Чикаго и звезда полуночных гулянок со спецэффектами переобувается и женится на невинной девочке, пусть и с характером… и надевает нимб, точнее меняется. Любовь его изменила… любовь к моей дочери, к Лили. И все ему всё простили мгновенно… как будто он всю жизнь был образцовым гражданином из социалистической утопии.

А я… а как же я… почему ВСЕ… ВСЕ имеют право выбирать и ошибаться, а я нет?

Двадцать один год я жила в тени тонированных окон бронированных лимузинов без права на выбор. Мой отец трижды пытался продать меня замуж, и я все же вышла за одну из этих попыток на зло всему и вся. Но что-то медленно разлагалось внутри меня. Маленькая червоточина, которая ковыряла меня изо дня в день, прожитый бок о бок с малышкой, которая обладала цветом глаз моей неизбежной погибели. Эти материнские чувства к моей ласточке переросли в любовь к ее отцу, и я не знала, как с этим бороться. Я хотела, но не могла, просто не получалось… я влюбилась… причем очень давно, точнее сразу.

Я жила с Крисом, занималась с ним сексом, но из раза в раз я представляла обнаглевшие властные ладони, по-хозяйски гуляющие под латексной кожей в замороженном кабинете, в котором я навсегда оставила свой рассудок, утопая в плескающейся стали ЕГО обжигающих холодом глаз.

– Мам… – снова позвала меня Лилиана.

– Мне нужно знать, где твой отец, – сразу, без предупреждений и объяснений выпалила я, ожидая, что моя крошка сейчас бросится на меня и уроет прямо в заснеженном парке.

– Счаз! Ага! Бегу и волосы назад!!! – махнула своей копной девушка, теряя свой алый берет, который беззвучно упал на снег, словно огромная капля крови, – Что опять начинается-то?! Склероз? Так я поправлю! Ну мы это вроде бы уже проходили… ОН УЕХАЛ!!! Бросил все из-за тебя! – она кричала на меня, – Хватит его уже мучать! Столько лет! Столько гребанных лет я чувствую его боль, а ты снова и снова проедешься катком по нему!!! ХВАТИТ!!!

– НО МЫ ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА!!! – выорала я наконец то, в чем боялась признаться даже себе… наступила такая звенящая тишина, словно время остановилось.

Неподалеку вспорхнул ворон с противным карканьем, а я услышала шелест его перьев и почувствовала, как мои глаза наполняются влагой. Я не моргала. Ласточка закрыла ладонями лицо и обреченно помотала головой. Она топнула ногой… еще раз… еще… а потом разрыдалась, в голос, поднимая лицо в пасмурное небо.

После пары минут открытых стенаний она заговорила, снова нападая на меня.

– Ты мне скажи, на кой хер ты выходила замуж за моего брата и рожала от него ребенка, м? Чтобы спустя десять лет их бросить? И меня тоже?

– Я никого не бросаю, я хочу вернуть его… его место здесь, рядом с нами.

Лили громко рассмеялась сквозь слезы.

– Ты наш самый страшный ночной кошмар, Алексия!