Страница 22 из 46
Я ток управление перехвачу, тушку отдышаться заставлю. А эта своими граблями за мою «сосиску» хвать, глазками хлоп-хлоп и меня как пинком под жопу! А Беляев снова как одержимый…
Изька ревёт, Ара трясется, глаза закатил и стонет, Беляев в экстазе неутомимой машиной туда-сюда вибрирует…
На восьмой раз успела на карячках с постели рвануть. Как раз за дверьми орать стали. Отвлекли джапку…
Вылетела, хотя это и громко сказано, точнее дохлым червяком выползла. Опупевшим. Глаза в пучок, нихрена не вижу, мотор шалит, очко сжато, в мыслях паника!
Ещё и «сосиску» эта коза натёреть похоже до мозолей успела. Болит, сука! И точит… Ходи теперь на раскоряку!
Захлопнула дверь. Спиной зажала, чтоб эта шалава, дергающая ручку, не выскочила. Тишина. Ток эта тварь за дверью мяукает…
Выдохнула. Открыла и подняла глаза. Суууука!
Передо мной делегация!
Шары вылупили. Офицеры, матросы и чета Павловых! А я в костюме Адама дверь собственной комнаты удержать пытаюсь. Сука, с голой жопой и с торчком опухшего причинного места!
— Да… Нравы тут…
— Какие нравы, советник? Жара!
Падла, а у самой зуб на зуб не попадает уже! Страшно… и январь в Корее вам не май месяц…
Короче, поматерились. Ещё и эта дверь дёргает, на очко мне действует! Выгнала всех из коридора в кают-кампанию. Ну и у старого одежду конфисковала. Помощника. Запасную, канеш. Не из трусов же при всех дядьку вытряхивать…
В свою комнату даж в компании с матросами войти не рискнула. Нах-нах. У меня в башке и так два в отрубе и Изька в истерике.
Матросам приказала дверь держать, не открывать и чоб не орала — не выпущать! Полезет — стрелять прям через дверь! И вообще — заварить нах её. Дверь, в смысле!
Впечатлились, если б вчера — ещё чуть и у виска б покрутили! Или в рубаху вприхнули голого кэпа. Смирительную. Щас пронесло. Авторитет…
Сука, у самой очко жим-жим, ноги трясутся, зуб на зуб не попадает, а тут иди ещё к этим делегатам хреновы, разбирайся чо натворили…
Бирилев учудил. По примеру одной дуры и моих внутренних недоумков дочку Павлова в постель затащил.
Ну а чо? Чифу ж можно! А этот козел мартовский ещё и молод впридачу! Красавец! Герой! Победитель! И ваще спаситель, можно сказать! Из лап злобных джапов принцессу самолично вырвал! Ну и перспективный по словам папеньки в карьерной лестнице чел, короч. Если не утопнет, канеш…
Из соседней капитанской комнаты, тьфу, просветили, каюты, половину ночи аккомпанемент диких воплей мартовских котов, ахов и охов.
Сука, вот эта умная дура и подсуетилась. Открыла свои порты для его торпедной атаки. Бирилев, мало того, чо торпедировал. Так ещё в процессе повторной атаки увлекся и прямо с жертвы был сметен кулаком взбешенного папа́.
Сука, на японском флаге белой простыни его дочки. Оная так доверчиво разместила свои прекрасные пухленькие ножки у моего штурмана на плечах…
Растащили козлов. До смертоубийства дело довести не дали. А жаль… Теперь вот оба сидят, бланшами сверкают. Один под правым, второй, видимо для симметрии, под заплывшим левым глазом. Красавцы… С помеченной темнеющим красным простыней на моём столе.
И Павлова понесло этим «флагом» в нос мне тыкать.
— Александр Иванович, предлагаете эту простыню на корме вывесить?
Подзавис. Вылупился.
— Зачем?
— Ну чтоб все заценили! Такой узор, такая честь…
— Так я…
— А ещё у джапов за своих сойдём!
— Капитан, вы что себе позволяете⁉ Я вам…
— Ну а зачем тогда вы эту тряпку мне в нос суете?
— Я требую…
— Требовать вы потом от внуков будете! А сейчас послушаем как Паша… Тьфу ты! Лейтенант Павел Бирилев будет просить руки вашей дочери!
— Да я вас с вашим лейтенантом…
— Меня вы вообще внуков крестить позовете!
— Какие нахрен внуки, я…
— Которые через девять месяцев, советник, из вашей дочери на свет белый полезут! Или вы думаете их аист в приносит? В капусте находят?.. Нет? А если вы тут на меня орать не прекратите, то внуки и без деда родятся и расти будут!
Замолк. Засопел.
— Бирилев, чо молчим? Ссым? Перед бабой не ссым, а перед папой ссым? А мы, сука, ждём!
— Григорий Павлович, а если Машенька против?
— Лейтенант, не бери отмазки! Она «за», жестами объяснила!
— Кккакими?
— Ножными! Удачно расположенными на вашей шее!.. Лейтенант, повторюсь, мы ждём!
— Но я так не могу!
Сука! Как же вы меня все достали! Достала из кобуры Засухина револьвер и щёлкнула курком.
— Григорий Павлович…
— Так с этим щенком…
— МОЛЧАТЬ!.. Лейтенант!
— Александр Иванович, я прошу руки вашей дочери!
Молодца!
Молчание… Не поняла⁉ Сука, теперь папа́ пиписьками меряться вздумал! Нос задрал…
— Советник!
Отвернулся, поскрипел зубами, мысли поперекатывал, процедил: «Мир да любовь!».
— Господа! Батюшку известите, с рассветом венчание! Все свободны!
Уф…
Поползли на выход.
— Лейтенант Бирилев, а вы это куда намылились? К невесте? Невесту вы теперь только на свадьбе увидите! Шагом арш в рубочную и чтоб нос от туда не высовывать!
— Какую «рубочную»? В рубку что ли?
Сука! Опять что ли облажалась? Долбаный флот! Ну почему нельзя всё нормально называть⁉
Выпроводив всех досыпать и на всяк случай проверив караул у моей двери, пришла в эту, как оказывается, рубку. Бирилев на мозги капать стал.
— Григорий Павлович, но как же так? Почему сразу жениться?
— Потому что Паша, нельзя без последствий блуднем признание в любви под сердцем единственной дочери действительного статского советника ставить! Не поймут-с…
— Но вы и кореянки? Да и японка, гейша?
Меня аж передёрнуло! Су…
— Паша, ты разницу сечёшь, когда ты имеешь и тебя имеют?
— Но я…
— Понятно, не сечёшь. Тебя Машенька поимела, а я ее папу. Вот поэтому ты теперь женат будешь! И запомни простую истину: не пойман — не зять!
— Но я…
— Ага, блудить будешь — очень высокий тесть тебе блудилку оторвёт! И я никуда не денусь — помогу…
— Но что мне делать?
— Как чо? Жизни радоваться — такую кралю в жены отхватил и курс на Циндао держать!
— Мда… Поговорили называется… И как это у вас так получается?
— Учись малохольный!
Надулся. Но долго дуться не смог. Пацан!
— Но, Григорий Палыч, всё-таки сознайтесь, как у вас так с дамами получается?
— Эх Паш… да просто всё — если вовремя не поцеловаться, то можно навсегда остаться друзьями!
— И?
— Вот я и целуюсь вовремя!
— Но и я ж тоже!
— Ток не в том месте — поэтому теперь жених!… И запомни жених! Женщина такое создание, которое нужно постоянно любить! Не можешь это делать постоянно — сиди лучше и дружи!
— Григорий Павлович, это вы к чему?
— Да так… Трудна, говорю, доля женатого моряка… А женатого на дочке камергера царского двора вдвойне…
Отвернулся…
— Паш, и это… Я у тебя в ко… в каюте посплю до утра?
Глава 8
Японские проделки
Унижать и доминировать
В темноте, мои сучата, проспали и влетели в «Чин-Иен». Броненосец. Китайский. Точнее теперь уже несколько лет как японский. Древний как дерьмо мамонта. Но броненосец!
Драпаем. Хорошо хоть не обратно, не в сторону Кореи. Но жопу, сука, нам припекает! Сильно припекает. И бронированный бегемот потихоньку нагоняет.
На рассвете, как вахтенные увидели дымы прущей к нам древней калоши, вахтенные Франк с Бирилевым с пересрача выпендрились — меня не разбудили, Засухина не пнули, рванули на всех парах, 12 с половиной узлов выжали. Максимум. В отрыв типа поползли. Герои, мля! Ессвено, куда ж этому мастодонту прошлого века в гонках участвовать? Ага. Пока изнасилованный «Корейчик» пердеть и кашлять не начал. Трубки какие-то порвало. Пердячим па́ром.
Сука, ну чо за старьё⁉ Одни перестарки. Не имперский флот, а какая-то мечта старьевщика. Того и глядишь — на ходу развалятся или песком из порванного гульфика всю округу засыпаят!