Страница 15 из 46
Убила б Франка! И чо, козел, раньше сказать не мог? Даж сначала подумала — по ушам ездит. Раскусил меня и ссыт со мной выползать. Попросила Беляева сводить. Лучше б не ходила! Теперь мне Франка жалко, там реально и баня, и ад в одном флаконе…
Тут ещё иллюминацию на всех судах как по заказу устроили. Ну чо им не спится? Кто надо — отгрёб, кому надо — тоже отгребет, придет время. Спите. Ан нет, светят… Хорошо хоть луны нет. А то вообще б жопа…
К девяти часам пришлось плюнуть на все планы и страхи. Ну и засылать квартирмейстера Поликарпа Акиншина обратно с последней бочкой дымовухи. К старой стоянке у островка Волмидо. Задымлять. А то точно хрен пролезем. Надеюсь, в дыму мой дым на камне не отличат. Или не успеют…
Левицкого не отпустила, как не просил. Все его и Акиншина тихие возмущения также полушепотом посоветовала засунуть в жопу и исполнять! Левицкий вон минный офицер, или кто? Офицер — так пусть со своими минами Герца сам возится! Сам приволок, сам и майся! Просила ж обычную нормальную селитру, а не эту допотопную хрень с непонятной взрывчаткой! Пироксилин, хренов! Сиди теперь и гадай: «Чо это? Еб…нет? Не еб…нет?» да «Как ёб…нет, если ваще еб…нет»…
В десять, ну в смысле в 22.00, наш «камень» в начавшийся отлив как самовар чуть пыхтя трубой протиснулся между «Виксбургом» и «Паскалем».
Я думала поседею. Разогнала всю братию Степанова по пушкам. Даже к этому недоразумению Барановского матросиков вернула. Правда предупредила, кто без команды пасть откроет или даже просто пёрднет — тем местом на ствол пушки натяну! Без вазелина! Лично! Прониклись, стрельнуть резко всем расхотелось…
Сама засела в рубочной. Потеть. И команду себе своей потной белой мордой не смущать. Бирилев потерпит…
В десять двадцать миновали «Эльбу» и «Варяг». Ну с одной стороны «Эльбу», а с другой «Асаму» и проступающего с уходом большой воды «Варяга». Жаль, не добраться… Видит, сука, глаз, лапки чешутся напакостить, да очко жмёт!
За «Асамой» дала на джонку отмашку избавляться от мин, растягивая их редкую цепочку вправо, зажимая самого страшного джапа в клетку.
Избавилась, зацепила джонку на буксир назад, ещё наверное с минут двадцать перетерпела и начала набирать ход к огонькам у острова Киху. Устрою я вам, суки, за мое сжатое очко, ночной сюрпраиз!
* * *
Недоброе утро Сотокити Уриу
Как не старался, как не планировал Сотокити Уриу сутки не задались. Вообще! И вроде бы всё было на его стороне, все правильно, всё по канонам науки, даже Удача улыбалась, но…
Так прекрасно начатая война с блокирования беспечных русских в Чемульпо не омрачилась даже инцидентом с попыткой неожиданного, незапланированного ночного ухода канонерской лодки «Кореец». Встретили, загнали назад.
Даже безрезультатная стрельба миноносцев не омрачила радости! Русские не почесались! Русские вообще не стали препятствовать высадке десанта! И даже не телеграфировали Алексееву!
Что это? Глупость? Бестолковость? Безалаберность? Или прекрасная работа японской разведки?
Контр-адмиралу в урывках беспокойного сна виделось, что он вместе с десантными транспортами с «Чиоды» высадился на русский крейсер! Может и стоило рискнуть?
Фантазии…
К утру Уриу смог выполнить изначальный план, он успел! Блокировал порт и всё же зажал в нем этот, беспокоящий Того, новейший российский крейсер. А с рассветом выставил издевательский ультиматум, и Руднев повелся. Под салюты и оркестры вышел на абсолютно безнадёжный, бессмысленный бой. Хотя лучше бы просто сдал корабль. И Ямато достался бы новый неповрежденный крейсер-рейдер!
"
«Борт корабля Императора Японии "Нанива»
8 февраля 1904.
Сэр!
Ввиду начала военных действий между Японией и Россией я имею честь почтительнейше просить Вас покинуть со всеми судами, находящимися под Вашей командой, порт Чемульпо до полудня девятого февраля 1904 года. В противном случае я атакую Вас в порту.
Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.
С. УРИУ,
контр-адмирал Императорского Японского Флота и командующий Японской эскадрой на рейде в Чемульпо"
А потом всё пошло не так! Нет, «Варяг», как и ожидалось, вылез из гавани как глупая улитка из крепости-ракушки. Вылез в «кишку» отмелей, подставляся и мазал. Рыбу глушил. Нет, доблестные японские артиллеристы доказали свою выучку — уже через тридцать минут русский пылающий крейсер отвернул назад.
Но, никто не брал в расчет это старье, этого Беляева на его убогом «Корейце»! На него даже имперская разведка не посчитала нужным составлять личностный портрет! По нему даже стрелять никто не планировал!
И вот этот Беляев смог неприятно удивить. Очень неприятно. «Тахачико» пришлось срочно выводить из боя. С подводной пробоиной до сих пор, вон, борются…
А потом, увлекшись преследованием русского «Варяга», нарвался смелый, но очень маленький «Ниитака». И Беляев снова удивил. Снеся за каких-то три попадания из своих старых, медленных, но чудовищно мощных восьмидюймовых орудий фугасными снарядами нос новейшему крейсеру эскадры Уриу. Пусть и 3-его ранга, но крейсера! И месяца не отслужил…
Усиливающийся ветер и продолжающий набирать воду «Тахачико», не оставили выбора. Пришлось идти в порт сразу по затоплению русских.
Вошли хозяевами. Встали на якоря. Даже в сгущающихся сумерках успели осмотреть залёгший на мель «Варяг».
В три утра Сотокити разбудила канонада у острова Кихо. Кто-то неизвестный внаглую избивал его оставленные там миноносцы! И Сотокити сделал то, что по всем правилам должен сделать хороший флотоводец. Сделал и совершил ошибку!
Он сорвал, спасая миноносцы, свои сильнейшие корабли — бронированных «Асаму» и «Чиоду». Ничего сильного там у русских быть просто не могло! Не должно было… Но бросать в ночной артиллерийский бой с неизвестным противником на короткие дистанции огня слабозащищеные бронепалубники было откровенным слабоумием. И он их, естественно, поберег…
Сорвал… Да… Вот теперь рядом с кормой «Ниитаки» торчит из воды и рыжее дно его «Асамы». Что не смогли сделать днем русские снаряды с лучшим броненосным крейсером линии, легко сотворили две мины и детонировавший боезапас носовой башни…
Крейсер не выдержал такого издевательства. Перевернулся, унося с собой и экипаж. Почти на мели…
«Чиоде» пришлось спешно отражать минную атаку. Маневрировать в узостях шхер залива. Стрелять. На мель не сел, показав отличную выучку штурманов. Но время потерял…
А его миноносцев в это время неизвестные продолжали добивать.
И кто — найти, все же вырвавшийся на простор «Чиода» так и не смог!
К утру всё оказалось ещё грустнее, ещё печальнее. Остовы двух разбитых миноносцев торчали из воды верхушками мачт и труб на стоянке между Рихо и Сомуыйдо. Даже не успели сняться с якорей!
Ещё один, «Тидори» как издевательство торчал высоко задранным носом на отмели у островка Иодолми.
Капитан «Тидори-Кулика» от ужаса ночного избиения, видимо, сошел с ума. Жаль, такой молодой! Придется списать. Но что делать с морским офицером, утверждающим, что их атаковал плавающий остров, населенный ёкай?
И что он не сумасшедший, а герой, спасший Ямато. Он один смог уничтожить этот таинственный остров, пущенной миной. Только след разрыва мины нашли опять на Иодолми… Проклятый островок!
Потом, началась откровенная чертовщина — отправленные с «Акаси» водолазы, не обнаружили уже остатков русского «Корейца», а начавшийся отлив обнажил три всплывшие мины Герца.
Контр-адмиралу стало удушливо стыдно.
Мины, расстреляв, уничтожили. Отмель облазили. Кроме едва торчащей грот-мачты ничего. Русский как сквозь землю провалился! Ну не могло ж их так взрывом раскидать?