Прилог

– Сложно сказать, я бы… – начал Иаков, но Матфей резко перехватил инициативу:

– Нет, конечно! Это какая-то мешанина из разных религий и домыслов. Надо поговорить с этой сестрой Лукией, что она им там читает, что у них в голове такая каша!

– Но вы же сказали, что это церковная тайна? – следователь пытался понять причину столь яркой первой реакции протоиерея.

– Я думал, что речь может зайти о настоящем, а не о мифах древности! – Матфей доносил свою позицию.

– А что в настоящем связано с Лилит? – продолжал лейтенант.

– Это демон! – неожиданно в разговор вмешался клирик. – Есть упоминания…

– Церковная тайна! – тут же прервал его Матфей. – Все упоминания и свидетельства – это сугубо наше с католиками дело и к текущему отношения никакого не имеет. Лилит – персонаж выдуманный, но почему-то для Папского престола крайне интересный, а мы и не особо возражаем. Торг, взаимный интерес, все дела.

– Вместе с тем, – Иаков все же пытался закончить свою мысль, – в этом рассказе определенно есть отсылки к религиозным текстам. Падший ангел Самаэль, огонь Божий Уриил. Образ Лилит, схожий с описанием в Алфавите Сиракиды. Но, конечно, множество крайне вольных интерпретаций и домыслов.

– Ясно. И что с ней в итоге стало? С Лилит, – лейтенанту хотелось узнать развязку.

– Без понятия, в православии ее даже не существует! – Матфей в свойственной ему манере парировал вопрос следователя.

– Насколько я знаю, она добралась до Красного моря, где ее настигли ангелы, – Иаков поделился своими познаниями, – и наказали.

– Хм, – задумчиво вздохнул Денис и пальцем прошелся вниз по строкам дневника. – «Возвращать ее в Эдем было уже поздно. Она знала правду, и эксперимент был испорчен. В одиночку же, без Адама, она не могла стать матерью и дать жизнь народам. Так что от нее надо было избавиться. Вот такая цена равноправия в начале времен».

– Надо провести ревизию книг женских монастырей, – Матфей склонился к Иакову и, словно забыв о своих ярких нападках пятиминутной давности, предлагал уже более сдержанные меры.

– Так, дальше идут какие-то грустные смайлики, – лейтенант продолжал. – «Ее место заняла Ева. Более послушная и знающая свое место. Чтобы эта тоже не киданула Адама, ей сказали, что она создана из его ребра и потому не ровня ему. Но многие черты Лилит сохранились. Так что дальше все повторилось: змей, плод – но развязка уже другая. Ева первым же делом пошла к Адаму и разделила с ним знания, и они вместе ушли из Эдема. Эксперимент окончен, Михаил и Самаэль отправились присматривать за ними в миру, а Уриил запечатал Эдем и отправился с докладом наверх». Точка. Дальше день тридцать третий. Похоже, развязки с Лилит не будет.

– Господин следователь, – из-за двери раздался голос казначеи Ксении, – сестра Афанасия освободилась и готова с вами побеседовать.

Сержант прильнул к начальнику и вполголоса прошептал:

– По ходу, это та, которая комендант из дневника. Самая жесткая, если верить девчонке.

– Да, спасибо, сестра, – ответил Денис, откладывая дневник в сторону. – Пусть проходит.

Глава 5. Благочинная

После нескольких формальных вопросов и представления всех участников следователь, наконец, перешел к делу:

– Когда вы последний раз видели Софию?

– Около недели назад, на вечерней службе, – сестра выдала без промедления.

На вид монахине Афанасии было уже далеко за пятьдесят. Глубокие морщины вокруг усталых карих глаз, худощавые формы лица. Она была невысокого роста, но производила впечатление необычайно сильной женщины. Причем не только духовно, но и физически: крепкие жилистые руки, прямая осанка. Монахиня сидела неподвижно, не отвлекаясь на внешние шорохи и возню собравшихся, словно всю жизнь прослужила в карауле. Ее взгляд был прямым, честным и откровенным, а лицо не выдавало ни единой эмоции.

– Точный день не помните? – Денис решил углубиться в детали.

– Мы не уделяем здесь такого внимания времени, как миряне, – сдержанно отвечала Афанасия. – Полагаю, это была вечерняя служба прошлой субботы.

– Отлично! – лейтенант обрадовался появившейся конкретике. – И на этом все? Больше Софию не видели?

– Нет, – монахиня словно старалась скорее закрыть тему.

– Я так понимаю, вы присматриваете за послушницами, – но Денис явно не планировал так просто сдаваться, – следите за порядком, за соблюдением правил.

– Да, это часть моих обязанностей как благочинной, – согласилась Афанасия.

– А разве как благочинной вам не следовало проверять кельи послушниц перед сном? – лейтенант явно хотел найти какие-то нестыковки в складном рассказе.

– Да, у меня есть такое право – входить в кельи сестер, но я этим не злоупотребляю.

– Значит, вы ничего не знали о том, что ночью к Софии приходила Сулай? – похоже, лейтенант решил пойти ва-банк, вспомнив беглое упоминание об этой встрече в дневнике. И на удивление, это сработало. Афанасия замолчала, словно перебирая варианты, пытаясь понять, какой ответ может быть уместным. Денис решил не терять момента и попытаться надавить:

– Сестра, ложь – это грех.

– Я не знала, – наконец выдала монахиня. – Не знала, что они ходили друг к другу. Поверьте, если бы было иначе, ничего этого не произошло бы.

– Продолжайте, – Денис, казалось, затаил дыхание, словно боясь спугнуть рассказчицу. Его смелое предположение про то, что таинственная встреча Сулай и Софии могла подстегнуть разговор, похоже, сработало. Афанасия продолжала:

– С приходом Софии в обитель я глаз с нее не спускала. Непослушное заблудшее дитя. Я прилагала все усилия, но этого оказалось недостаточно. В попытке найти к ней подход я попросила Сулай стать ее проводником. И она откликнулась. Девочки сдружились и стали не разлей вода. Мне искренне казалось, что их дружба лишь укрепляет веру.

– Казалось? – лейтенант старательно расставлял акценты в повествовании монахини.

– Да, истинная вера не имеет ничего общего с произошедшим.

– И чья же в этом вина? – Денис всячески старался правильно подбирать слова, чтобы узнать чуть больше и при этом не раскрыть свои карты. Похоже, Афанасия действительно поверила в его блеф и считала, что следователю уже что-то известно. Но он не знал ровным счетом ничего, кроме как плачевного результата – измученной девочки с побоями, переломами и синяками в одной из республиканских больниц.

– Моя, – виновато согласилась монахиня. – Я размякла. Перестала совершать вечерние обходы, проверять кельи и врата. Стала делать поблажки в следовании порядкам. Старалась быть для них, прежде всего, сестрой и уже потом благочинной. И поплатилась за это. Если бы я только знала, что они делали по ночам… – с последней фразой в ее глазах словно проскочила искра сомнения. Она устремила взор на следователя и заметила на его лице растерянность.

– Вы ведь не знаете? – похоже, она, наконец, раскусила блеф лейтенанта.

– Не знаю чего? – отступать явно было уже поздно.

– Что Сулай уехала, – Афанасия мгновенно изменилась в лице. – Возможно, поэтому София и убежала. Они уж больно сильно привязались друг к другу.

– Уехала? Куда? – Денис явно удивился новым вводным.

– Не знаю, – продолжала сестра, – видимо, передумала становиться монахиней и отказалась от пострига. В тот же день покинула монастырь.

– Но как это возможно? – на этот раз Иаков решил вмешаться в рассказ. – Извозчик прибывает лишь раз в месяц. Как она могла покинуть обитель?

– Ее Тихомир вызвался отвезти, – казалось, у Афанасии были ответы на все вопросы. – Архипов младший сын.

– И давно это произошло? – похоже, Денис все еще пребывал в некотором шоке, продолжая задавать вопросы скорее на автомате, в то время как мысленно пытался сложить все в единую картину.

– Примерно тогда же, когда и София пропала. Последний раз я видела их обеих на вечерней субботней службе.

С последней фразой в комнате повисла гробовая тишина. Явно не такой развязки ожидал следователь, но кажется, монахини решили спрятать концы в воду. Но как их уличить в этом? Идей пока что не было.