Проклятое правое дело

Немессион мог стать для Седрика домом. Хорошее жалование, новые знакомства, интересная работа и возможность стать дипломатом Компании – кто от такого отказывается? Лишь тот, у кого есть цель. Цель, достичь которой внутри Компании невозможно. И Седрик был одним из таких людей. Он планировал попасть в высший свет.

Статус служащего Компании уважали, ее первые лица имели влияние и деньги, а нынешний управляющий Бартоломе Перес – говорил на равных с королями и султанами. Но вся суть Компании со времен Константина де Броже дышала неприятием общепринятых титулов. А потому старая аристократия никогда не признает ни одного служащего Компании своим. Седрик не мог пойти в Компанию, ему нужно было дворянство, и он искал до него кратчайший путь. И путем этим была Секретная служба, офицерам которой иногда жаловали наследуемый титул за заслуги перед короной.

Работа разведчика и шпиона сулила тяжелые испытания. Нельзя сказать, что Седрик преуспевал в рукопашном бою или магии – его сослуживцы были сильнее, быстрее, а главное, жестче и беспощаднее. На тренировках ему частенько доставалось, но пути назад не было. Быть постоянно битым оказалось неприятно и Седрик, наконец, начал использовать то, в чем превосходил других – свои мозги. Его тактические уловки неимоверно бесили соперников, но раз из раза приносили заветные победы. Это не укрылось и от внимательных глаз наставников, которые решили больше нагружать юношу другими задачами. На полевых выходах Седрик стал выступать мозгом операции и незримым лидером вверенного ему отряда. Не всем нравилось выполнять его приказы, но более смышленые товарищи быстро вразумляли смутьянов – Седрик приносил отряду победы.

Юноша щелкал тренировочные задания как орешки, но был юн и неопытен. Он знал о мире лишь по книгам и тренировкам, поэтому первое же настоящее задание его отряда едва не провалилось. Оказалось, что в реальной жизни люди ведут себя совсем не так, как привычные соперники на игровой тренировке. Тщательно собранный план затрещал по швам с первых минут. Отряд все же выполнил задание, но лишь благодаря удачному стечению обстоятельств и отработанным до автоматизма связкам бойцов в поле. Седрик же провалил свою часть операции полностью. Когда все пошло к чертям и понадобилось срочно вносить коррективы в заранее разработанный план – он оказался не готов. Не готов отдать приказ на убийство. Ребята все сделали сами и прикрыли командира перед наставником, но посматривать стали косо.

Расхождение теории с практикой, как водится, на практике оказалось гораздо больше, чем в теории, но это не стало преградой на большом пути Седрика. С тех пор он спланировал и организовал немало блестящих убийств – от деликатных и красиво обставленных покушений до демонстративно кровавых расправ. Но сам ни разу не выступал в качестве исполнителя. Душа его была забрызгана кровью, но руки оставались чисты. Таков был путь офицера Секретной службы. Таков был путь к дворянству.

***

Седрику было не по себе. Не только оттого, что он потратил слишком много энергии и до сих пор чувствовал вялость. Нет, не по себе ему было внутри. Принять, что несколько часов назад ты лично отправил к праотцам двенадцать человек было непросто. Пускай они бандиты, но все же они были людьми. Взгляд Седрика остекленел, перед его внутренним взором стояло лицо человека с ятаганом.

«Теперь я убийца?»

Ему было сложно поверить в сотворенное, особенно, потому что он не видел последствий собственными глазами. Но знал, что все нападавшие мертвы. Уже практически без сознания, падая на руки Клетуса, Седрик чувствовал как поднятые им песчинки, раскалившись в магическом огне, рассекают плоть его врагов и уносятся дальше.

«Я и раньше был убийцей, просто теперь я сделал это своими руками.»

Впервые лично ощущать, как лишаешь другого жизни – больно и неприятно. Каждый входит в эту реку по-своему, а некоторые, как Седрик – падают с моста. Двенадцать человек. Двенадцать человек, которые больше не живут. Двенадцать человек, которые больше не живут из-за него. И четверо, что живут благодаря.

Таков путь.

…

— Получается, мы почти одновременно пустили в ход свои заклинания, — Бланш задумчиво потер подбородок. — А почему ты вообще решил использовать магию? Ты же был практически пуст?

— Я не понимал, чего вы ждете, и в панике решил сделать хоть что-то, — Седрик с трудом восстанавливал ход событий. — Чувствовал, что тот, с камнем на ятагане, вот-вот сорвется, и решил действовать.

— А как ты догадался использовать песок? — Бланш пытался понять, кто перед ним – неотесанный самородок, гениальный талант которого интуитивно проявился в критический момент или же хитрый маг, тщательно скрывающий свои истинные способности и цели.

— Не знаю почему, но я вспомнил легенды о магах Компании, что работают не с предметами в целом, а с их мельчайшими частицами. — Седрик сам удивился своим познаниям. — Это требует гораздо большей точности и концентрации, но зато можно обойтись меньшим количеством энергии.

— Гениально! При должной скорости песок режет не хуже стекла, ведь является его составной частью! — Бланш все еще не мог решить, что думать о помощнике. — Но как ты сумел управлять таким количеством мелких частиц? Где ты этому научился?

— Нигде, — задумался Седрик. — Я действовал инстинктивно. Не могу описать словами, что именно произошло. Я просто почувствовал материю и власть над ней. Кратковременною, давящую, но все-таки власть. — Седрик посмотрел Бланшу в глаза. — А дальше вы все видели сами.

— Ты контролировал их полет? — присвистнул Фрэнк.

— Нет, но я чувствовал, как они летят, как раскаляются, как разрывают плоть. — Седрик опустил глаза.

— Ты вытащил нас из этой передряги, парень — Доминга хлопнул Седрика по плечу и встал. — Не кори себя.

…

Бланш, Седрик и Клетус ехали в дилижансе: маг с монахом – внутри, а Седрик – на месте сбежавшего возницы. Фрэнк же предпочитал собственного коня – так удобнее было ходить в разведку, да и дышалось легче. Он шел на милю впереди дилижанса.

Во время переездов Доминга не пил – слишком опасно. Мелкий святоша как будто специально притягивал к ним неприятности. Казалось бы, кому вообще есть дело до монаха-паломника непонятной конфессии, который идет неизвестно куда? Но Клетуса регулярно пытались пришить. Причем к этому стремились не только случайные доходяги, решившие поживиться, но и профессиональные бойцы, действующие по заданию таинственных нанимателей. Поэтому во время переездов Фрэнк не пил. Но весь путь он возил с собой винную пробку и в моменты особенного уныния тихонько трогал ее пальцами в кармане. Пробка напоминала ему о том, кто он есть.

…

На дорогу вышла запряженная лошадь без всадника. Фрэнк остановился. Лошадь фыркнула. Наемник покрутил головой – в округе не было ни души. Медленно спешившись, Фрэнк осторожно подошел к лошади и погладил ее. Животное снова фыркнуло и уткнулось носом в плечо наемника. Он, тем временим, обыскал подсумки, закрепленные к седлу. В одном обнаружились съестные припасы, в другом – одежда, фляга с водой и небольшой кинжал. Позади послышался топот копыт и скрип плохо смазанных колес дилижанса.

— Что тут у тебя? — Бланш выглянул в окно.

— Брошенная лошадь. Думаю, где-то поблизости нас ждет труп.

Дальше компания ехала медленней. Через пару миль до Седрика начал доходить запах, который ни с чем не спутаешь. Зловоние трупа, полдня пролежавшего под палящим солнцем. Лошади занервничали, Седрик остановил дилижанс. Идущий впереди Фрэнк присвистнул.

— Не твоих рук дело? — весело и в то же время зло оскалился Доминга, кивая Седрику на обочину. Там, сложенные аккуратным рядком, лежали трупы. Шесть облепленных мухами и уже частично обглоданных зверьем тел.