Противостояние II

— Лариса Ивановна? — голос завуча вернул её в этот мир.

Она оглянулась через плечо и тут же развернулась на стуле. В двух шагах от её стола стояла Екатерина Сергеевна, рядом с которой переминался темноволосый и темноглазый парнишка со стареньким портфелем в руке. Было понятно, что он имеет какое-то отношение к ней самой, и что дальше работать ей, скорее всего, уже не дадут. Поднявшись со стула, она развернулась к этим двоим и спросила:

— Да, Екатерина Сергеевна? Никак новенького привели?

Екатерина Сергеевна улыбнулась.

— Сегодня ваш черёд. Сколько у вас там в 9-Г по списку?

— Тридцать три… Нет! Уже тридцать четыре!

— Вот и хорошо. Насколько я помню, во всех остальных народу побольше. Принимайте Серёжу Каменского. — она протянула ей серенькую картонную папку с завязанными бантиком чёрными ботиночными шнурками. — Здесь все его документы. Вернёте, когда ознакомитесь. Я его уже зарегистрировала, вам осталось только внести его в классный журнал. Проследите за тем, чтобы он отметился в медпункте и записался в библиотеку.

Обратившись к Серёже она строго добавила:

— Чтобы сегодня же сходил в парикмахерскую! Если ещё раз увижу в школе с такой причёской, отправлю прямо с уроков! — и снова к ней. — Лариса Ивановна, проследите, пожалуйста.

Она кивнула и рассмотрела мальчишку внимательнее. Симпатичный. Довольно высокий. Сложен хорошо — не тощий, но и не полный. Кожа белая, на верхних скулах румянец. Выглядит совершенно здоровым. Глаза тёмно-карие, с короткими прямыми ресничками. Нос крупноват, но его не портит. А волосы и впрямь очень длинные и неприбранные. Одет в стандартную школьную форму. Брюки и рукава курточки несколько коротковаты. Форма не новая — глаженная переглаженная. Швы курточки местами заглажены утюгом до блеска. Ворот не новой голубой рубашки расстёгнут на одну пуговицу. Одет очень скромно, но и в самом деле симпатичный. Может вызвать некоторое оживление среди девушек.

— Откуда приехал, Серёжа?

— Из Магадана.

— Ого! Издалека… — Стало понятно, почему такой не загорелый. — Родители переехали?

— Нет, я с опекуншей.

— Сирота?

— Нет, не сирота. Папа уже давно умер, а у мамы теперь другая семья.

— А почему с мамой не живёшь?

Серёжа нахмурился, после секундной задержки отвёл глаза в сторону и с видимой неохотой буркнул: «Потому».

Понятно. Скорее всего какая-то семейная драма. Она вздохнула:

— Ладно, иди в класс. Сороковой кабинет на этом этаже. Я скоро подойду и познакомлю тебя с ребятами.

***

Сергей в класс не заходил. Дожидался её, стоя в рекреации у окна прямо напротив распахнутой двери кабинета. Когда она приглашающе мотнула ему головой, он за ручку стащил с подоконника свой портфель и поспешил вслед за ней. Звонок ещё не прозвенел, поэтому, зайдя в класс, он прошёл к крайнему окну, поставил портфель на подоконник, выглянул во двор, да так и остался стоять, прислонившись лбом к стеклу, рассматривая что-то в школьном дворе, пока она его не окликнула и не подозвала к себе.

Ребята почти не отреагировали на новичка. Несколько человек, в основном девушки, взглянули на него с любопытством, а остальные, похоже, даже не услышали её пояснения. Серёжа тоже не выказал никакого интереса. Стоял развернувшись лицом к классу, смотрел поверх всех голов, разглядывая дальнюю стену с вывешенными там плакатами наглядных пособий. Непонятно даже было, видел ли он кого-нибудь при этом или начисто проигнорировал. «Похоже, замкнутый юноша...» — подумала Лариса, подходя к пустующему месту за четвёртой партой в среднем ряду. Кивнула ему:

— Садись! Это теперь твоё место.

Сергей неторопливо подошёл, молча кивнул хмурой Юле Самойловой, наклонился, чтобы поставить портфель к боковой стенке парты. Юля не стала дожидаться, когда он усядется. Она выскочила из-за парты в проход и возмущённо заявила:

— Лариса Ивановна, это место Леси Черненко! Она со следующей недели начнёт ходить. Я вчера разговаривала с её мамой, и она сказала, что Леся уже почти здорова!

— Вот придёт, тогда и будем думать! Я эти слова про Лесю, которая скоро выздоровеет, слышу уже второй месяц! Всё! Сядь на место!

Юля сердито насупилась, но тем не менее послушно заняла своё место.

— А какой сейчас урок? — спросил Сергей, поставив портфель на парту.

— Русский язык. Следующий литература. На большой перемене сбегаешь на первый этаж и перепишешь расписание в дневник.

Сочинения она так и не успела проверить, поэтому в силу вступил запасной вариант. Она вернулась к своему столу, достала из стоящего на столе толстого портфеля книжечку с образцами диктантов и изложений, вытащила оттуда же пачку тетрадей для сочинений, большинство из которых были проверены, положила их на край стола и велела дежурным раздать. Пока дежурные с добровольными помощниками раздавали тетради, она громко объявила:

— У троих из вас я сочинения не успела проверить. Проверю сегодня вечером. А сейчас внимание! Пишем изложение. Внимательно слушаем, запоминаем и по моей команде приступаем. Закрыть тетради, положить ручки на парту и изобразить тишину! Быстрее!

— Как можно изобразить тишину? — фыркнул со своего места смешливый Петя Успенский.

— Можно! — усмехнулась она. — Изобразить можно даже запах тухлой рыбы! Всё! Сейчас тишина! — помолчала, дожидаясь полной тишины в классе, и, преувеличенно чётко артикулируя, медленно начала читать: «Летом на лесной лужайке…»

***

Юля вышла в коридор, потому что Лариса велела дежурным проветрить класс. Мишка Сидоров — они сегодня с Иркой Малиновской дежурят — рад стараться. Распахнул настежь два окна из четырёх. В классе из-за этого тут же холодно стало. Конец октября! На улице уже снег лежит! Ясно дело — из класса всех тут же выдуло. Дал бы ему кто-нибудь по шее за такие шуточки! Простудиться же можно! Сейчас по Москве грипп гуляет!

Юля стояла в коридоре у окна с Олей Хворовой и Галкой Ивановой. Вообще-то, она с ними не дружит, но нужно же кому-нибудь на несправедливость классной пожаловаться. Они обе к Леське тоже нормально относятся. Вот придёт она в понедельник, а её место этот лохматый эскимос занял. Жил бы себе в своём Магадане, так нет — припёрся! Как будто без него проблем мало. Ещё и косился на неё весь первый урок. После изложения хотел её о чём-то спросить, но она вовремя заметила и к окну отвернулась.

Они с Галкой заметили, как к нему Вовка Конопацкий подошёл, спросил о чём-то. Тоже придурок ещё тот! В сентябре к ним на физкультуру дядька какой-то из Дворца спорта приходил. Агитировал ребят записываться в секцию вольной борьбы. Вовка взял и записался. Сходил на одну тренировку, а на следующий день пришёл в школу, и тогда всем стало ясно, что он не просто законченный придурок, а самый наиглавнейший придурок! Король придурков! Придурок со знаком качества! Леська та его вообще повелителем всех придурков мира назвала. Она его тоже не любит. А его вообще никто из девчонок не любит, да и из ребят никто с ним не дружит.

Вовка маленький и тощий, в строю на линейках второе место на левом фланге занимает, а весь тот день изображал из себя могучего борца. Прямо ни дать ни взять — заслуженный мастер спорта, чемпион мира и всех его окрестностей! Ходит какой-то странной походкой: зад назад отставлен, грудь колесом, руки в локтях от боков в стороны оттопырены, как будто им мышцы огромные мешают к телу прижаться. Идёт, раскачивается, как матрос только что сошедший на берег. К этому всему ещё и челюсть вперёд выставил и хмурый взгляд исподлобья изобразил. Они с Леськой сначала подумали, что он просто шутит так, но уже к третьему уроку поняли, что он и в самом деле считает, что за вчерашний вечер знаменитым на весь мир могучим борцом вольного стиля сделался.

Ага, этот Вовка спросил новенького о чём-то, выслушал ответ, кивнул, зацепил левой ногой ногу Сергея и рукой его в плечо толкнул. Тот на пол брякнулся, разумеется. Сначала на попу, а потом без задержки на спину перекатился. Вот только он тут же снова на ногах оказался, причём очень интересным способом. Как человек с пола или с земли поднимается, если на спину упал?Обычно сначала переворачивается на живот, потом на локти или на руки опирается, потом на коленки встаёт и так далее. Но оказалось, существует и другой, гораздо более быстрый, способ.