Страница 48 из 86
Девушка подняла голову, огляделась по сторонам, но кроме травы и кустов вокруг себя ничего не увидела. Опёрлась на локти и, морщась от боли во всём теле, села. Снова огляделась. Оказывается она сидела на земле в густой траве в каком-то лесу. К лицу её свисала тёмно-зелёная ветка папоротника чудовищного размера. Стволы окружающих деревьев на пару метров от земли покрыты зеленовато-бурым слоем мха или какого-то лишайника. Что это за деревья никак не получалось определить. Не видела она таких ни разу. В Подмосковье такие не растут. Уж больно могучие у них стволы. Она про такие только читала. Странный сон… Цветной, яркий, с запахами и звуками леса. Может, перед смертью всегда так?
Откуда-то сзади донеслось тонкое лошадиное ржанье и почти сразу вслед за этим смех двух голосов. Смеялись дети. Откуда в моём сне дети? — улыбнулась она разбитыми губами. — Впрочем, дети — это хорошо! Это здорово! Давно она не слышала детский смех! Казалось, с того самого дня, когда чёрная тарелка репродуктора у них в квартире на общей кухне голосом Левитана объявила о том, что началась война. С того дня дети перестали смеяться…
«Хоть во сне на смеющихся детей посмотреть…» — Девушка поднялась на четвереньки и с большим трудом встала на ноги. Они у неё сильно дрожали. Постояла немного и медленно побрела туда, откуда донёсся смех и лошадиное ржание.
Через пару минут она стояла на краю лесной опушки. Метрах в двадцати слева мирно паслась стреноженная лошадь. Лошадь подняла голову, посмотрела в её сторону большим фиолетовым глазом и громко фыркнула. Чуть дальше, в тени дерева виднелась крытая брезентом кибитка. Такие она видела, когда в последний раз была с мамой на Чёрном море. Мама говорила им с Санькой, что в таких кибитках живут цыгане.
Полянка полого сбегала к небольшой речушке, на берегу которой сидели спинами к ней мальчишка и девочка. Похоже, дети были полностью обнажены. Наверное, купались, а сейчас вылезли из воды, чтобы погреться на солнышке. Ребятишки о чём-то оживлённо разговаривали. Видимо, мальчишка сказал что-то смешное, потому что девочка снова рассмеялась и толкнула его плечом.
Картина была такой мирной, что девушка невольно улыбнулась. Правда, улыбка её тут же погасла. Улыбаться было больно. Вообще, всё было больно! Казалось, даже моргать и то было больно! Она вышла из-за дерева и неторопливо направилась в сторону детей.
«Не напугать бы их своим видом», — думала она. В зеркало она последний раз смотрелась ещё в сентябре, но не сомневалась, что после двух дней побоев выглядит ужасно.
Не решаясь подойти ближе, остановилась метрах в десяти за их спинами. Теперь она уже не была уверена в том, что это был сон. Пока шла по лесу, её босые ноги дважды наступили на какие-то невидимые в густой траве и низкорослом кустарнике острые сучки. На лицо пару раз легла липкая, толстая паутина. Она шарахнулась в сторону, краем глаза заметив огромного, мохноногого паука хозяина паутины.
Сейчас, когда она шла по высокой траве поляны, подошвой ощущая упругую, нагретую солнцем землю, ощущая миллион запахов — леса, каких-то цветов и трав — ей всё больше и больше казалось невозможным, чтобы это был всего лишь сон! Но если не сон, то что?
— Здравствуйте, дети! — негромко поздоровалась она. Руки она нарочно держала на виду.
Головы детей тут же развернулись в её сторону. Мальчишка резво вскочил на ноги, прикрываясь ладошкой подскочил к кучке одежды, выудил оттуда что-то пёстрое и бросил это пёстрое девочке. Девочка уже стояла на коленках лицом к ней, прикрывая грудь и низ живота руками. Она испуганно смотрела на неё. Девушка отвернулась, давая им возможность спокойно одеться.
— Не бойтесь меня! — громко сказала она. «Боже, как здесь жарко. Куда это я попала? И, главное, как?»
— Мы не боимся, тётя… — раздался голос девочки.
«Слава богу, они по-русски говорят! — подумала девушка. — А я уж сомневаться начала…»
— Всё, мы оделись! — донёсся до неё голос мальчика, и Зоя развернулась к ним. Она хотела улыбнуться как можно дружелюбнее, но у неё это не получилось. Слишком больно было.
— Кто это вас так отметелил, тётя? — испуганно спросила девочка, разглядев её лицо. — Глянь, Саш, ты видел это?
— Угу, вижу… — буркнул мальчишка, приближаясь к девушке и на ходу завязывая тесьму, удерживающую его штаны на бёдрах. Рубашку он не стал надевать. — Сейчас вылечу…
— Вы садитесь, тётя! — Девочка тоже подошла и встала рядом с мальчишкой.
— Зачем? — улыбаясь одними глазами, спросила Зоя.
— Сашка вас полечит… А как вас зовут? А то всё тётя и тётя…
— Зови меня Таней. А вас как звать?
— Я Оксана, можно Ксюша, а он Сашка. А как вы сюда попали? Да ещё так одеты… Как будто только что из Магадана…
— Да вот, гуляла по лесу и заблудилась… — соврала Зоя. — Совсем не понимаю, где это я очутилась...
Дети переглянулись и уставились на неё. Не поняли вопрос?
— Что это за местность? — терпеливо повторила она.
— Это? Это лес… — Ксюша склонила головку к плечу, разглядывая ватные штаны девушки. — В паре вёрст отсюда идёт дорога на Городищи и к Никольскому. К Никольскому, которое на побережье.
«Побережье? Какое побережье?» — удивилась про себя Зоя.
— А немцы в какой стороне стоят? — осторожно спросила она.
— Какие немцы? — удивилась Ксюша. — А, вы, наверно, имеете в виду немецкие деревни? Так вам тогда нужно до Никольского топать, а оттуда на юг повернуть. Я там ещё не бывала. И Сашка, по-моему, не был. В Никольском дорогу спросите. Вам не жарко в ватных штанах, тётя Таня?
Она не успела ответить. Вмешался мальчишка.
— Знаешь, кто перед тобой стоит? — тихо спросил он девочку и перевёл на Зою свои тёмно-карие глаза.
— Нет. Кто?
— Герой Советского Союза Зоя Анатольевна Космодемьянская. Девушка, чьё имя известно в Советском Союзе каждому ребёнку. Чьим именем назван город, пароходы и пионерские дружины. Ну ты в курсе…
Зою качнуло от этих слов. Девочка подскочила к ней и подхватила под руку. Оглянувшись на мальчишку, она сердито сверкнула глазами.
— Дурак! Такой человек, а мы перед ней голыми жопами сверкали! Мог бы хоть предупредить!
Он тоже подошёл и, серьёзно глядя в глаза Зое, сказал:
— Для начала вам нужно переодеться, Зоя. Мы после поговорим.
— Ксюш, — обратился он к девочке, — сбегай к кибитке? Я там приготовил для неё одежду. Рубашку и юбку. Принеси, пожалуйста…
Зоя не выдержала. У неё сильно затряслись ноги. Она упала на колени, а потом пересилила боль в ягодицах и бёдрах и уселась на пятки. Свесив голову вниз, она замерла, тяжело дыша. Девочка умчалась к кибитке — только трава под её быстрыми ножками зашелестела. Мальчишка остался стоять, сочувственно глядя на неё сверху вниз.
— Это правда? — глухо произнесла девушка.
Мальчишка присел на корточки.
— Что именно, Зоя?
— Всё, что ты сказал...
— Всё правда. От первого и до последнего слова. Я вообще, не люблю врать.
— Как такое может быть? Где я?
Внезапная паника, поднявшаяся было в груди и готовая выплеснуться в крике, улеглась. Она почувствовала прилив энергии и подняла голову. Мальчишка не успел ответить, потому что к ним подбежала Ксюша. В руках она держала что-то вроде длинной коричневой юбки и пёструю рубашку с длинными рукавами.
— Саш, отвернись. Пусть она переоденется. В ватных штанах её здесь быстро кондрашка хватит!
Мальчишка кивнул, поднялся на ноги и направился к берегу речушки, бросив ей напоследок:
— Переодевайтесь. После поговорим...
***
Ксюша плакала, когда привела Зою к берегу.
— Саш, она вся избита! На ней же живого места нет! Сделай что-нибудь, а?