Противостояние II

— Ну как «когда»?.. Когда под одеяло ко мне забралась. Ты мне как раз снилась. Я открываю глаза, смотрю, а оказывается, это ты меня холодными руками трогаешь. Подумал даже, что ты из моего сна материализовалась.

— Я тебе снилась?

— Угу. Ты мне часто снишься.

— А ещё кто тебе снится?

— Тётя Галя, друзья магаданские, много кто…

Высвободился из её рук, развернул её лицом к кушетке, приобнял за плечи и говорит:

— Ладно, если тебе душ не нужен, тогда я туда пойду. Нужно умыться и зубы почистить. Одевайся. — И подтолкнул к кушетке.

— Чего вздыхаешь? — она подобрала с пола футболку и как раз натягивала её на себя.

— Так… Жалко, если честно…

— Чего тебе жалко?

— Да так… — Развернулся и вышел из спальни.

Можно было бы прицепиться к нему и сказать, что это невежливо, на вопросы отвечать вот так, как он отвечает, но почему-то не стала. Тема уж больно скользкая. И в том, что он обиделся, она не сомневалась. Понятно же, что он рассчитывал на большее. И в том он прав, что если не хочешь, чтобы это случилось, то не стоит его к себе между ножек пускать…

Эх, жалко, что Леська далеко. С ней бы посоветоваться. Может, подсказала бы что-нибудь умное. Может, съездить? Она тоже во вторую учится, так что сейчас должна быть дома… Нет, далеко это. Почти час на метро туда, потом час обратно. Да и у неё меньше часа никак не получится. А уроки делать?

***

Она потом, уже вечером, долго размышляла над тем, зачем она снова его спровоцировала? Ни к чему не пришла, кроме тривиального — затем! Захотелось почувствовать на себе его руки, увидеть лёгкое безумие в его обычно спокойных и умных глазах. Для чего-то нужно было ей это. Хотелось подразнить? Да, наверное…

Пришла из кухни, где после завтрака устроилась делать письменные, покрутилась без цели по его спальне, постояла у окна, потом включила радиолу, подождала, пока она нагреется, нашла «Маяк» послушала музыку, но недолго, потому что буквально через минуту настало время новостей. Сделала радио потише, подошла к столу, где Серёга над упражнениями по русскому пыхтел, постояла, потом опёрлась о крышку стола ладошками, подпрыгнула, помотала ногами в шерстяных носочках, побарабанила пальцами ног в боковую стенку стола, потом спрыгнула на пол, прошла в угол, попробовала поделать упражнения с гантелями, быстро устала, забралась по лестнице под потолок, покрутилась там, рассматривая комнату сверху, спустилась вниз, снова вернулась к столу, сложив руки на груди постояла рядом с Серёгиным локтем, потом запрыгнула попой на столешницу, подсунула руки под себя, послушала музыку и продвинулась по столешнице, пока не коснулась бедром Серёгиного левого локтя.

Серёга перестал писать, посмотрел на её не прикрытые полами байковой рубашки голые бёдра, коротко взглянул в её смеющиеся глаза, быстро наклонился и поцеловал её левую ногу немного выше коленки. Выпрямился на стуле, а она в шутку дотянулась ножкой до его бедра и поставила её там. Серёга тут совсем отвлёкся от уроков. Отложил ручку, обеими руками ухватился за икру, развернулся на стуле в её сторону, наклонился к ней, поцеловал её прямо в колено, потом поцеловал бедро прямо над ним, потом дотянулся губами ещё выше и замер там, грея её кожу своими горячими губами. Она в ответ на это зарылась пальчиками в его густых волосах.

Может быть, ничего дальше и не было бы, не пожелай она сесть поудобнее. Отодвинула Серёгину тетрадку подальше, сместилась по столу влево и уселась на столешнице прямо напротив него. Последним движением установила обе ноги на его бёдрах. И опять началась примерно то же самое, что уже было под одеялом на его кушетке. Вот ведь она вредина противная!

***

Спать улеглась в самом мрачном расположении духа. А всё дело в том, что позвонила вечером Серёге — было уже около шести — он уже давно должен был домой быть, но трубку взяла Галина Сергеевна. Сказала, что сама не знает, где он пропадает и, что она уже волнуется.

Серёга перезвонил через полчаса. Рассказал, что после бассейна зашёл в гости к Томке. У них месяц назад кошка родила четверых котят, а они с тётей Галей как раз хотели взять в дом котёнка. Вот он и сходил посмотреть. На её вопрос: а чего так долго? — Серёга удивился. Сказал, что два часа в гостях — это вовсе недолго. Что они поиграли с котятами, поболтали, Томка его чаем напоила, и он отправился домой.

Неужели ему рыжие и конопатые девушки нравятся?

Глава 16. Утро воскресенья

17 ноября 1972 года

Леська позвонила, когда Юля ещё зубы чистила. Проспала сегодня почти до восьми. А всё из-за сна этого дурацкого про Серёгу и Томку. Она в нём даже поплакала. И непонятно от чего — от злости на Томку или от ревности.

Трубку взяла мама, потом постучала в дверь ванной, где Юля заперлась, и сообщила, что Олеся звонит из автомата, и что двушек у неё больше нет. Пришлось поторапливаться. Впрочем, могла бы и не спешить. Леська только спросила её о планах на сегодня, а когда услышала, что пока ничего, кроме уборки квартиры, не запланировано, сказала что приедет к ней. Классно! Юля всю неделю хотела с ней встретиться, но не знала, как это организовать.

Только трубку положила, новый звонок! Позвонил Серёга. Спрашивал её о здоровье. Она сообщила ему о предстоящем визите Леськи и пригласила принять участие, но Серёга отказался. Сказал, что собрался съездить к Томке и забрать выбранного котёнка. Спросила его: какого он цвета? Серёга тут же разулыбался. Хорошо слышно было.

— Рыженький. Такой симпатяга! Я его сразу полюбил.

— Можно будет посмотреть?

— Конечно! Бери Олесю и топайте к нам. У нас гостья с Дальнего Востока, так что тёте Гале не до нас будет. Мы сами себе какое-нибудь занятие придумаем.

— Угу, зайдём, наверно. Если Леська против не будет.

***

Папа пригнал машину из гаража, и они с мамой уехали на рынок и по магазинам. Вряд ли до часу дня вернутся, потому что мама потом хочет сходить в парикмахерскую, и говорила папе, что ему тоже пора подстричься. Скорее всего она и его в парикмахерскую вместе с собой возьмёт.

Леська появилась через час после их отъезда. Юля только-только успела умыться, позавтракать и помыть полы в зале. Осталось закончить в спальне у родителей, и на этом всё! В кухне, коридоре и в ванной убирается мама. Это у них уже год так заведено.

С Леськой обнялись и чуть не заплакали, так соскучились. Леська предложила свою помощь, но Юля отказалась. Ей осталась только родительская спальня, а она небольшая. Что там мыть? Пока она носилась со шваброй, Леська стояла в дверях и рассказывала о своей новой жизни. Трёшку им не дали, потому что неизвестно, какого пола будет ребёнок у мамы. Если бы точно было известно, что родится мальчик, а не девочка, то они автоматически получали бы право на трёхкомнатную, а так… Сказали, что если родится мальчик, то, мол, становитесь в очередь на расширение. Тогда, мол, да, право на дополнительную комнату вы получите. Тоска, короче, потому что всем известно, как долго можно в очереди на расширение стоять. Они вон десять лет стояли.

Не понимала Юля этого. Они с мамой и папой тоже в двушке живут и ничего, не жалуются. Леська же сама говорила, что родители о любой отдельной квартире мечтают. Хоть двух— хоть даже однокомнатной. Главное, чтобы ванная, туалет и кухня своими были. Чтобы не приходилось их с десятью соседями делить и по очереди мыть и убирать за всеми. Леська вздохнула и согласилась, конечно. Сказала, что они с родителями не огорчались бы так, если бы им заранее в райисполкоме трёшку не посулили. Обидели их этим, как детей, которым конфетку показали, но не дали...

Потом Леська ушла на кухню, и пока Юля заканчивала с уборкой, заварила свежий чай. Они отлично посидели, поболтали, как раньше. Леська сообщила, что у неё ухажёр появился. Живёт в том же подъезде, что и она. Учится в десятом в той школе, куда она теперь ходит. Ждёт её после уроков, портфель носит, смотрит преданными глазами.