Страница 44 из 54
Мое сердце затрепетало. Поцелуй, который у меня был с Латентным, был далек от плохого. Было бы то же самое с принцем?
— Две.
Я подошла к нему прежде, чем он успел сказать три. Я нерешительно наклонилась, коснулась своими губами его губ и попыталась отстраниться. Я выпрыгнула из собственной кожи, когда он схватил меня за оба бедра и приподнял, так что я оказалась на нем верхом. Мое платье было туго натянуто, и я волновалась, что оно порвется, но мои мысли прервались, когда он схватил меня сзади за шею и прижался губами к моим.
Они были гладкими и мягкими. Тепло разливалось по моему телу при каждом его медленном поцелуе и облизывании, пока я медленно не растаяла рядом с ним. Его рука скользнула с моего затылка к ягодицам, крепко прижимая меня к себе, когда он понял, что я не собираюсь отстраняться.
Его язык скользнул в мой рот и принес с собой туманную волну удовольствия. Я схватила в охапку его волосы и скользнула языком между его губ. Ощущая тепло его рук на моей заднице, он прижал меня к себе, и я застонала, когда мой язык снова встретился с его.
— Если ты хотела трахнуться с Неприкасаемым, ты должна была сказать мне. Было немало таких, кто хотел этой чести, прежде чем я перерезал им глотки.
Я застыла.
Этот голос. Он заставил мое сердце забиться от страха, но также и разгорячил мою кровь от возбуждения.
Я увидела, как губы принца приподнялись, и мне потребовалось некоторое время, прежде чем я поняла, что меня подставили. Он знал, что Уэстон был в лагере. И по какой-то причине хотел, чтобы он это увидел. Я знала это, потому что руки принца стали намного тверже на моей заднице. Я вздохнула. Я устала быть пешкой в руках мужчин.
— Он заставил меня сделать это, — сказала я.
Уэстон холодно рассмеялся.
— Действительно, похоже на то.
Я заметила, что у меня все еще осталась прядь волос принца, и быстро отбросила ее. Меня снедало чувство вины. И у меня не было причин так себя чувствовать. Облегчение наполнило меня, когда я услышала голос Уэстона и точно знала, что он не мертв. И он был моим чертовым похитителем. Я была так сбита с толку.
Сочетание чувств, которые я не должен был испытывать, заставило меня сделать то, чего я не должна была делать.
Я просто пыталась доказать свою точку зрения. Показать им обоим, что я могу делать то, что хочу. Показать себе, что я не должна чувствовать себя виноватым за то, что поцеловала кого-то. Я снова схватила принца за волосы и прижалась губами к его губам. Я почувствовала тепло его губ всего на секунду, прежде чем произошло размытое движение, и я оказалась прижатой к телу Уэстона.
Я стояла спиной к нему и смотрела, как принц смеется.
— Твоя женщина утверждает, что она не твоя.
— Это игра, в которую мы играем. Это делает ее интересной, — сказал Уэстон, и его глубокий голос прогрохотал у меня за спиной.
Было действительно трудно протестовать против чего-либо, когда он прижимался ко мне. Я не сопротивлялась захвату; это было бы бессмысленно с его крепкой хваткой вокруг моей талии. А мужские игры были утомительными.
Повисло некоторое напряженное молчание, прежде чем все быстро стало серьезным.
— Ты идешь прямо в мой лагерь, что заставляет тебя думать, что я не убью тебя? — ядовито сказал принц.
— Не забывай, что я оставил тебя в живых, Максим. И все же ты здесь, создаешь армию, для чего?
Плечи Максима напряглись.
— Мои планы тебя давно не касались!
Очевидно, между этими двумя была история. И не из приятных. Я чувствовала себя немного дешевкой теперь, когда знала, что Максим поцеловал меня только для того, чтобы вывести из себя Уэстона. Потом я подумала об этом, и нет, я этого не чувствовала; это было приятно, несмотря ни на что.
— Это та девушка? — Максим указал на меня.
Я почувствовала, как Уэстон напрягся рядом со мной, и мне нужно было знать, о чем они говорили. Откуда Максиму что-либо знать обо мне?
— А, понятно. Ты ей не сказал, и, похоже, ей это не понравится, — продолжил Максим.
— Сказала мне, что..
Рука Уэстона напряглась.
— Скажи еще одно гребаное слово, и я закончу то, что должен был сделать давным-давно, — сказал он Максиму.
Принц вскочил со стула.
— Ты думаешь, что все еще можешь?
— Уэстон… — нервно сказала я, когда он оттолкнул меня в сторону.
Они собирались убить друг друга, и я осталась бы в окружении Неприкасаемых. Я наблюдала, как они стояли друг перед другом, всего в нескольких дюймах друг от друга. Они были одного роста и схожего телосложения, но разве Максим не мог убить Уэстона одним касанием? Уэстон был сумасшедшим?
Я поняла, кем он был, когда он сказал:
— Мы должны выяснить?
Моя нервозность поселилась у меня в животе, когда я подумала, что мне придется смотреть, как Уэстон умирает у меня на глазах. Они смотрели друг на друга еще мгновение, прежде чем Максим заговорил.
— Забирай девушку и убирайся из моего лагеря, пока я не решил оставить ее. Она точно знает, как пользоваться своим язычком.
Ладно, теперь я чувствовала себя дешевкой.
Рука Уэстона описала дугу, и голова Максима резко повернулась. Движение было таким быстрым, что я бы пропустила его, если бы моргнула. Уэстон говорил на языке, которого я не понимала, и Максим посмотрел на него с ненавистью и разбитой губой. Я глубоко вздохнула, когда Максим позволил Уэстону уйти; он схватил меня за руку и потащил к двери.
Я услышала голос Максима позади меня.
— Когда он закончит использовать тебя, приди и найди меня.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ПОХОТЬ И МАГИ
Раньше в моей жизни никогда не было мужчины. Мой дедушка умер до моего рождения, и я никогда не знала своего отца.
Я была незаконнорожденной, и на меня смотрели как на таковую, пока я не стала достаточно взрослой, чтобы мужчины начали замечать, что моя классическая внешность больше подходит представительнице голубой крови, чем крестьянской, и решили, что на природу моего происхождения можно не обращать внимания.
Меня никогда не интересовал ни один мужчина, пока я не начала видеть привлекательность в паре зеленых глаз.
Может быть, именно тот факт, что мужчины были для меня чем-то новым, заставил меня чувствовать себя так, как я чувствовала. Заставил меня чувствовать себя в безопасности, когда я была всего лишь средством для достижения цели. Я поняла, что мне промыли мозги так же, как женщинам из гарема Максима.
Мой мозг знал это; мое тело просто не понимало.
Может, у Уэстона и не было гудения, но оно пронзило меня насквозь от его близости и его грубой руки, обхватившей мою руку.
У меня покалывало кожу, когда он касался моего бока, когда он шел рядом со мной. Он вывел меня прямо из лагеря Неприкасаемых, и мое тело хотело отблагодарить его плотским способом, в то время как мой разум знал, что это был побег из одной тюрьму в другую. В ту, которая уничтожит Алирию.
Я посмотрела на него, видя, что он уже наблюдает за мной. И, скорее всего, слышит каждую мою мысль. Мне было все равно. Я давным-давно привыкла к отсутствию уединения.
В его глазах было столько всего, что я не могла прочесть в них. Напряжение затуманило воздух между нами, и я попыталась разрядить обстановку.
— Почему у тебя клыки?
Его губы приподнялись, и я подумала, будет ли поцелуй с ним отличаться от того, что было с Максимом.
Порежут ли меня его острые зубы?
Мои мысли были прерваны сердитым взглядом. Я вернулась на правильный путь.
— Я не совсем против этого, но мне нужно знать, что ты не попытаешься меня укусить. С меня уже хватит этого.
Он остановился и повернул меня к себе.
— Кто тебя укусил?
— Какая-то голая женщина в лесу.
Он нахмурился.
— Где?
Я показала ему шрам на своем запястье, и он покачал головой.
— Ты не отдаешь свою кровь кому попало, — отчитал он.
— У меня не было выбора! Она собиралась слить мою кровь в свой пруд и поплавать в нем!