Обратный отсчет

Теперь Николь жила ради Куинн. Но разве это жизнь для ребенка — рядом с сумасшедшей, напуганной матерью, запертой в доме, как в темнице? У нее есть неделя, чтобы вернуться в «Дыхание». Что-то должно произойти.

Она уложила Куинн в слинг, пошла в гостиную и взяла ноутбук с кофейного столика. Потом села за большой обеденный стол из красного дерева, сейчас покрытый грязными одежками и скомканными салфетками. Николь села в кресло, обитое плюшем цвета слоновой кости. Откинув крышку ноутбука, нажала на кнопку включения. Она молилась, чтобы в «Гугле» нашлись ответы на все ее вопросы.

Когда Николь взглянула на Куинн, девочка улыбнулась ей.

— Я все исправлю, милая. Мамочка сделает так, чтобы стало лучше.

Дочь смотрела на нее, посасывая кулачок.

Николь принялась читать форумы о послеродовой депрессии. Большинство женщин писали, что не ощущают связи со своими детьми или не имеют ни минутки для себя. Но у нее все было совершенно иначе. Она хотела, чтобы Куинн находилась с ней все время, и чувствовала, что это самое близкое существо на все белом свете.

Она напечатала слово «паранойя» в окошке для поиска. Первое, что вылезло, как раз касалось послеродового состояния — психоз. Вдруг у Николь именно он? Рука ее дрожала, когда она читала симптомы. Если и так, это тоже безнадежно. Никому нельзя говорить, что у нее психоз, — Куинн тут же заберут. Никто и ничто не поможет Николь. Она никогда не сумеет вернуться в «Дыхание» и потеряет все.

Николь уже собралась выключить ноутбук, но краем глаза заметила ссылку на сайт «Возможно, я мама» — сообщество женщин, которые хотели детей, но не могли их иметь. Ее дыхание стало прерывистым. Как это ужасно — желать чего-то недостижимого! Она начала читать, поглаживая мягкие волосы Куинн.

«У меня было три выкидыша. Как я переживу еще одну потерю?»

«Я семь лет пыталась забеременеть. После того как четыре попытки ЭКО не удались, я готова сдаться».

«Помолитесь за меня! Начала снова принимать “Кломид” и запускаю второй раунд ЭКО».

«Получу ли я когда-нибудь то, что хочу?»

Сердце Николь сжалось от жалости к этим женщинам. Она так легко забеременела. Она даже не планировала иметь ребенка.

«Получу ли я когда-нибудь то, что хочу? Мне только что исполнилось сорок три, а детей все еще нет. Удовлетворит ли агентство по усыновлению заявление одинокой женщины? Я знаю, что могу дать ребенку все: любовь, тепло, защиту. Я очень хочу ребенка. Будет ли он у меня когда-нибудь?»

Эта женщина под ником Печальная-из-Чикаго заслуживает того, чтобы у нее был ребенок. Какая разница, сколько родителей? Вот у Куинн двое, но один из них думает только о себе, а вторая очень плохо себя чувствует. Слезы закапали на клавиатуру. Николь не понимала, кого она жалеет — себя или ту бездетную женщину.

Она посмотрела, что еще писала Печальная. Все ее посты были размещены полгода назад, в течение трех дней. Они казались искренними и вызывали доверие. Эта женщина была вдовой, а ее муж совершил что-то очень плохое. Она не объясняла, что именно, но становилось ясно, что она чувствует себя ответственной за его поступки и что самое большое ее желание — поделиться своей любовью с ребенком.

И вдруг Николь почувствовала воодушевление, уже почти забытое ею. Она нажала на иконку, чтобы написать личное сообщение пользователю. И начала писать Печальной из Чикаго.

Глава двадцать пятая

Морган

Я просто в шоке. Я все еще подглядываю за тем, что происходит, в щелочку. Я вижу, как Грег неуклюже обнимает Куинн, а та начинает плакать, и на его лице отражаются самые разные эмоции — замешательство, страх и смирение. Но вот любви я на нем не нахожу, и это разбивает сердце.

Я выхожу из туалета, и мужчины поворачиваются ко мне.

Грег выглядит удивленным:

— Извини, я как-то не подумал, что ты тут не один… Не знал, что ты с кем-то встречаешься…

— Я с ней не встречаюсь, — отвечает Бен.

— Ладно. Так кто вы? — спрашивает Грег.

— Друг… Морган Кинкейд, — и я протягиваю ему руку.

Но он не может ее пожать, потому что так неудобно держит Куинн, словно вообще не понимает, как это делается. По взгляду Грега я понимаю, что он меня узнал.

— Что? Морган Кинкейд? Последний человек, с которым говорила моя жена? Та, что забрала у нее Куинн на «Гранд-Стейт»?

— Я даже не была знакома с вашей женой. Я не понимаю, что между нам общего.

Он разглядывает меня, тщетно роясь в памяти.

Грег поворачивается к Бену:

— Я не подозревал, что Николь может сделать что-то подобное.

Он закашливается, на глазах появляются слезы. Но уже в следующее мгновение он берет себя в руки, и его лицо искажает гнев:

— Детектив рассказала мне о вашем муже и о том, что он украл много денег. То есть вы оба украли. Вы и мою жену хотите обворовать?

Ну вот, кусочки мозаики начали вставать на место. Мартинес ведь сказала, что опекун Куинн получает доступ к деньгам. Но Николь не хотела видеть ни Грега, ни Бена на этом месте.

Я не отвечаю, и Грег снова оборачивается к Лейтону:

— Спасибо, что присмотрел за Куинн. Я был не в состоянии, как ты понимаешь. Все не могу поверить, что Николь больше нет.

Под глазами у него темные круги, подбородок покрывает щетина. А если я ошибаюсь и он на самом деле горюет?

Бен тоже думает об этом, потому что говорит:

— Мне очень жаль, Грег.

— Мне тоже очень жаль, — отвечает тот дрогнувшим голосом.

Обоим явно неловко. Они — члены одной семьи, но совсем, похоже, друг друга не знают. Бен протягивает руку и дотрагивается до спины племянницы:

— Я заботился о ней, как умел.

Грег кивает, немного отстранив от себя Куинн, словно боится прижать ее к себе. Кажется, он даже не заметил, что она уснула.

— Я не в курсе, Бен, что тебе известно о жизни Николь до… — Грег бросает взгляд на свою руку. На ней нет обручального кольца. — Она так изменилась после рождения Куинн, что я едва узнавал ее. Отказывалась, когда я предлагал ей помощь. Была совсем не в себе, и я от нее ушел. Не мог жить с этой паранойей. Но я любил Николь и никогда не хотел, чтобы с ней случилось что-то плохое…

Он говорит так, словно раздавлен горем. Раньше, консультируя семьи, я гордилась своей проницательностью. Когда ребенок уверял, что с ним все хорошо, я начинала копать дальше. А теперь просто не понимаю, что правда, а что нет. Зато знаю, что настал момент вмешаться.

— Это вы велели своей ассистентке преследовать меня? — спрашиваю я. — Она водит «Приус». Кто-то пытался нас убить. Вы это понимаете?

К моему удивлению, Грег смеется:

— Зачем бы Мелиссе вас преследовать? По ее словам, это вы ей угрожали. И что вам понадобилось от брата Николь, если вы ни с кем из нас не знакомы? Кто вы такая?

Бен скрещивает руки на груди и говорит:

— Слушай, Грег, я думаю, что Морган не замешана в этом. Да, на нас напали, и происходит что-то странное. Я люблю Куинн и беспокоюсь о ней.

Я смотрю на Бена, надеясь, что он прочтет в моих глазах, как много для меня значит его заступничество.

Грег краснеет.

— Бен, ты что, слепой?! — кричит он и кивает в мою сторону. — Что она тут делает? Сфокусируйся на этом. А с Куинн все будет в порядке, уж я постараюсь!

— Мы думаем, что Николь угрожала опасность, — чуть повышает голос Бен. — Она когда-нибудь упоминала о Донне и Аманде Тейлор?

Грег качает головой:

— Никогда не слышал от нее таких имен. Кто это? — он продолжает, не дожидаясь ответа: — Николь была самой амбициозной и непреклонной женщиной, которую я знал. Но как только родилась Куинн, она стала другой…

Лейтон становится рядом со мной.

— Но как ты мог с ней так поступить? С молодой матерью, которая так страдала, и со своим собственным ребенком?

— Это ты меня спрашиваешь? Где ты был всю ее жизнь, Бен?

Тот выглядит так, словно его ударили в живот.

— Думаю, что нам надо принять как факт, что Николь прыгнула под поезд. Она была в депрессии и склонна к суициду. Но я не понимаю, какого черта ты подружился с этой чужой женщиной, которая оказалась на платформе рядом с ней? Почему она в твоем доме, с моей дочерью? Что ей нужно?! — кричит Грег.