Метель. Дилогия

- Из книг естественно. Вот знаешь, куда я пошёл сегодня после уроков?

- Даже угадывать не возьмусь.

- В мединститут, ты же знаешь, он в двух шагах от нашей школы находится.

- И что ты там делал?

- Сидел в читальном зале библиотеки и изучал анатомию человека, смотрел анатомический атлас. Да я его уже давно наизусть выучил. А сегодня я познакомился с ректором, Воробьёвым Семёном Ивановичем, и мы с ним поговорили. Он велел библиотекарше выписать мне постоянный читательский билет. И в абонемент меня записали. Я сразу весь комплект учебников за первый курс домой утащил.

- Ты что, хочешь стать врачом?

- Ну, да. Я, что, не говорил тебе об этом?

- Нет. А что это такое? – спросила Лиза, показывая пальцем на груду очищенного картофеля, лежащего на кухонном столе у неё под носом.

- Ты, что, картофеля никогда не видела?

- Такого – в первый раз вижу.

- Не понял, - сказал Саша, беря одну картофелину в руки и задумчиво её рассматривая.

- Картофелина, как картофелина. Что ты в ней увидела? – спросил Саша Лизу.

- Как ты её очистить так умудрился? Ты только посмотри. Ты с неё снял только кожицу. Вот как с сырой картофелины можно снять только одну тоненькую кожицу я не понимаю. А как ты очистил её от почек? Такие маленькие аккуратные дырочки невозможно ножом сделать. Ты можешь мне объяснить? – Лиза требовательно посмотрела на Сашу.

- Не придирайся, Лиза. Я не знаю, как так получилось. Я даже сам не помню, как я чистил картофель. Мне кажется, он уже был такой. Если тебе что-то не нравится, тогда делай это сама.

- Нет, нет, - испугалась Лиза, - мне все нравится. Просто удивилась, думала может ты секрет какой знаешь?

- Может и знаю. Это мой секрет, и я не собираюсь разбрасываться направо и налево своими секретами.

- Ну, и не надо, - сказала Лиза, обидчиво надув губки.

- Ладно, не обижайся. Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе. А сейчас возьми нож и порежь вот эту пару картофелин на кубики для супа.

Когда пришли родители, то их ждал готовый обед, накрытый в гостиной комнате на большом обеденном столе, который к тому же был сервирован по всем правилам. Благо, у Князевых был большой столовый сервиз на 6 персон.

- Где ты научился так готовить? – спросила Сашу Лизина мама.

- Дома, - ответил Саша.

- Мама учила?

- Нет, соседка по квартире, Элен Викторовна. Она француженка по матери, а по отцу русская. Он у неё инженером на нашем оружейном заводе работал, ещё до революции. И родилась она в нашем городе. Живёт одна, мужа и сына у неё немцы убили. У нас с ней договор. Я за неё слежу за чистотой в квартире, а она учит меня французскому и кулинарии.

Послышался громкий стук вилки, выпавшей из Лизиной руки. Все оглянулись на неё. Лиза широко раскрытыми глазами смотрела на Сашу.

- Как ты всё успеваешь? – спросила она.

Саша пожал плечами.

- Ну, я не люблю время даром терять. Нельзя сказать, что у меня день по минутам расписан. Я же не в армии. Но и не полная анархия. С утра до обеда – школа. Время после обеда до ужина может по-разному сложиться. Сегодня так, завтра иначе. Вечером я дома, общаюсь с родителями, занимаюсь с Лурье. Это фамилия нашей соседки француженки.

- А когда ты уроки учишь? – спросила Лиза.

- Чаще всего днём, после обеда. Но иногда переношу на вечер.

- Давно у нас такого вкусного обеда не было, - сказал Князев. – Вот как домработницу уволили, так с тех пор и …

Князев не стал договаривать, потому что Лизина мама повернулась к мужу и, ни слова не говоря, стала внимательно на него смотреть. Ерофей Данилович предпочёл не договаривать свою мысль. Что он хотел сказать и так было понятно.

Когда допили чай, Лиза, чтобы разрядить сгустившуюся атмосферу, сказала:

- А ещё Саша прекрасно поёт.

Все снова посмотрели на Сашу.

- Спасибо за комплимент, Лиза, - ответил он, - если не шутишь.

- Как ты сегодня песенку про капитана пел, мне понравилось.

- А давайте её вместе споем, - предложила Лизина мама.

Она встала из-за стола и подошла к пианино, стоявшему тут же, в гостиной, устроилась на круглом крутящемся винтовом табурете и откинула крышку.

После песенки про капитана из кинофильма «Дети капитана Гранта» они исполнили ещё пару романсов, а потом Капитолина Романовна, так звали Лизину маму, сказала, обращаясь к Лизе и Саше одновременно:

- А почему бы вам не записаться в музыкальную школу?

- Я бы с удовольствием, - сказал Саша, - но возьмут ли меня?

- И я с удовольствием, - поддержала Сашу Лиза.

- Вот и хорошо, – сказала Капитолина Романовна. – Я беру это на себя, у меня директор 7-й музыкальной школы хорошая приятельница.

Далее вечер проходил в тёплой дружественной обстановке, более не омрачаемый никем и ничем, и Саша, общаясь на одном потоке своего сознания с Лизой, на втором спокойно занимался лечением обоих её родителей.

Время уже было около восьми часов вечера, когда Саша распрощался со всеми и ушёл домой. Дальнейшее лечение Лизиных родителей он проделал с помощью меток на их аурах. К обоим Саша применил пакет из двух контролируемых заклинаний – малого зубного и исцеления 2-го уровня. За исцелением следил с помощью магического диагноста. Вот тут Саша и обнаружил, что кроме приведения в норму и ликвидации разного рода мелких нарушений и начинающихся болезней, этот пакет не только полностью обновляет зубы, просто это сразу бросается в глаза, но и всю костную ткань и суставы, которые ближе к пятидесяти уже порядком изнашиваются.

Для Ерофея Даниловича Саша выполнил ещё одно специальное заклинание. У него со времён войны остался под сердцем осколок. Тогда, в 1943 году, как позже узнал Саша, оперировать его не стали, побоялись и подчистую комиссовали. Так до сего времени и жил Ерофей Данилович с осколком под сердцем, оберегая себя от излишних физических нагрузок.

Осколок, как любое инородное тело, попавшее в организм, извлекался из него специальным заклинанием, разработанным для таких случаев. Это заклинание создавало пространственный канал необходимого размера, связывающий инородный предмет с поверхностью тела. Следующее заклинание его извлекало по этому каналу, залечивая то место, на котором инородное тело находилось. После переноса инородного тела канал сразу закрывался. Эти заклинания по сути были модификациями аналогичных заклинаний, с помощью которых предметы убирались в пространственный карман и доставались оттуда. Со стороны это смотрелось как внезапное появление на теле пациента постороннего предмета, в данном случае осколка.

У Ерофея Даниловича он выскочил на боку, с левой стороны, поздно вечером, когда они уже легли спать. Ерофей Данилович, которого появившийся осколок уколол, испугался, схватился за сердце, побледнел и громко позвал жену:

- Капа!

Когда она, включив свет вытащила осколок, и они вместе рассмотрели его, то обнаружили, что он весь в крови. На простыне тоже осталось кровавое пятнышко. На боку у Ерофея кожа тоже была запачкана кровью, которая легко стёрлась, обнажив чистую и неповреждённую кожу.

Потом они долго смотрели друг на друга, не понимая, как он мог попасть к Ерофею Даниловичу под одеяло и откуда взялась кровь. Постель внимательно осмотрели и ничего более не обнаружили.

- У меня есть только одна гипотеза, - сказал Ерофей Данилович. - Это проделки Шишка.

(Шишок, ударение на последнем слоге, в поверьях мугров имя домового.)

- Пфф, - фыркнула жена. – А ещё профессор. Ты что серьёзно веришь в существование домового?

- А у тебя есть другое объяснение?

- Нет у меня никаких объяснений, давай спать.

Капа выключила свет, но они ещё долго лежали в темноте без сна, а потом вдруг несколько неожиданно для себя занялись любовью и, совсем как в далёкой молодости, трудились на этом поприще долго и самозабвенно, пока окончательно не выдохлись и уснули, вконец утомлённые и обессиленные.

***