Обратный отсчет

Николь вздохнула. Она не представляла, как жить без работы. Она никогда не уходила в отпуск без постоянной связи с коллегами, а если уж честно, вообще никогда не была в настоящем отпуске. Она утешалась тем, что отлучится всего на шесть недель, на каких-то полтора месяца. Так Николь договорилась с Люсиндой Нестлс, своей вечной соперницей, исполнительным директором «Дыхания», и с другими членами совета компании. Ей очень хотелось стать правильной матерью, но она просто не могла себе представить, как это — не работать. Ведь «Дыхание» — ее детище, ее первый ребенок. А теперь она носит второго. Нет-нет, все будет в порядке. В отсутствие Николь компания останется в надежных руках Тессы, директора по производству и ее лучшей подруги.

Она нажала на кнопку беспроводной связи и попросила свою секретаршу Холли позвать к ней Тессу, как только та появится в офисе.

— Конечно, — ответила Холли.

Николь отбросила с лица густые темные кудри и положила ладонь на живот. Она почувствовала легкий толчок — это ножка или локоток. Грядущее материнство волновало и пугало ее, она ведь его не планировала. Отправившись к врачу, чтобы справиться с тем, что ей казалось приступом кишечного гриппа, Николь узнала, что она на тринадцатой неделе беременности. Она так закрутилась на работе, что забывала отслеживать свой цикл, который из-за постоянного стресса стал нерегулярным. Новость повергла Николь в ужас, ее бросило в жар. Но в тот момент, когда к ее животу прикоснулся сенсор для УЗИ и послышался звук, похожий на топот копыт, она вдруг ощутила надежду и радостное предвкушение. Она подумала, что это ее шанс освободиться наконец от груза прошлого, шанс сотворить новую жизнь и для ребенка, и для себя.

Николь улыбнулась, вспомнив тот вечер, когда она показала снимок Грегу. Они вернулись с вечеринки по поводу запуска нового приложения «Дыхания» — «Фитнес за десять минут». Как всегда после мероприятий, они присели на диван, чтобы обсудить, как все прошло, и она вложила черно-белую фотографию в его ладонь.

— Что это? — спросил он, нахмурившись.

Николь не бралась предугадать его реакцию, однако верила, что все будет в порядке.

— Это наш ребенок, — ответила она.

— Что? — спросил Грег шепотом, как будто страшился произнести это вслух и таким образом признать реальность происходящего.

Глаза его широко раскрылись, он сильно побледнел, Николь испугалась, что он может потерять сознание.

— Знаю, мы этого не планировали, но так уж случилось, — она взяла мужа за руку и переплела его пальцы со своими.

Грегу очень нравились прикосновения Николь. Он обожал жену и всегда ставил ее желания выше собственных.

Она увидела, что его взгляд потеплел, хотя муж все еще выглядел потрясенным.

— Я спрошу тебя только сейчас, только один раз, и буду на твоей стороне, что бы ты ни ответила. Ты хочешь этого ребенка?

Николь посмотрела ему прямо в глаза:

— Да, хочу. Мы сможем дать своему ребенку все, Грег. Мы будем прекрасными родителями, я в этом уверена. Мы все устроим, как нужно.

Он улыбнулся и снова посмотрел на снимок:

— Что-то я ничего не вижу.

Она рассмеялась и указала ему на крошечную фасолинку.

— А ты ведь всегда говорила, что не хочешь детей, — сказал Грег, наклонившись к ней.

Да, Николь была твердо убеждена, что материнство не для нее, однако причины этого ее муж не знал.

— Я не понимала, что хочу, пока это не случилось.

— Полагаю, мы наймем няню. Ведь ты явно не собираешься сидеть дома.

Николь вздрогнула. Нет, няню она никогда не наймет. И никогда не скажет Грегу почему.

— Поживем — увидим. На территории «Дыхания» есть ясли.

Он кивнул. Его явно потрясли перемены, к которым они оба не подготовились.

На УЗИ в семнадцать недель он пошел с ней и держал в своей вспотевшей ладони ее руку, когда им объявили, что у них будет девочка.

— Никогда не отпущу ее на свидание, — шепнул Грег, целуя Николь в шею.

Николь прикрыла глаза, давая новости захлестнуть ее. Ее жизнь сделала круг. Одна девочка утрачена, но другая дарована.

Теперь, в тридцать девять недель, фасолинка выросла в настоящего ребенка, чьи острые коленки и локти каждый день пихали Николь. Ребенок жил и заявлял о себе.

Николь была благодарна Грегу, своему нежному и заботливому мужу. Она снова посмотрела на фото в телефоне, сделанное этим утром. Шикарная кремово-белая детская кроватка, та самая, страничку с которой Николь загнула, разглядывая каталог французской фирмы «Маленькое сокровище». Грег собрал и поставил кроватку в детской, пока жена спала. Должно быть, это заняло несколько часов.

Он валился с ног от усталости, когда утром привел ее в комнату и сказал: «Сюрприз!»

— О, Грег! Я люблю тебя! Спасибо! — она обняла его крепко-крепко, думая о том, как же он выдержит рабочий день. Они разбогатели благодаря «Дыханию», но Грег работал на фондовой бирже, а не жил за ее счет.

Ее мысли прервала Холли, вошедшая в кабинет. Она положила аккуратную стопку писем рядом с фиолетовым ноутбуком Николь.

— Тесса сейчас придет, — сказала она.

Николь отбросила мысли о будущем и тут же переключилась на рабочие вопросы:

— Отлично. Я просмотрела обновленный сайт, надо кое-что подкорректировать. Программа «От хаоса к покою» выглядит перегруженной, — она задумалась на мгновение, — может быть, поручить составителям подобрать пять упражнений вместо семи? И проверь, пожалуйста, отчет по последним продажам осенней коллекции спортивных курток. Если все хорошо, то Тесса сможет внедрять приложение одновременно с выпуском каталога.

Холли кивнула и протянула ей белый конверт:

— Остальные я открыла, но этот не тронула, подумала, что в нем личное письмо. Может быть, какой-то поклонник написал после публикации в «Трибуне»?

У Николь ускорился пульс. Сердце вдруг заколотилось, она услышала его громкий стук. На конверте, который протягивала секретарша, знакомыми небрежными каракулями было выведено «Николь Лейтон». Лейтон — ее девичья фамилия. На штампе было написано: «Кеноша, Висконсин». То место, где девятнадцать лет назад рухнула ее жизнь. Какой уж там поклонник…

Именно поэтому Николь и не хотела, чтобы в статье упоминалось о ее беременности. Она не хотела, чтобы кто-нибудь из ее прошлой жизни узнал, что у нее будет дочь. Люсинда уверяла, что статья необходима для пиара: прекрасная Николь, будущая мать и генеральный директор компании, пропагандирующей равновесие в жизни, станет отличным примером для других женщин. В материале рассказывалось о видимых достижениях «Дыхания» — воркшопах по целительной осознанности, придающей энергию, линейке продуктов для ухода за телом, разработанных «женщинами для женщин», о духе компании, помогающей женщинам достичь равновесия во всех сферах жизни. Часть доходов от продаж отчислялась Фонду помощи осиротевшим подросткам. Такой когда-то была Николь. Ее родители погибли в автомобильной аварии, когда она оканчивала среднюю школу, и она знала, каково это — остаться на свете совсем одной, лишиться всего. Николь никак не предполагала, что редакция не обратит внимания на ее требование и оповестит читателей и о том, что она ждет ребенка, и о том, что это именно девочка.

Номер вышел неделю назад. С тех пор она каждый день ожидала письма, и вот оно пришло.

Она протянула руку за конвертом, схватила его и как можно более спокойно сказала:

— Спасибо, Холли.

Она надеялась, что со стороны не заметно, как она вспотела.

— Пожалуйста, подбери данные последних продаж коллекции «Поток» по Сан-Франциско. Танкини продаются не так хорошо, как должны. Информация мне нужна до совещания. Последнего перед моим уходом.

— Не могу представить себе совещания без вас. Как же мы справимся?

— Все будет в порядке. Есть Тесса, есть Люсинда и целая команда профи. Вы по мне не заскучаете.

— Обещайте, пожалуйста, что не будете выходить в Скайп в бюстгальтере для кормления от «Дыхания».

Николь засмеялась:

— Не дождетесь!