Остров заклятых друзей

Пако лишь улыбнулся, так как он, наоборот, предпочел бы Луисе большую компанию, хотя вчерашняя вечеринка для двоих оказалась действительно веселой.

Хлопнула дверь, и пара оглянулась. В бар зашел Эдгар.

– Могу вас попросить одну бутылку негазированной холодной воды? – спросил он, не обращая внимания на испанцев, наблюдавших за ним. – Моей жене плохо, акклиматизация, – пояснил он и взял стеклянную бутылку воды, которую ему протянул безэмоциональный официант-бармен.

– Я Пако.

– Эдгар. Будем знакомы.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Извините, я должен отнести бутылку воды своей жене, ей очень плохо.

– Потом приходите к нам, – Пако посмотрел в окно, убедившись, что дождь не закончился. – Думаю, мы пробудем тут весь день.

Эдгар кивнул, поджав губы, и вышел из бара.

– Женатые мужчины такие… – начал было Пако, но не смог подобрать слово.

– Незрелые? – додумала за него Луиса.

– Точно! Они словно всю жизнь живут с мамой, понимаешь?

Пако явно взбудоражила эта тема: он начал активно трясти ногой, а его глаза забегали.

– Понимаю, – кивнула Луиса. – Стоит зайти в примерочную в магазине одежды и посмотреть на этих мужчин. Без мамочки они не знают, как себя вести.

Они оба посмотрели на официанта-бармена, который недалеко от них что-то записывал в блокнот, и попытались догадаться, понимает ли он испанский. Звук ветра, висевшего над дверями, заставил их отвести взгляд от официанта и обернуться.

В дверях стояла Катя. Из-за того что испанцы, потягивающие шампанское, стали ее разглядывать, ей стало неловко, и она начала нервно одергивать короткое платье.

– Один скини-бич, – произнесла Катя название коктейля, которое смогла вспомнить.

Луиса удивленно вздернула брови. В баре повисла абсолютная тишина, было слышно стук ветра по тонким стенам здания.

– Юрий? – произнесла Катя имя, которое было написано на бейджике. – Вы говорите по-русски?

– Извините, мадам?

У официанта была такая подозрительная улыбка, что Катя была уверена: он только делает вид, что не понимает ее. Она сделала глоток из невысокого круглого стакана и изо всех сил сдержала себя, чтобы не поморщиться.

– Еще содовой? – спросил Юрий, словно почувствовав реакцию девушки.

– В самый раз, – соврала она и демонстративно сделала еще один глоток. – Так вы не русский? – настаивала на своем Катя.

– Я из Польши, – улыбнулся парень.

– Не рановато ли для водки? – встрял в их разговор Пако.

Катя, которая забыла, что в помещении был кто-то еще, подпрыгнула от испуга.

– В самый раз, – снова сказала она.

– Я краем уха сегодня услышала, что новые постояльцы сегодня не смогут прилететь, – сказала Луиса по-английски, как бы приглашая в их разговор Катю.

– Бедняги! – воскликнул Пако, который сам еще вчера мечтал остаться в Барселоне.

– Хотя что мы будем здесь делать, если ураган не закончится, – сказал Пако, глядя на танцующую от ветра пальму за окном.

– Думаете, это надолго? – наконец подключилась к разговору Катя, которая успела осушить половину стакана.

– Я смотрел прогноз: всю неделю будут дожди, – выдохнул Пако.

– Отличный отдых намечается… – сказала Катя и одним глотком допила коктейль.

– Повторить? – все так же отстраненно спросил Юрий.

Катя кивнула и повернулась к собеседникам, которые еще не допили бутылку шампанского. На ее сером лице наконец появился легкий румянец, и теперь она не выглядела такой болезненной.

– Вы из России? – спросил Пако, который продолжал с интересом разглядывать девушку.

– Угу, – ответила Катя, – но сейчас живу в Китае.

– Тот мужчина, который был с вами на ужине, ваш муж?

– Угу, – снова промычала Катя. – А вы? Вы родственники?

– Можно сказать и так, – рассмеялся Пако.

– Но породнились мы точно, – так же рассмеялась Луиса.

Катя залилась еще большим румянцем, не понимая, что смешного в ее вопросе.

– Мы пара, – пояснила Луиса. – Парень и девушка.

– Я поняла. Странно, что я не догадалась сразу.

Кате стало стыдно. Она была готова убежать из бара и запереться в бунгало, но еще меньше сейчас ей хотелось видеть Цзиня. Сегодня она ненавидела своего мужа. Его лицо, которое едва ли когда-то изображало эмоции, худые, всегда холодные короткие пальцы, белоснежное тело. Ее бесило то, как он вчера говорил о друге, который тоже женится на русской девушке. “Он считает меня своим предметом”. Она испытывала такие сильные чувства по отношению к Цзиню, что невольно они начинали пугать ее саму. Это были неприятные чувства. Какие обычно испытывают люди к своим врагам, но никак не к мужьям. Это были темные и зловещие эмоции, которые заставляли ее задумываться, каким образом она допустила, чтобы их отношения достигли этой точки. Однако в ее душе начинал светить огонек решимости. Катя понимала, что эти темные эмоции требуют не только подавления, но и осмысления. И водка с содовой была явно ее помощником.

– Вы давно вместе со своим мужчиной? – спросила Луиса, чтобы поддержать разговор.

– Не очень, – сказала Катя, осушая второй стакан, – но у нас уже есть дети – милашки-близнецы.

– Что?! – чуть ли не взвизгнул от удивления Пако. – Сколько вам лет? Вы не выглядите как человек, у которого есть дети.

– Серьезно? Мне очень приятно это слышать, но вы говорите так только потому, что не видели меня до родов. Сейчас у меня дряблая кожа, на теле множество растяжек. Прошло два года, а я до сих пор восстанавливаюсь, – Катя перевела взгляд на собеседников, осознавая, что начинает болтать лишнее. – Хотя вам-то что.

– Дорогуша, – начал Пако, – каждое тело – прекрасное тело. А уж твое-то точно! Предложи любой девушке на свете такое тело, она бы не раздумывая согласилась!

Конечно, эти слова пролетели мимо ушей Катерины. Жаль, что рядом не было Мии. Потому что та сейчас стояла в ванной абсолютно голая перед зеркалом и разглядывала все свои недостатки. Она думала о Кате. О том, как утром они вместе занимались йогой. Мия смотрела на тело девушки с восхищением. Она была стройна, у нее были узкие бедра и плечи, плоский живот. Мия была совсем иначе сложена: у нее была пышная грудь, которую она ненавидела всем сердцам, и широкие бедра. И чем дольше она на себя смотрела, тем больше недостатков видела: целлюлит, растущие бока, руки, которые оставались дряблыми. Конечно, ни один человек в мире не заметил бы всего этого. У нее было здоровое и подтянутое тело, но она так не считала.

За свою жизнь Мия пережила многое: булимия, срывы, ненависть к себе и своему телу, боязнь еды, голодные обмороки, больницы, психологи. Ровно год она питалась нормально. Нормально в ее понимании. И было странно, что человек, преподающий духовные практики, когда-то страдал от таких расстройств. Мия умела хорошо это скрывать. Бывали времена, когда все, что она ела, оказывалось в унитазе. Она делала себе клизмы, пытаясь полностью очистить организм, а затем происходили те самые срывы, когда она не понимала, как в ее руках оказывался шоколад. Никто не замечал, что с ней что-то не так, пока у нее не начали сыпаться волосы, а десны стали такими мягкими, что казалось, что их можно было как пленку снять с зубов. Первым стал что-то замечать Оливер. Он был тем человеком, который вытащил ее из этой ямы и был с ней рядом.

И вот сейчас Мия стояла у края этой ямы. Она смотрела на себя в зеркало, и ей становилось совестно. Совестно за то, что она снова ела, снова набрала вес, что Оливер ей изменил, хотя это было во сне. Она начала сжимать свои бедра, и на коже стали появляться бугорки. Каждую секунду она все больше и больше ненавидела себя, этот целлюлит на ногах. Ее размышления прервал Оливер, постучавшись в дверь ванной.

– Мия, все в порядке? Мне нужно в туалет, я больше не могу терпеть!

– Извини, у меня немного болит живот, – возвращаясь к реальности, сказала Мия.

Она не хотела выходить, не хотела, чтобы Оливер видел ее в таком состоянии: с побелевшим лицом и неконтролируемо льющимися слезами. Все, чего она сейчас хотела, – это умереть. Чтобы больше никто не видел ее недостатки.