Решала

– Вы бываете на самом деле невыносимы, – Моника снова улыбнулась.

Твою ж мать. Как бы ей намекнуть, чтоб она перестала привлекать мое внимание к своим губам. Этой женщине нужно говорить строго и сдержанно. И то, не уверен, что это как-то изменит ситуацию.

– Так вот, Максим. Могу я Вас так называть?

Я хотел ответить ей, что она может называть меня, как угодно. Особенно, если в этот момент мы будем заняты чем-то другим, а никак не разговорами. Но лишь кивнул в ответ.

– У меня есть дядя. Родной брат отца. Два дня назад он погиб. Очень странно погиб. Ночью встал попить воды, как утверждает его жена. Пошел в кухню, которая находится на первом этаже дома. Не было его около часа. Может, чуть больше. Потом, судя по ситуации, он начал подниматься по лестнице и упал. Совершенно непонятно, как. Вернее, почему.

– Дяде, я так понимаю, далеко за сорок?

– Да. Но какое это имеет значение? – Моника положила одну руку на стол и нервно постукивала ноготками.

– Жена?

– Что жена? – Ее тонкие пальцы замерли на мгновение.

– Жене сколько?

– Двадцать восемь. Если Вы намекаете на предумышленное убийство с ее стороны, то, уверяю, нет. Девочка была бедна, как церковная мышь, когда он встретил ее. Мезольянс, знаете ли. Отец был крайне недоволен женитьбой брата. В случае его смерти супруга не получает ничего. Вернётся в свой провинциальный город, где останется насовсем. Наоборот. Наденька теряет. Все, что имеется, по завещанию отойдет другому человеку.

– Интересно… Кому же? – Я слегка подался вперед, с интересом рассматривая лицо Моники. Меня в первую очередь волновали эмоции на этом лице. А вернее, их отсутствие. Похоронила любимого дядю и так спокойна.

– Мне. – Ответила она после короткой паузы.

О как… История становится занимательной.

– И много?

– Общая стоимость имущества, которое я получу, оценивается в двести миллионов.

– Мммм… Долларов? Евро?

Девушка посмотрела на меня с таким выражением, будто я в лицо ей плюнул, не меньше.

– Ааааа… Понял. Имперских рублей. Не суть. Ок. Ну, Вам и Вам. В чем проблема?

– Видите ли, за неделю до смерти дяди, отец полностью лишил меня всего. Я официально являюсь членом семьи. Это понятно. Могу пользоваться многим. Работаю в компании. Но на самом деле, у меня не осталось ничего. Ноль. Я планировала выйти замуж. В двадцать пять лет хочется чего-то уже создать в личном плане. Это и стало причиной радикального поступка моего родителя. Его, скажем так, не устроила выбранная мною кандидатура. Получается, на момент смерти дяди я по факту была нищей. Уйду из дома, даже на еду денег не будет. И вот после несчастного случая, выходит, интерес в наследстве был только у меня. Теперь имею возможность делать все, что сочту нужным. Никто мне не указ. И ещё… Я виделась с нем в ту ночь. Он спускался вниз не для того, чтоб попить воды. Нам нужно было поговорить.

– Ночью? – Честно говоря, не удивился. Ждал чего-то подобного.

– Да. Это был очень срочный разговор. Извините, но в подробности посвящать не могу. Личное. Факт в том, что мы общались буквально десять минут. Потом я уехала. Он остался в столовой один. Понятия не имею, чем занимался оставшийся час. И по какой причине сломал себе шею. Дело сейчас, естественно, в полиции. Особого отдела пока это не касается. Нет связи с Аристократами. Но… Рано или поздно все сойдется на мне. Вы знаете, никто не будет разбираться по-настоящему. Тем более, у отца очень сложные отношения с остальными семьями нашего круга. Возможность осадить Александра Берга за счет обвинения дочери в убийстве… Что может быть лучше? Мы ведь все… Финансисты, имею в виду. Мы, как пауки в одной банке. Для него это станет сильным ударом. К тому же, пока что, о завещании не знает никто кроме меня. Но это вопрос времени. Влад скрывал данный факт.

– Влад?

– Так зовут дядю. Вернее… Звали. Я хочу нанять Вас, чтоб Вы разобрались во всей ситуации быстрее, чем мне выдвинут обвинение. Если говорить более конкретно, хочу знать, сам он погиб и это действительно случай? Или все же, кто-то приложил руку. Если это так, то по какой причине.

– Уточню один момент. Так понимаю, когда ушли из дома дяди, катались по городу, гуляли по улицам, смотрели на луну… Любой из этих вариантов, что бы я не выбрал, будет верным. Ваше дальнейшее времяпрепровождение случилось без свидетелей. Факт отсутствия в доме и присутствия где угодно, но не там, подтвердить некому. Верно?

– Да. – Моника смотрела прямо мне в глаза. Взгляд не отводила. Сама честность.

Я тоже смотрел на госпожу Берг и ощущал, как меня раздирают на части две противоречивые эмоции. С одной стороны, Моника возбуждает только лишь обычным присутствием рядом. Так бывает. Когда встречаешь человека, который для тебя сразу «твой». Мое подсознание, мои завязанные на разврате рефлексы ощущали Монику Берг, как родственную душу. Если слово «душа» применимо вообще в данном случае. Никогда не чувствовал ничего подобного. Я знал точно, окажись мы с ней в койке, это будет лучший секс не только для меня, но и, могу себе польстить, для нее тоже. Причём это – настоящие чувства. Не связанные с посторонними факторами.

С другой стороны, как бывало неоднократно в случаях, когда моя судьба пересекалась с представителями данной семьи, интуиция, поднявшись на дыбы, в который раз истерично требовала встать, уйти и забыть о встрече. Фамилия Берг приносила мне лишь одни проблемы. Начиная с самой первой точки соприкосновения.

Более того, в рассказе Моники я несколько раз отчётливо чувствовал ложь. Вернее, даже не так… Я чувствовал опасность. Госпожа Берг что-то не договаривала, и в этой недоговоренности кроется нечто, способное вызвать новые проблемы. Для меня. Конечно, я уже не тот идиот, которым был в прошлой жизни. Два года в этом мире изменили многое. И все же… К сожалению, всегда жил, живу, и, похоже, буду жить эмоциями. Меня будоражило то ощущение, которое возникало в присутствии Моники. Оно было похоже на острое, обжигающее предвкушение перед тем, когда собираешься прыгнуть с высоты. Даже если на тебе есть страховка. Понимаешь, теоретически все должно получиться, но всегда присутствует «а вдруг».

– Так что скажите? Я могу рассчитывать на Вас? – Моника ждала ответа с трепетом. Трепет мне демонстрировали намеренно.

Я поднялся с кресла, подошёл к столу, за которым сидела хозяйка кабинета, достал визитку из кармана, написал на ней стоимость своих услуг, а затем положил перед девушкой.

– Если устроит, позвоните.

– Устраивает.

Она ответила быстро, даже не глянула на цифры. Неужели, настолько приперло…

– Как только наследство вступит в силу, я оплачу все в двоекратном размере. Сказала же, сумма не является значимым фактором. Ровно, как и ее величина. Помогите мне, Максим.

Госпожа Берг произнесла мое имя с такой интонацией, будто я только что, именно в этот момент вошёл в нее. Твою мать… Опасно все это. Не только с точки зрения самих событий, но и тем, какие эмоции Моника вызывает в моем организме. И все же…

– Хорошо. Вечером встретимся на нейтральной территории и Вы все мне расскажите подробно. – Я кивнул, прощаясь и направился к двери.

Шел к выходу из кабинета, матеря себя мысленно разными словами. Ведь понимаю, ввязываться в это не нужно. Забелин, ты на самом деле придурок, как говорит моя драгоценная партнер по бизнесу. Лезу в дерьмо, которое вполне может оказаться очередной жопой для меня. Но… Я хотел продлить это ощущение разрывающего на атомы возбуждения. Настоящего, а не искусственно созданного. Хотел снова почувствовать себя живым.

– Максим! – Окликнула меня Моника.

Я уже почти открыл дверь, собираясь покинуть кабинет. Пришлось остановиться и повернуться к ней лицом.

– Скажите… Говорят, на Вас не действует влияние Аристократов? – Госпожа Берг смотрела на меня с интересом. Типа, простое любопытство.

Я улыбнулся, пожал плечами и вышел.

Глава 4. Прошлое

Естественно, этого странного типа́ я послал к черту. С его бредовыми рассказами про другие миры и хорошим знанием отечественной классической литературы. Но сначала громко смеялся. Возможно, это было больше похоже на истерику, чем на веселье. Но понять можно. Не каждый день осознаешь, что вляпался в жир ногами. Тем более, в такой жир. Тем более, так бездарно.