Страница 58 из 68
— Я люблю тебя, Луна, — бормочет он мне в губы, заставляя мое сердце воспарить. — А теперь приведи меня в порядок, чтобы я мог показать этот шедевр остальным.
— Я тоже тебя люблю, — автоматически отвечаю я, прежде чем вытереть его. Воздух вокруг нас наполнен головокружением. Никакой тоски, или страха, или беспокойства, только любовь и счастье. Я хочу больше этого чувства, со всеми моими «Тузовыми задницами».
Когда я начинаю избавляться от использованных материалов, он целует меня в губы и направляется к двери. Оскар как нельзя кстати распахивает ее до того, как он добирается к ней.
— Эй, дерьмо вместо мозгов. Где моя детка… Срань господня, это Луна сделала? — Кричит он, не сводя глаз с новой татуировки Романа, который ухмыляется, как Чеширский кот.
— Черт возьми, да, она это сделала, — говорит он, подмигивая мне, прежде чем обойти Оскара, чтобы показать остальным.
Взгляд Оскара наконец встречается с моим, поскольку он продолжает стоять на том же месте с выражением шока на лице. — Я тоже хочу такую, детка, — надув губы он, подходя ко мне.
— Чего ты хочешь? Татуировку?
— Да. Все остальные получили от тебя персональные татуировки. Кроме меня. — драматично опускается передо мной на колени в одних серых шортах. Меня бросает в жар от его прикосновений, когда он проводит пальцами по задней поверхности моих бедер. Он медленно поднимает лицо, его большие голубые глаза смотрят на меня, я запускаю пальцы в его волосы.
— Что ты хочешь?
— Что бы ты ни предлагала, мне все равно, — мгновенно отвечает он.
Делая вид, что размышляю, я ухмыляюсь ему сверху вниз. — Как насчет "Собственность Луны", прямо здесь, у тебя на лбу? — спрашиваю я, поглаживая пальцем это место.
— Если это то, чего ты хочешь, детка, я согласен.
Я хмуро смотрю на свою сумасшедшую «Тузовую задницу». — Я шучу, но, думаю, у меня есть отличная идея. Если ты готов к сюрпризу?
*****
(Оскар)
Волнению в ее глазах трудно отказать. Я бы никогда не сказал ей "нет", даже если бы она была сумасшедшей. Она может делать все, что ей заблагорассудится, пока на мне ее метка, это все, чего я хочу. Родословная на самом деле не имеет значения, ношение эмблемы — ожидание, формальность брака с Фезерстоунами. Я хочу, чтобы на моей коже было что-то, что она выбрала для нанесения от всего сердца.
— Скажи мне, где сесть, и я весь твой, детка.
Она указывает место на кровати, садясь в кресло лицом к ней, а я сажусь напротив нее, как послушная маленькая собачка. Улыбаясь мне, она собирает несколько своих вещей, разбросанных повсюду. — Дай мне несколько минут, чтобы приготовить для тебя все новое, и мы сможем начать.
Я смотрю, как покачивается ее задница, когда она выходит из комнаты, оставляя меня гадать, какой сюрприз она приготовила. Она быстро возвращается, направляется прямо к своему набору и заново все настраивает.
— Последний шанс отступить, прежде чем ты дашь мне свободу клеймить тебя, — бормочет она, заставляя меня улыбнуться.
— У меня все готово, удиви меня, Луна. — мне нравится доверять ей. Осознание того, что она никогда бы не сделала ничего, что могло бы причинить мне боль, наполняет меня таким огромным счастьем, что это неописуемо.
— Закрой глаза, — шепчет она, и я счастлив подчиниться. — Не открывай их, пока я не разрешу, и не подглядывай, хорошо? — я молча киваю, стараясь не двигаться от нарастающего во мне предвкушения.
Я слышу жужжание движущихся игл, но она не прикасается ко мне, кажется, целую вечность. Что она вообще делает? Когда я только собираюсь посмотреть, что происходит, она кричит: — Оскар Стил-О'Шей, даже не думай об этом!
Я мгновенно зажмуриваюсь, но не могу сдержать улыбку при звуке наших объединенных фамилий. Звук выстрела прекращается на несколько минут, но я отказываюсь открывать глаза, не желая снова влипать в неприятности. Когда звук начинается снова, она берет меня за руку.
— Приготовься к маленькому уколу, — бормочет она, и я хихикаю.
— Тебе больше никогда не придется беспокоиться о маленьком уколе, детка.
Я мысленно вижу, как закатываются ее глаза, когда игла вонзается в кожу на верхней части моего пальца. Я не знаю, что я ожидал, где она сделает мне татуировку, но моя рука определенно застает меня врасплох. Через несколько минут она заканчивает, и я остаюсь немного сбит с толку тем, как быстро она закончила.
— Теперь ты можешь открыть глаза, — шепчет она, в ее голосе слышны эмоции.
Медленно открывая глаза, я сначала смотрю на нее, видя неуверенность в ее глазах.
— Детка, что случилось?
— Ничего. Просто тогда это казалось хорошей идеей, а теперь я беспокоюсь, что тебе это не понравится. — я хмуро смотрю на нее, и она кивает на мою руку, все еще в своей.
На моих пальцах маленькие римские цифры "XXII". Что они означают? В этот момент она переворачивает наши руки, показывая мне свои. Прямо над обручальным кольцом, семейной реликвией ее бабушки, у нее на коже свежими чернилами выведено "VIII".
— Это день нашей первой встречи, — выдыхает она едва слышным шепотом. — Двадцать второе августа, — продолжает она, указывая сначала на свой палец, затем на мой. — После того, как я столкнула Рен в фонтан с водой, ты забрал мое удостоверение личности. Я помню, как подумала, что ты чертовски горяч, а потом ты открыл свой чертов рот. — она улыбается мне, между нами разыгрываются воспоминания, а я продолжаю пялиться на нее, разинув рот.
Снова опускаю взгляд на ее руку, смотрю на черные чернила, и до меня медленно доходит, где находится татуировка. Переворачиваем наши руки, так что моя лежит сверху, цифровые символы смело привлекают мое внимание. Снова соединяя наши запястья, я поднимаю на нее взгляд, и она уже смотрит прямо на меня.
— Ты вытатуировала это на своем безымянном пальце, — это все, что я могу наконец сказать, и она кивает. — И на моем безымянном пальце.
— Ты…
Я прижимаюсь губами к ее губам, пытаясь передать, что она заставляет меня чувствовать. Это занимает у нее мгновение, но ее губы так же сильно отвечают на мои. Притягивая ее к себе, переворачивая на спину, мои руки проникают под ее длинное платье-футболку. Мой мозг дает сбой, когда я чувствую ее обнаженную киску под собой. Она шипит, когда мои пальцы поглаживают ее клитор.
Слегка откидываясь назад, я отрываю свои губы от ее губ, чтобы стянуть платье через голову.
— Я воспринимаю это как знак того, что тебе это нравится, — бормочет она, и я улыбаюсь ей сверху вниз.
— Луна, мне это чертовски нравится, — говорю я, быстро вставая, чтобы сбросить шорты на пол, мой член уже тверд и нацелен прямо на нее. Когда я заползаю обратно на кровать, она манит меня ближе, ее ноги обвиваются вокруг моей талии. Ее рот зовет мой, и когда я наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее губ, мой член дразнит ее вход, она переворачивает нас.
Мое удивление пересиливает то, как ее киска скользит по всей длине, медленно вбирая в себя каждый дюйм моего тела. — Черт возьми, Луна, — тяжело дышу я. — Прелюдия, нам нужна прелюдия, — повторяю я, когда она вытягивает мои руки над головой.
— Ты почувствовал, какая я мокрая от того, что просто покрываю своих парней краской? Мне не нужны предварительные ласки, — шепчет она мне на ухо, прижимаясь ко мне.
— Черт возьми, детка. Я хочу, иначе я взорвусь. — огонь в ее глазах разгорается ярче, когда она наклоняется, мой член погружается в нее еще глубже.
— Хорошо, — стонет она, прижимаясь ко мне. — Покажи мне, как я влияю и на тебя.
Ее руки ложатся мне на грудь, используя меня как рычаг давления, когда она медленно приподнимается, резко опускаясь обратно. Жилки на моей шее напрягаются, когда я глубоко стону, борясь с охватившим меня наслаждением, сжимая ее бедра так, словно от этого зависит моя жизнь.
— Луна, клянусь богом. Тебе нужно остановиться на чертову минуту, прежде чем я кончу меньше чем через шестьдесят гребаных секунд, — выдавливаю я, но она только стонет громче. Откидываясь назад и терзаясь о мой член снова и снова.