Прима

— Еще. Сильнее, — стонала она в перерывах между восхитительными хныканьями от страсти, приподнимая бедра, умоляя о большем.

Я дал ей именно то, что она просила, шлепая ее по своему усмотрению и уже не сдерживаясь, нанося одну порцию жгучих шлепков за другой. Меня уже не волновало, сможет ли она выдержать боль. Было очевидно, что сможет. О да, эта девчонка будет чувствовать мое наказание до тех пор, пока не взмолится о пощаде. И когда ее стоны перешли в крики и вздохи, я понял, что овладел этим танцем.

— Пожалуйста, Алек. Пожалуйста, трахни меня. Я больше не могу, — умоляла она.

— Умоляй сильнее, — приказал я, раздвигая ее попку и шлепая ее анус кончиками пальцев.

Визжа, она выгнулась навстречу моей руке: — О, блядь! Пожалуйста! Я умоляю тебя. Трахни меня. Пожалуйста.

Я шлепнул ее по анусу в последний раз, а затем снова перевернул ее на спину. Широко расставив ноги, я еще несколько раз шлепнул ее по киске, и она резко вскрикнула, когда кончики моих пальцев коснулись ее возбужденного клитора, после чего я переместился к ее грудям и стал шлепать их пальцами, мокрыми от соков ее киски.

— Алек! — Ее глаза были закрыты, когда она выгнула спину дугой. — Пожалуйста, — едва слышно прошептала она, медленно открывая глаза и глядя прямо на меня. Ее взгляда было достаточно, чтобы я чуть не кончил прямо там и тогда.

Мое сердце заколотилось, когда я отодвинул свое лицо от ее лица. Я огляделся по сторонам, вспоминая все, что произошло с момента знакомства с этой женщиной, и только потом снова обратил свой взор на красавицу, лежавшую подо мной. Золотистые локоны рассыпались вокруг нее, словно ореол на фоне темного дерева сцены. Ее грудь быстро вздымалась и опускалась, привлекая мое внимание то к голубке, то к трепещущей поверхности ее плоского живота. Это она умоляла, а я в это время сходил с ума. Я понимал, что не смогу долго продолжать, если мой член не окажется глубоко внутри нее.

Я расположился над ее извивающимся телом. — Ты не только великолепна и потрясающе танцуешь, но ты действительно невероятная женщина, Клара.

Я улыбнулся ей, прежде чем она притянула меня к себе для еще одного глубокого и страстного поцелуя. Пока мои руки перебирали ее волосы, а ее ногти впивались в мою спину, я дразнил ее вход головкой своего члена, посылая, как я надеялся, манящие мысли в ее мозг. По тому, как она прижималась ко мне, задыхаясь, как дикий зверь, я понял, что это работает.

Я дал ей возможность почувствовать, насколько сильно я собираюсь ее растянуть.

Я не был маленьким мужчиной и знал, что первый толчок в нее будет болезненным.

Мой член дернулся при мысли о ее крошечном и сладком крике, когда я широко раздвинул ее киску.

Еще не слишком далеко зашедший, чтобы отказаться от здравого смысла, я застонал, перенес свой вес на одну руку и потянулся другой, чтобы стянуть отброшенные в сторону брюки достаточно близко, чтобы достать из кармана презерватив. Оттолкнув брюки, я уже собирался снова перенести вес, чтобы разорвать упаковку, как вдруг ее у меня отняли. Ухмыляясь, я ждал, пока идеальные белые зубы разорвут фольгу, и ее пальцы вытащат резинку из упаковки. Я накрыл ее губы своими, разжигая страсть поцелуем, пока она надевала презерватив на мой член. Я хотел жестко трахнуть эту девушку. Я хотел свести ее с ума.

Думаю, мы оба понимали, что совершаем безумную ошибку, особенно учитывая, что проклятое предупреждение брата все еще крутилось у меня в голове, но мне было уже наплевать. Я полагал, что Юрий, скорее всего, думает, что защищает меня, или, возможно, предупреждает Клару, пытаясь защитить ее каким-то извращенным способом. В любом случае, я был уверен, что мы сами о себе позаботимся.

— Алек…

Я прервал ее, войдя в нее, и заставил ее громко задышать.

— Вот это да, черт…

— За грязный рот тебя накажут, — предупредил я, проталкиваясь в нее еще глубже.

Ее влажная, пульсирующая киска, окружающая мой член, заставила мое сердце на секунду остановиться. Она так хорошо подходила мне. Как я мог устоять перед той, кто вызывал у меня такие чувства? Я вдруг понял, что такое зависимость, ведь я не сомневался, что Клара подсадила меня на себя.

Я не сомневался, что Клара приковала меня к себе сразу же, как только наши тела соединились.

Когда я скользил в ней, а она прижималась ко мне, я понимал, что она наконец-то отпускает всю боль, печаль, одиночество и отчаяние последних лет, позволяя им улетучиваться с каждым толчком моего члена в ее тело. Остались только я и Клара. Ее тугая киска, ее пухлые губы, целующие меня, ее упоительные стоны и жар ее тела, ставшего для меня всем, — все это было единственным, что существовало на этой сцене.

Она стала еще сильнее насаживаться на меня, цепляясь за меня всеми силами, пока ее стенки сжимались вокруг моего ствола.

— Вот так, — ворковал я. — Малышка, продолжай ласкать меня.

Я был доминантом, самцом, альфой, и все же мое сердце трепетало от возбуждения. У меня было сильное, сильное чувство, что это будет началом чего-то нового, чего-то удивительного, и мне не терпелось увидеть, к чему это нас приведет. Черт возьми, я не был настолько глуп, чтобы думать, что все будет легко или как в сказке, где дорога безошибочно ведет к счастливой жизни. Я знал, что будет трудно, но я был готов принять это, встретить каждое препятствие. Как и Клара, я столкнулся с целым рядом трудностей в своем прошлом, и все же мы оба каким-то образом добрались до этого момента. Я был уверен, что смогу справиться с любыми препятствиями, которые могут нам встретиться на этом пути.

— Сейчас, Клара. Кончай, — потребовал я, чувствуя, как подтягиваются мои яйца.

С криком она повиновалась, ее голова откинулась назад, и она взорвалась. Ее конвульсии привели к тому, что ее киска, как тиски, сомкнулась вокруг моего члена, и каждое сокращение было такой силы, что я был совершенно не в состоянии сопротивляться.

Когда я, наконец, взорвался, получив долгожданную разрядку, и моя сперма хлынула в презерватив, губы Клары плотно прижались к моим, еще сильнее сближая нас.

Она была моей.

Я был уверен в этом, и как бы тяжело мне ни было, я совершенно не собирался ее отпускать.

— Ух ты, — тихо сказала Клара и захихикала, когда мы, задыхаясь, рухнули рядом друг с другом. — Это было… это было… Я даже не знаю, как это было…

Улыбаясь, я притянул ее к себе для еще одного глубокого и страстного поцелуя, прежде чем она успела произнести хоть слово. Мы оба лежали обнаженные в центре сцены театра, о котором я только мечтал, и мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Как бы мне ни хотелось завладеть Кларой, сделать ее своей, я также не хотел, чтобы разговор пошел в другую сторону, испортив волшебную ночь.

Я уговорил ее вернуться к любимому ремеслу.

Я попросил ее довериться мне, довериться себе, и она выполнила эту просьбу.

Я наблюдал, как она общается с другими танцорами, с грацией и решимостью доказать, что они не правы.

Я видел, как она превращалась из угрюмой в потрясающую во время сегодняшнего танца.

Я принял несколько разумных решений… и теперь я здесь, после секса с самой замечательной женщиной на планете.

Она могла считать это своей победой, но истинным победителем был я.

— Знаешь, ты был прав, — тихо сказала она, когда я, наконец, перевел дух.

Откинув золотистый локон, прилипший к щеке, я провел пальцами по шелковистой пряди. — Боюсь, тебе придется уточнить.

Хихикнув, она шлепнула меня по груди. — Много высокомерия?

Потянувшись вниз, я ущипнул сосок так сильно, что она вскрикнула, хотя ее улыбка не сходила с лица. — Осторожнее, малышка, если не хочешь поплатиться за это.

Мой член начал возбуждаться и принимать внимание, когда она сексуально задвигала бедрами. — Я не помню, чтобы я читала о том, что за честность нужно платить штраф.

— Может быть, и так, но уверяю тебя, там была как минимум пара строк о том, что твой босс полностью контролирует ситуацию, так что… — Проведя пальцами по плоскости ее живота, пока они не сомкнулись вокруг ее клитора, я изогнул бровь и добавил: — Если я заявлю, что с тебя причитается штраф, то единственным твоим ответом будет "Да, сэр".