Страница 62 из 76
— Или сегодня вечером. Я свободен, Шарик, — добавляет Тобиас, и я с усмешкой качаю головой.
Повернувшись к ним спиной, я быстро забираюсь в свой G-Wagon, а когда устраиваюсь поудобнее на своем сиденье, обнаруживаю, что они вообще не сдвинулись с места. Вместо этого они остаются точно там, где я их оставила, и смотрят, как я ухожу.
Нажимая на педаль газа, я снова уезжаю из школы пораньше. Тот факт, что я позволяю Рокси так чертовски сильно действовать мне на нервы, раздражает меня до чертиков, но я также ненавижу то, что мое чувство спокойствия, которое было несколько минут назад, внезапно исчезло, потому что я не рядом со "Звездами". Они пристрастили меня к себе.
Возвращаясь к пляжу, я не обращаю внимания ни на город, ни на пейзажи и в мгновение ока оказываюсь на подъездной дорожке. Выбираясь из внедорожника, я достаю из кармана телефон, чтобы найти текстовое сообщение от Чарли.
Чарли: Девочка, что я пропустила? Тебя здесь нет, а Рокси выглядит так, будто вот-вот превратится в Невероятного Халка.
Я почти смеюсь над ее сравнением, быстро набирая ответ, когда захожу в дом.
Я: Не удивлюсь, если кто-нибудь меня снимал. Еще раз. Я просто позволила ей действовать мне на нервы, как идиотка.
Убирая телефон в карман, я бегу вверх по лестнице, в доме так же тихо, как и всегда, я обнаруживаю, что моя дверь слегка приоткрыта, что странно, потому что я знаю, что Стивенс убирает в доме и все такое прочее, но моя дверь всегда закрыта. Всегда. Замерев на месте, я прислушиваюсь, не слышу ли я чего-нибудь, но не слышно ни единого звука.
Я толкаю дверь, открывая ее пальцем, и не замечаю ничего необычного, но только когда закрываю за собой дверь и иду к своей кровати, я вижу конверт с надписью "Иден" поперек него корявым почерком.
Сажусь на кровать и в замешательстве смотрю на конверт, медленно открывая его, чтобы увидеть, что внутри.
Оттуда выпадает небольшая записка, нацарапанная тем же почерком. Я переворачиваю ее, и мое сердце замирает, а ладони потеют.
Иден,
Мне жаль, что я ничего не могу предложить тебе в качестве ответов. Я делаю все, что в моих силах, для тебя, для Арчи. Смотреть на тебя — все равно что смотреть на нее, и у меня болит сердце. Однажды я все устрою для тебя. Но сейчас я подумал, что ты заслуживаешь этого больше, чем я. С днем рождения.
— Ричард
Какого хрена?
Я наклоняю конверт, чтобы заглянуть внутрь. Тонкая карточка — это все, что заполняет пространство, но когда я вытаскиваю ее и переворачиваю, рыдание срывается с моих губ, пальцы дрожат, а глаза крепко зажмуриваются.
Прямо передо мной фотография. Она датирована двадцать первым сентября восемнадцатилетней давности.
Двух младенцев, одного в голубом, другого в розовом, укачивает на руках Анабель Фримонт. Когда она сидит в своем кресле, мой папа, моя мама и Ричард окружают ее.
Их улыбки широки, и радости и счастья, видимых на всех их лицах, слишком много.
Все они были рады нашему приходу.
Все они.
Так что, черт возьми, пошло не так?
ДвадцатьСемь
Иден
Мои глаза распахиваются, но свет, проникающий сквозь балконные занавески, заставляет меня так же быстро закрыть их снова. Я чувствую, что меня что-то потревожило, но когда я снова ничего не слышу, я плюхаюсь на спину, раздраженно пыхтя из-за того, что меня разбудили.
— С Днем Рождения, Печенька, — поет Арчи, подпрыгивая на кровати, и я чуть не падаю от неожиданности.
— Какого хрена, Арч? — Я ворчу в ответ, перепроверяя, действительно ли на мне сейчас гребаная пижама, и он закатывает глаза. Он, блядь, слишком бодр для такого времени, и это уже раздражает.
— И тебя С Днем Рождения, Арчи. Лучший близнец номер один во всем мире, — говорит он с улыбкой, полностью игнорируя меня, когда протягивает маленькую коробочку между нами.
— С днем рождения, Арчи, — бормочу я, проглатывая комок в горле, когда слова слетают с моих губ. Это первый день рождения, когда мы знаем, что мы больше не единственный дети в семье. Близнецы. Чертовы близнецы. Быстро нашарив свой телефон, я проверяю время и удивляюсь, что уже почти половина десятого.
Когда Арчи вернулся домой прошлой ночью, он ворвался в мою комнату, размахивая точной копией фотографии, которая была оставлена на моей кровати. Он выглядел таким же потрясенным, как и я, и как только он наконец ушел, потерявшись в собственных эмоциях, я приняла душ и свернулась клубочком под простынями.
Мой первый день рождения без отца.
Еще один день рождения без моей биологической мамы, и первый тоже без моей мамы.
Что за жизнь предстоит прожить.
— Не грусти, Иден. Это наш первый совместный день рождения. Может, в нашей жизни и нет родителей, но мы есть друг у друга, и для меня этого достаточно. Ты, моя сестра-близнец, и ты всегда будешь делать меня счастливым.
Его улыбка смягчается, когда он заглядывает мне в глаза, и я сажусь на кровати, медленно обхватывая пальцами бархатную коробочку в его руке. Заглянув внутрь, я с удивлением обнаруживаю красивое, изящное ожерелье.
— Спасибо тебе, — тихо говорю я, проводя пальцем по кулону в виде сердца, когда достаю его из коробки. Это массивное золотое сердечко с маленьким бриллиантом в центре, и оно абсолютно красивое.
— Это принадлежало маме, — бормочет он, и мое сердце замирает, когда я смотрю на украшение, которое мгновенно подорожало после его признания.
Поднимая на него взгляд, я заглядываю ему в глаза, и он кивает, как будто понимает, что мне нужно, чтобы он подтвердил эту информацию.
— Арчи, я даже не знаю, что сказать. Это все, — шепчу я, зажмуривая глаза и крепче сжимая кулон.
— Хочешь, я помогу надеть его на тебя? — спрашивает он, и я ловлю себя на том, что киваю в ответ, отказываясь открывать глаза, позволяя эмоциям захлестнуть меня. Счастье так сильно бьется в моей груди, что причиняет боль, в то время как подкрадывающаяся печаль делает реальность ситуации еще более реальной.
Мне требуется мгновение, чтобы ослабить хватку на ожерелье, но в конце концов я позволяю ему забрать его у меня, пока убираю волосы с шеи. В ту секунду, когда я чувствую тяжесть кулона на своей груди, с моих губ срывается рыдание, и Арчи обнимает меня.
Это слишком эмоционально для меня прямо сейчас. Я не могу поверить, что он подарил мне что-то настолько особенное. Это символ женщины, с которой я никогда не познакомлюсь. Женщина, которая взрастила нас в своем теле, но я ничего о ней не помню. Это только придает мне решимости понять, какова моя история. Как получилось, что мой отец и Дженнифер оказались вместе, когда мы родились у него и Анабель? Почему мы с Арчи расстались и почему нашего отца убили? Наш папа.
Потирая руку Арчи, чтобы ослабить его хватку, я вскакиваю с кровати, вытираю слезы со щек и бросаюсь к своей гардеробной за подарком, который хотела подарить Арчи.
Когда я опускаюсь на кровать, кулон в виде сердца слегка подпрыгивает, и это вызывает грустную улыбку на моих губах. Качая головой, я прочищаю горло и протягиваю ему завернутый подарок.
— Тебе не нужно было мне ничего покупать, — говорит он с широкой улыбкой, разрывая бумагу, как ребенок на Рождество, и я закатываю глаза.
— Я этого не делала, — бормочу я, когда он опускает взгляд на материал, его глаза расширяются от удивления.
— Это не футболка Джерри Райса с автографом, — благоговейно шепчет он, и я не могу сдержать улыбку.
— Так и есть. У папы было две, одну я ношу постоянно с надписью РАЙС на спине, а другая с надписью ГРЕЙДИ. Если бы я почти не жила в той что с надписью РАЙС, я бы отдала тебе ее вместо ГРЕЙДИ, но она заставляет меня чувствовать себя ближе к нему, и я просто хотела предложить тебе что-то подобное.