Красавчик, ты будешь мой!

Я, слегка обалдевшая, решила, что она не в себе и не совсем понимает, с чем ей придётся работать. Вернее, с кем. Люблю потанцевать дома, когда меня никто не видит, но и сама на себя в зеркало стараюсь не смотреть. Одно дело – внутреннее ощущение свободы, а другое, видеть эту свободу в зеркале. Это даже не смешно. Это грустно.

На восточные танцы я ходила сначала два раза в неделю, потом три, а потом на каждое занятие. Так старалась постичь пластику, движения, училась и повторяла всё дома.

За полтора года я стала виртуозно танцевать. Это не я, это Вероника (тренер) так сказала. А однажды и вовсе выдала:

– Лиза, ты уже скоро и меня перетанцуешь. Даю тебе моё тренерское благословение. Иди и учи других.

И я пошла.

В ДК Железнодорожников, прямо возле моего дома, пришла к директору, и мы договорились – аренда зала, три раза в неделю.

Боже, как я волновалась в первый раз, когда на первое занятие пришло только три человека. Тогда я внесла в свою работу немного креатива и сыграла на том, что каждая женщина испытала хотя бы раз в жизни, ну, а если не испытала… В общем, наш клуб по интересам собрался очень быстро. Так много брошенных женщин и все такие разные. Есть даже красавицы.

Счастливых в браке жён не берём. Так сказать, негласно – клуб покинутых жён. И тех, кто после встречи со мной смогли изменить себя и свою жизнь. Правда, таких пока немного. Всего двое, но и то результат. Двое, это уже успех.

Я хочу дать этим женщинам чувство уверенности в себе, которое есть у меня.

Моя мотивация понятна, саму однажды бросил парень. И не просто бросил, а на прощание высказал всё, что думает обо мне и моей фигуре.

Наверное, именно эти его слова так меня и разозлили. Вдохнули желание что-то изменить в себе и в своей жизни.

Как в итоге оказалось: меняемся мы, меняется и наша жизнь.

Не помню, где я это слышала, но именно эта фраза засела у меня в голове.

С тех пор прошло много времени, я стала другой, и моя жизнь немного изменилась. Теперь я не чувствую себя толстухой и неудачницей, о которой говорил тогда Влад.

Я другая.

Я идеальная.

А та пара лишних килограмм, оказывается, совсем не лишняя.

Появилась свобода от дурацких предрассудков, что, если тебя бросил парень, ты уродина и неудачница.

В моей голове всё поменялось местами. Если он меня бросил, значит это он урод и неудачник. Да. Так рассуждать стало проще.

Была даже парочка кандидатов в мои парни… но теперь я тщательно выбираю. Мне не нужны временные развлечения, я хочу влюбиться раз и навсегда, на всю жизнь.

И обязательно, чтобы в меня влюбился тот, в кого влюблюсь я.

––

– Тамара, пятка наружу, не стараетесь, и поворот!

– Я больше не могу! – Тамара сошла с места, пошла к стене со стульями, на которых мы складываем вещи и начала быстро переодеваться, – это бессмысленно! Ничего не поможет, ничего. Не верю я в эти движения! Нет, все. Надо мной уже соседи смеются, как узнали, что я на восточные пошла… – она взяла сумку и направилась к выходу из зала.

– Так, стоп занятие! – я пошла за Тамарой, на пороге обернулась, – Лида, повторите все полностью, от начала до конца.

Лида кивнула, вышла вперед, встала перед группой.

Я догнала Тамару. Невысокая плотная женщина, в возрасте, приближающемся к пятидесяти. Я понимаю, ей нелегко даются движения, но ведь для этого и нужно интенсивно работать.

– Ну, вы чего? – преграждаю ей путь.

– Не могу. Мне уже ничего не поможет. Каждый день становлюсь на эти чёртовы весы, а ничего не меняется, ничего. Это несправедливо, – говорит с горечью.

– Да кто вам сказал, что жизнь справедлива и почему вы считаете, что ничего не меняется? – пытаюсь остановить и успокоить.

– Я вижу, – в её глазах невыносимая тоска.

Моя задача – выгнать эту тоску из взглядов своих учениц.

– А я вижу совсем другое.

– И что же ты видишь? – она остановилась.

– Я вижу женщину, которая не села сложа руки, не стала заедать депрессию тортиками, как я два года назад, когда меня бросил парень.

– Не верю, что такое возможно. Ты же такая красивая, – она с восхищением посмотрела на меня.

– Это сейчас я знаю, что красивая, а тогда я думала по-другому.

– Ой, не знаю, Лиза. Трудно мне.

– А им не трудно? Тут всем трудно, не только вам. Ну, давайте все сядем и будем плакать. А как же отомстить? И чтоб локти кусал? – улыбнулась я.

– Ой, ну, скажешь тоже.

– Вот, давайте поспорим, что ваш муж очень пожалеет, прямо сильно пожалеет.

– Поспорим? Не верю, у него там знаешь какая пассия, на двадцать лет моложе, – вздохнула Тамара.

– Это вообще не имеет значение. Обещаю, вы ещё увидите его удивлённое лицо.

– Ох, Лиза, умеешь ты уговаривать, – вижу, не сильно верит, но повернула назад.

Мы вернулись в зал.

Тамара встала на своё место. Сегодня она занималась особенно тщательно.

Глава 3

Вошла в квартиру. Навстречу, виляя куцым хвостиком, выскочил черный, как уголёк, двортерьер Барон.

– Привет, Боря, привет, мой любимый! Да, ты мой самый любимый пёс! – бросилась обниматься.

Прошла на кухню, поставила на стул сумку. Барон не унимается, радостно скачет, потявкивает и трется.

– Сейчас пойдём, сейчас, только мороженое положу в морозилку.

Быстро выкладываю в холодильник продукты.

На настойчивые приставания Барона беру поводок, и мы выходим на улицу. По алее, мимо дома, в небольшой лесопарк. Тут я гуляю с собакой два, иногда три раза в день. Как получится, но утром и вечером точно.

– Привет! – махаю рукой пенсионерке Макаровне.

В то же время, что и мы, она гуляет со своим тойтерьером, но так как Барон не сильно его уважает, то друг к другу мы не приближаемся.

Потом я здороваюсь ещё с несколькими соседями, прохожу привычным маршрутом по парку и возвращаюсь домой. Иногда мы гуляем дольше, когда хорошая погода и есть настроение, иногда меньше, если непогода, ветер или дождь.

Барон – мой верный друг. С ним я обсуждаю почти всё, что у меня на душе. А он меня слушает. Вообще, Барон – любимый пёс моей мамы, и она постоянно мечтает его забрать. Однажды я совершенно однозначно дала ей понять, что никакого Барона она не получит, потому что теперь он мой друг, а не её.

Несколько лет я живу одна, с тех пор, как мой папа поехал зарабатывать деньги на север. А моя мама заподозрила его в том, что он не только зарабатывает, но и посматривает на других женщин. Может, и не только посматривает.

В общем, подозрения мамы оказались не беспочвенны. Папа действительно возомнил себя холостяком и сексуальным мужчиной в поиске второй половины. А все северные невесты, кому за сорок пять, положили на него глаз.

Слава богу, своей твердой, властной рукой моя мама вовремя успела предотвратить катастрофу в виде развода. Она уволилась с работы из бухгалтерии и поехала за папой на север. Там устроилась на работу, тоже в бухгалтерию. Явилась, можно сказать, как раз перед самым неподходящим моментом и все планы папе испортила. Ему же во благо.

– Ты не представляешь, Лизок, как вовремя я успела. Тут уже очередь собралась из потенциальных невест, – жаловалась мне мама по телефону.

Всё хорошо, что вовремя заканчивается.

Родители присылают мне достаточно денег, хоть я и протестую против этого и почти их не трачу. Кладу на счёт в банке. Мама об этом не знает.

Танцами я зарабатываю немного, зато на жизнь хватает. Мне ведь лишнего не нужно. Я не привередливая, не избалованная. Одежды много не покупаю, только необходимое. Из продуктов тоже не шикую, ем обычную пищу. Не люблю диеты, перепробовала уже столько, что не пересчитать на всех пальцах. Толку от них никакого.

Даже обращалась к диетологу. С ней мы выяснили что я, такая как есть, вообще не от еды, а от каких-то изменений в моём организме. И что в моих диетических страданиях не было никакого смысла. Она расписала мне подробно, что можно есть и что нельзя. С тех пор, я следую этим советам, лишь изредка от них отклоняясь в сторону мороженого. Очень редко. Почти никогда.